Люби меня полностью

Полина насупилась и демонстративно сложила руки перед собой на столе. Как хочет. Меня такими жестами не проймёт.

— А теперь поговорим, — вздохнул я, сминая выкуренную сигарету в пепельнице. — Начни с того, откуда ты узнала о Теме и почему решила, что тебе это близко?

— Я спать хочу. Для сна не слишком поздно?

Челюсть сжалась непроизвольно. С детьми я дел особо не имел. И Полину знал только в рамках общения с ней при родителях. Сейчас же нелогичная колючесть только подчеркивала, что передо мной незрелый избалованный ребенок, а не взрослая сознательная женщина.

Я оказался возле нее в мгновение. Схватил пальцами за скулы и развернул надутое, а теперь еще и испуганное, личико к себе и тихо, но внятно произнес:

— Ты не перечишь, не споришь, отвечаешь на вопросы ясно и четко. Не лжешь. Слушаешься и подчиняешься.

На меня не нашло, я в принципе так взаимодействую с женщинами. Видимо, и с детьми. Дождался её еле заметного кивка и отпустил, отмечая покраснения в местах касания пальцев. Слишком нежная у нее кожа. Это любое физическое наказание будет потом неделями заживать. Ни порок, ни шлепков…

Стоп. О чём я думаю?! Мы только поговорим и я её отпущу.

— Про Тему. Слушаю, — отодвинул стул, перевернул и сел на него верхом, положив подбородок на сложенные на спинке стула руки.

Девчонка нервно облизала губы, выдавая, что во рту у нее пересохло, но второй раз чай я не предлагал. Брать надо тогда, когда я разрешаю, это она должна усвоить.

— Тема? БДСМ, да? Ну, я посмотрела один фильм… Пятьдесят оттенков.

Я поморщился и кивнул. Конечно. Откуда еще в Тему вливаются фанаты-оптимисты? Прямиком из розово-сопливых кинотеатров.

— Дальше.

— Потом скачала книгу. Их три. Я все три скачала и прочла.

— Меня не интересует твое культурное воспитание. Ближе к делу. Как ты оказалась в Клубе и зачем?

— Про Клуб мне однокурсник сказал.

— Только про этот?

— А их много?! — её глаза загорелись любопытством.

У, подкованная ты моя, всё оказывается можно было зарубить просто запретив впускать тебя в этот Клуб?

— Нет, только этот. Дальше.

— Что? — она снова облизала губы, а я непроизвольно поймал движение языка.

— Можешь налить чай или воды, — позволил я, — потом расскажешь, с чего ты решила, что ты в Теме.

В этот раз Полина ломаться не стала, поспешно встала, со второй попытки нашла шкаф с чашками и наполнила из чайника наполовину.

— А заварка есть?

— Рядом стоит заваренный черным чаем чайник. Свежий.

Это был мой фетиш, поэтому Нина все три раза, что приходила ко мне, заваривала свежий чай. Хм, надо отправить Нину на квартиру для игр, чтобы вычистила там всё после Вари.

— Садись, продолжай.

Полина заметно раскрепостилась. Села на стул, обняла ладонями чашку и задрала на сидение ноги, уперев голени в ребро стола.

Я промолчал. В любом другом случае сделал бы ей замечание, но сегодня можно было спустить такое поведение. Я не думаю, что она станет частой гостьей в моем доме.

— А я у вас первый раз, дядь Саш, — вдруг доверительно произнесла Полина, словно считав мои мысли. — Почему вы нас не приглашаете в гости?

— Потому что я не вожу гостей в дом.

— Но сегодня я у вас дома, — я уловил заигрывающие нотки в ее голосе.

— Кто тебе сказал, что в качестве гостьи? — холодно уточнил я и тут же вернулся к прерванному разговору: — Когда и с чего ты начала?

Ожидаемо, девчонка снова насупилась, разглядывала свои коленки и морщила лоб:

— Я… не сразу. Просто все эти свидания, поцелуйчики — это не моё.

— Неужели?

— Дядь Саш, не смейтесь. Я реально думала, что фригидная, пришибленная какая-то. Все подружки уже по второму-третьему разу влюбляются, а меня тошнит от слюнообмена.

— Слюнообмена?

— Ну, от поцелуев! Меня вообще не возбуждает вся эта романтика. А когда я смотрела фильм, я текла…

Слова вырвались из нее и тут же речь оборвалась. Она испуганной пташкой смотрела на меня и мою реакцию, явно не собираясь быть настолько откровенной.

— Дальше, — сделал вид, что пропустил её неловкое откровение.

— Всё. Я поняла, что мне нужно пожёстче.

— Насколько?

— Что?

— Насколько пожёстче тебе нужно?

Полина пожала плечами, отставляя чашку и опуская ноги.

— Не знаю. Я не пробовала. Но я погуглила по БДСМ и решила сначала попробовать, чтобы потом решить.

— Что уже пробовала?

— Ничего еще. До восемнадцати меня даже в Клуб не пустили, а Стасик… Ой.

— А Стасик?

— Ну, это мой бойфренд… Бывший.

— Дальше. Или мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать?

— Клещами? Мммм… А вы умете клещами?

— Не отвлекайся. Что сделал Стасик?

— Ничего. Он не проникся. Было больно, но нифига не возбуждающе. Мне нужен взрослый мужчина. Настоящий доминант.

Я хмыкнул:

— Ни один нормальный доминант с тобой связываться не станет. Ты молодое нежное неопытное мясо, Полин. А вот если увязнешь в отношениях с придурком, который тоже начитался книжек и насмотрелся порнороликов, он еще покалечит тебя физически и психологически. Это ты гуглила?

Она неуверенно кивнула.

— Но ведь должен быть договор, стоп-слово?..

— Будет. Это модно, поэтому договор и слово заводят все. Только никто не придерживается. И ты — куда пойдешь с нарушенным договором? В полицию? Или сразу к папочке?

— Я не… А стоп-слово?

— С разорванным ртом ты его сказать сможешь? — грубо оборвал я.

Полина снова схватилась за чашку.

— Можно спросить откровенно? — спросила спустя минуту. — Без передачи родителям?

— Сейчас можно. Мы заранее условились, что родители не узнают о нашем разговоре, если ты будешь послушной.

Полина кинула, но опять замолчала. Я подождал еще минуту, отошел к окну и закурил. Тогда она и заговорила, наверное перестав чувствовать давление взгляда.

— Я точно не такая, как мама, как девчонки. Я не возбуждаюсь от всей этой романтики.

— Это не повод лезть к извращенцам в БДСМ.

— Но… А если это единственный вариант отношений для меня?

— Тебе всего восемнадцать, — я повернулся, присев на подоконник, затянулся и выпустил дым в кухню. — Ты слишком мала, чтобы уверенно заявлять, что БДСМ это единственный возможный вариант.

— А вы?

— Что я?

— Сколько вам было, когда вы выбрали Тему?

Шах и мат. Но откуда она могла знать?

— Восемнадцать. Но тогда были другие времена.

— Сейчас не лучше. Почему вы уверены, что я в свои восемнадцать не могу определить, что мне надо? Вы же определили? Дядя Саша, вы до сих пор практикуете БДСМ?

Соврать или признаться? Она бестолковая и нас ничего не связывает, кроме её семьи. Сейчас я имею на нее давление, из-за которого она вынуждена слушаться, но признанием дам ей противовес. Если она вообще сможет удержать язык за зубами и не проболтается.

— Нет. Это было увлечение по молодости. Блажь. Потом прошло. Я повзрослел, поумнел, стал ответственнее относиться к жизни. И у тебя пройдет, просто не нужно углубляться в Тему и травмировать свою психику.

Полина поджала губы и не произнесла ни слова, пока я тушил сигарету и мыл пепельницу.

— Дорога в Клуб тебе закрыта. Не пытайся снова туда попасть. И помни, если я еще раз поймаю тебя в тематических клубах — сдам отцу с потрохами. Уяснила?

Она неохотно кивнула, вышла из-за стола, сполоснула чашку и убрала на место в шкаф. Я следил за каждым движением: ничего лишнего, никакой суеты, всё спокойно и упорядоченно. Мой внутренний перфекционист остался довольным.

— Идем, покажу, где взять постель. Расстелешь на диване.

И снова я следил за четкими выверенными движениями Полины, начиная кайфовать от творимого ею упорядоченного беспорядка.

У меня редко, крайне редко кто-то ночевал. Иногда мог остаться Костя, еще реже друзья по Клубу, и никогда — девушка. Девушек я всегда отвозил на квартиру для игр.

Видеть разобранный диван — это как бросить грязную салфетку на пол. Но Полина очень аккуратно расстелила выданные постельные принадлежности. Простынь не спадала, подушка четко лежала на диване не залезая на боковушку, у одеяла приглашающе откинут уголок.