Самый Лучший Ветер

— Да ничего хорошего, хотя кому как, — я присел на стул и начал делиться давнишней произошедшей в нашем батальоне историей. — Стал он резко примерным служивым, потому что вино перестал с нами пить и по девкам бегать, вот как отшептало его. Карьеру даже невеликую при мне сделал, в старшины выбился, за серьезность свою неестественную. Знаешь, так странно это со стороны выглядело, молодой парень, кровь с молоком, а ведет себя, ну, как старичок.

— Из-за амулета? — догадался Антоша.

— Из-за него, — подтвердил я. — Маг наш случайно внимание обратил, и оказалось это не простая магическая поделка, а прямо произведение искусства, под дешевку замаскированное. Давным-давно какая-то ушлая жена для своего служивого мужа постаралась, кучи денег не пожалела. Так-то он зрение улучшал, конечно, и удачу приманивал, но кроме этого еще и от спиртного отвращал, и от девок. На образцовую службу все внимание переводил, вот так. Сублимация, мать ее за ногу, если по-ученому говорить. Есаул наш потом по пьяни признался, что если б не дороговизна амулета запредельная, нам бы их всем в приказном порядке нацепили.

— Понял, — ошарашенно посмотрел на меня Антоша и принялся дописывать. — …неизвестной направленности.

— Так-то лучше, — одобрил я. — Арчи виднее. Кстати, там много еще?

— Хватает, — признался юнга. — надолго засели.

— Тогда хорош болтать, — подвел черту я. — Давай поплотнее накинемся. Раньше сядем, раньше выйдем.

И мы втроем налегли на работу. Перебирали по очереди какие-то мешки, ящики, сумки и просто барахло россыпью. Полезное было, и немало. Понравились мастерски сделанные нарды и любовно подобранная библиотека, будет чем будущих пассажиров развлечь, чтоб мозги от безделья нам не колупали. Далин порадовался покранному мной в полном объеме боекомплекту дежурной группы, и вот это была уже не мелочь, даже с учетом отданного Виктору Михайловичу на ополчение.

Боезапас по нынешним временам очень дорог и всем нужен. В нескольких ящиках нашлись еще ремкомплекты для штатного оружия охраны, обрадовавшие Далина по второму разу. Кирюшка с Антохой коршунами накинулись на чайно-печенюшечный резерв аэродромной бригады. Жестяные банки с дорогим и очень редким кофе, чаем и сахаром, карамельные конфетки, так любимые бывшими сидельцами, неполный пакет пряников — все ушло к нам на кухню. Кирюха метался по кораблю с продуктами в руках, как огромный довольный жизнью хомяк.

Отдельной статьей пошли непонятные бумаги и документы, с магической защитой от просмотра, которые мы отложили для Арчи. Пачка бумаг из сейфа оказались долговыми расписками, успели бандиты кого-то в долги загнать, их отложили для передачи Новониколаевской сигуранце, как раз работа по их профилю.

В планшете, сдернутом мною с поротого начальника охраны, я увидел несколько очень интересных карт. На одной я внимательно рассмотрел схему обороны и укреплений аэропорта, и с облегчением не увидел там ничего серьезнее трехлинейных пулеметов. Ее отложил к распискам, вместе в разведку отдадим. На другой с интересом обнаружил схему секретных троп и путей для передвижения вокруг города и выселок, со множеством непонятных отметок. Так, ее тоже к распискам.

А вот третья и четвертая карта порадовали, это были детальные километровки каких-то руин, с загадочными отметками. Я уже хотел убрать их в сторону, чтобы потом без спешки привязать их к местности и сравнить со своими картами, но вдруг как стоял, так и сел. В нижнем правом углу каждой километровки я с обалдением увидел знак нашей «Ласточки».

— Далин, — показал я разбиравшему ремкомплекты механику, — смотри чего нашел.

Гном сначала не понял, куда смотреть, и принялся разглядывать загадочные метки на картах, но я нетерпеливо ткнул пальцем в маленький синий штамп с силуэтом птички.

— От прежних хозяев остались, — тут же сообразил он. — Их отметина. И вот это, кстати, уже интересно.

— Ну да, — ликующе сказал я. — У них же коллектив был — крыса на крысе сидела и крысой погоняла. Вот и закрысили чего-то от паханов своих. От того же Валета. Маг этот хоть и был дурным на всю голову, но насчет денег не дурковал. Кассу-то их и все самое ценное так никто и не нашел.

— Кстати, да, — прищурился Далин. — Ты вот не в курсе, потому что в больничке парился, а у нас тогда весь дирижабль шныри из администрации обшмонали вдоль и поперек, прежде чем отдать. Все искали чего-то.

— Интересно, — задумался я, — как эти карты у этого лысого оказались

— Ну, — хлопнул по плечу меня гном, — не парься. Сам же сказал, у них крыса на крысе, каждый свою поганку мутит. Нам вовек не узнать.

— Ладно, — резюмировал я, пряча карты себе в шкафчик к остальным особо ценным документам. — Рано выводы делать. Может, и нет там ничего, просто метки какие-то.

— Но проверить все равно надо, — пожал плечами гном, — от нас не убудет, если не сильно далеко. И заканчивайте уже, жрать охота сил нет.

Но мы и без подталкивания со стороны накинулись изо всех сил на оставшиеся трофеи, тем более конец уже был виден. Антоха судорожно листал уже порядком распухшую тетрадь, создавая в ней все новые и новые рубрики под разнокалиберное барахло, Кирюша электровеником метался со стола к ящикам и обратно, а я перебирал постепенно уменьшающуюся кучу на столе.

— Все! — наконец с облегчением выдохнул я, убирая в сторону последнюю ценную находку — тысячу рублей ассигнациями в четырех подписанных конвертах, которые, как я припоминаю, вытащил из чужого открытого сейфа. Повертел их в руках, прочел надписи, — Ваську, Лысому, Коленьке, Вадику Черному и удивленно хмыкнул.

— Получка чья-то, наверное, — просветил меня Антоша. — По двести пятьдесят ровно. У нас в охране столько не платили.

— Наверное, — протянул я. — Нормально так ребята зарабатывали, я в дружине меньше получал. Ладно, попостятся месяц.

Потом прикинул и убрал деньги в денежную тумбочку, записав на приход халявную тысячу.

— Кирюшка, ты же подсумочек хотел? — обратился я к успевшему убрать грязную скатерть со стола домовёнку. — Можешь выбрать себе чего понравится.

— А если мне вот этот ремешок и стеклышко волшебное, увеличительное, понравились, можно взять? — пропищал довольно потирающий лапки домовёнок. — И валеночка кусочек, стелечки сделать?

— Можно, — устало вздохнул я. С одной стороны, поощрить Кирюшку было просто необходимо, такой молодец, слов нет. С другой стороны, осадить тоже надо, только хлама по углам нам и не хватало.

— А я себе спецовку возьму, — подлез с другой стороны Антоша. — Она вроде новая, не надеванная. Для грязных работ.

— Берите чего хотите, — махнул я на них рукой и уселся на стул. — Только сначала послушайте меня, особенно ты, Кирентий Кузьмич.

Напарники оставили хлам в покое и внимательно уставились на меня.

— Тут дело такое, — начал я поучать самым наставительным тоном. — Имущество дело хорошее, но очень легко впасть в грех собирательства ненужного хлама. Особенно тебе, Киря. Пространство у нас ограниченное, это налагает определенные рамки. Подходите с умом.

— А если взаправду очень нужно? — пропищал домовёнок, который казалось уже готов был заплакать.

Я почувствовал себя негодяем, показавшим ребенку конфетку и тут же отнявшему ее, но сдаваться не собирался.

— Киря ты, киря, — укоризненно покачал я головой и невольно перешел на канцелярит, вспомнив своего преподавателя по ТБ в училище. — Захламленность рабочего места главная причина травм и несчастных случаев на производстве и транспорте, вот так. Нычки делать строго запрещаю. Внутри переборок и на подволоке не должно быть ничего. Опасность пожара и прочие неприятности никто не отменял, понятно? Теперь по тебе, Антоша. У тебя есть тумбочка в кубрике и ровно четверть шкафа для одежды там же. Вот на них и рассчитывай. Это личные вещи. Но если приобретешь инструмент для работы, то для него найдем места здесь или у Далина.

Подельники синхронно кивнули, но если Антоша выглядел не сильно огорченным, то на Кирюшку было больно смотреть. Я встал с места и подошел к куче хлама, откуда вытащил два вместительных кожаных саквояжа, предназначенных на продажу. Повертел их в руках, но не нашел серебряной прошивки и прочих мер от нечисти.