Страница 6 из 19
Приближалась пора экзаменов. Как медалистка, я имела право внеконкурсного зачисления в любой вуз после сдачи первого вступительного экзамена на «отлично», в моём случае это была письменная математика. И хотя в своих знаниях я ничуть не сомневалась, да и занятия на подготовительных курсах помогли понять уровень требований, тем не менее я, как и в школе, невероятно переживала. Проснувшееся вместе со мной утром волнение стремительно нарастало, и в какой-то момент живот пронзила резкая боль. Едва успев вскочить на унитаз, я обхватила колени руками и оцепенела. После туалета немного полегчало, но ни о каком завтраке речи быть уже не могло. Выпив тёплой воды, я взяла с собой подаренную тётей Женей шоколадку и, ответив «К чёрту!», отправилась на самый главный в своей жизни экзамен.
В какой именно аудитории состоится экзамен, абитуриенты, конечно, не знали, но, оказавшись в большом помещении с чёрными партами амфитеатром, я как-то сразу успокоилась – именно здесь проходили наши занятия на подготовительных курсах. Знакомая обстановка помогла быстро сконцентрироваться, и, пробежавшись глазами по заданиям на листке, я приступила к их выполнению. Минут через двадцать аудиторию покинул первый человек, потом ещё несколько, отчего я тут же про себя подумала: «Неужели они все решили?» Выбрав тактику от простого к сложному, я без особых усилий справилась с типовыми для меня задачами, пока не упёрлась в последнюю. Перечитав задачу в шестой раз, я так и не мола определить, математическая она или откуда-то из смежных областей – то ли химии, то ли физики. Ясно было одно: простым знанием алгебры или геометрии, даже уровня вуза, её не взять – здесь требовались смекалка, логика и, возможно, ещё что-то, о чём я пока не догадывалась. Пытаясь понять, с какой стороны к ней подступиться, я исписала три листа черновика, пока вдруг не вспомнила, что что-то подобное наш учитель математики разбирала с одноклассником, поступавшим в Политехнический институт на инженера. Через минуту задача была решена, но в это самое мгновение раздалось предупреждение о том, что экзамен подходит к концу и пора закругляться. «Десять минут! Десять минут!» – набатом звучало у меня в голове, пока я с невероятной скоростью переписывала решённые задачи с черновика на чистовик. Поставив финальную точку, рванула вниз по ступенькам к столу у сцены, успев сдать задание прямо в ту секунду, кода член приёмной комиссии протяжно произнёс: «Приём работ завершён. Работы больше не принимаются».
Очнулась я по пути домой, когда острая резь вновь пронзила живот. Всерьёз испугавшись, я принялась высматривать подходящие для этой цели кусты, но потом поняла: живот хочет, чтобы его наконец покормили. Напряжение в голове почти ушло, и, свернув в густую тень зоопарка, я уселась на скамейку, достала из пакета шоколад и, отковыряв влипшую в растаявшую тёмно-коричневую массу «золотинку», принялась его машинально заглатывать. И пока живот радостно «уркал», мозг, словно огромная ЭВМ[2] на каневском заводе, в сотый раз обдумывал экзамен. В том, что я решила все задания, сомнений не было, и даже последнее сделала верно, но какой-то червячок всё равно изнутри подгрызал. Меня беспокоил тот факт, что, переписывая в спешке с черновика на чистовик, я делала это, словно «курица лапой», не особо заботясь о почерке и грамматике. Конечно, все цифры и ответы я перепроверила – всё однозначно верно, – но вот за чистописание могли придраться. «В конце концов, я же не на учителя русского языка поступаю, а на экономиста! Здесь математика важнее запятых. И тот факт, что я решила все задания, в том числе их самое каверзное, несомненно, показывает мой математический уровень подготовленности», – объяснила себе я и, успокоившись, поехала домой.
Результаты экзамена должны были огласить через три дня. Три долгих дня. Я словно оказалась в другом измерении, где сутки тянутся настолько долго, что кажется, будто ты барахтаешься в резиновых границах одного бесконечного часа, и чем сильнее ты хочешь, чтобы он закончился, тем дальше он растягивается. Сидя на скамейке в саду за домом, я не осознавала, утро или вечер, в голове всё сделалось липким и вязким, и даже Барсик лаял как-то приглушённо-тягуче. Другие абитуриенты уже готовились к следующему экзамену, а я всё ждала результат. Мне нужен был только высший балл. Как удушающе тянется время!
На третий день у входа в здание института бурлили водовороты из абитуриентов и родителей. Кто-то протискивался к висящим на стене спискам с результатами, кого-то уже утешали, а кто-то принимал поздравления. С трудом пробравшись в первый ряд, я принялась искать свою фамилию в длинном списке. Буква «П» должна быть где-то чуть ниже половины. По очереди шли «К», «Л», «М», «Н», «О» и, наконец, «П». Среди нескольких одинаковых фамилий Пономаренко я выбрала ту единственную, напротив которой стояла цифра «пять». Заветные пять баллов, только почему-то имя и отчество указаны другие. «Странно как-то. Здесь должны быть моё имя и моё отчество. Похоже, что-то напутали», – блеснула в голове первая мысль, но в следующее мгновение взгляд выхватил строчку ниже. Сердце ёкнуло и в страхе заколотилось. Всё совпадает. Не веря своим глазам, я вновь и вновь перечитывала буквы. Сомнений не осталось: это я, и мой результат – «четыре» балла.
Выбравшись из плотного сгустка абитуриентов, я направилась к остановке. «Как, как такое могло случиться? Почему вдруг “четыре”? Там точно должно быть “пять”!» – убеждала я себя, пытаясь нащупать внутри хоть какую-то опору. Я не хотела и не готова была принять такой результат. Словно оправдываясь перед собой, я твердила, что всё решила верно, искренне в это верила и была твёрдо убеждена в том, что оценку мне занизили специально. «Даже если вдруг там случайно закралась грамматическая ошибка или просто мой почерк не понравился – это же является основанием для снижения оценки на целый балл. «В крайнем случае это “пять” с маленьким минусом, а никак не “четыре”», – рассуждала я школьными категориями. Теперь мне предстояло участвовать в общем конкурсе среди шестнадцати претендентов на одно место и сдавать ещё два экзамена.
Когда я вошла в дом, тётя Женя сразу всё поняла. Час назад с таким же выражением лица пришла Ирина, правда, у неё была «двойка», и вступительные экзамены в этом году для неё закончились. Теперь её ожидала неминуемая высылка обратно в Волгоград, но, похоже, она ничуть не расстроилась. Принарядившись, Ирина уехала гулять на Крещатик, а я села за книги. Меньше чем за сутки мне предстояло подготовиться к следующему экзамену, участвовать в котором я изначально не планировала.
Время рвануло вперёд. Но на этот раз оно не шло, а стремительно мчалось, и вместе с ним по страницам школьного конспекта по обществоведению проносилась и я. Далеко за полночь, когда путаница из определений в моей голове стала доминировать над основным свойством высокоорганизованной материи, а сознание больше не отличало базис от идеологической надстройки, когда вместо призраков коммунизма, которые, согласно К. Марксу и Ф. Энгельсу, всё это время бродили по Европе, призраки уже начали бродить по дому тёти Жени, скрипя половицами на веранде, наступил внутренний кризис перепроизводства, время опять замедлилось, и я провалилась в сон.
Сдав второй экзамен на «отлично», я набрала в сумме девять баллов из четырнадцати, необходимых для поступления. Оставался последний – по русскому языку и литературе и единственная возможность получить «пятёрку». На экзамены в школе я всегда приходила с арсеналом шпаргалок. Но пользоваться ими абсолютно не умела и от одной мысли о списывании краснела так, словно меня уже поймали на месте преступления и выставляют за дверь. Тем не менее для внутреннего спокойствия я каждый раз заготавливала длинные раскладные гармошки. В случае необходимости эту гармошку можно было достать из рукава, расположить в ладони требуемой стороной и, незаметно переворачивая, потихоньку списывать. Конечно, знала я всё это лишь в теории и за все школьные годы ни разу не опробовала свои предположения на практике, но была уверена, что в случае чего – справлюсь. Три дня накануне последнего вступительного испытания я посвятила тому, что старалась запечатлеть мелким шрифтом победы главных героев от древней Эллады до современной перестройки на сложенных в определённой последовательности тонких листах бумаги. Здесь были и Чичиков с Кабановым, и Герасим с Муму, и Достоевский с его «Преступлением и наказанием», и, конечно же, Наташа Ростова с красавчиком князем Болконским.
2
ЭВМ – электронно-вычислительная машина 80-х годов XX века.