Дневник Софи

Мы снова замолкаем. Я смотрю на нее и никак не могу запретить себе восхищаться ее красотой, а она смотрит в окно. Все ее лицо снова приобретает оттенки той грусти, во власти которой она находилась все это время.

– Откуда ты знаешь, – начинаю я, чтобы хотя бы попробовать разрядить обстановку, – Точнее, откуда взялась эта картинка с птичкой и охотником?

Ханна медленно отводит взгляд от окна и устремляет его прямиком на меня.

– Все просто. Птичка это мой брат. А охотник это жизнь.

– Что, прости? – я во все глаза смотрю на нее в ожидании ответа.

– Эта мелодия чушь собачья. И все это, – Ханна встает и обводит пальцем всех окружающих, – тоже чушь.

Она хватает свои вещи и спешит к выходу. Перед тем как сделать шаг прочь из класса, она сталкивается взглядом с Ханцем и шепчет ему что-то одними губами. Я более чем уверена, что она прошептала «Проснись уже».

Тишину класса, словно лист бумаги ножом, разрезает хлопок двери, закрывшейся за Ханной.

Глава 13

Так. Давайте-ка кое в чем разберемся. Начнем с простого. Я ненавижу Ханну Джордан. Всем своим существом ненавижу эту девчонку. Терпеть ее не могу. Я презираю все, что хоть как-то связано с ней. Почему? Разве дело только в том, что она лучше меня в области, в которой, как мне казалось, мне нет равных? Я долго думала над этим. Ну разве я не хотела конкуренции? Вот же она, Софи, держи и наслаждайся.

Но не такого я хотела. Я была бы рада, если бы в моем окружении появился человек, который составил бы мне здоровую конкуренцию. Я не хочу воевать. Я просто хочу немного посоперничать. Научиться чему-то, побороть себя, и научить другого человека чему-то новому. Я не хочу ненавидеть своего конкурента, я хочу уважать его.

Ханна слишком беспардонно ворвалась в мою жизнь. Слишком нагло и болезненно. До ее появления я считала свою университетскую жизнь почти идеальной, но она словно острым скальпелем вскрыла гнойный прыщ, и я увидела, как на самом деле выглядит все, что меня окружает. Рада ли я, что узнала о себе правду? Или мне легче было бы находиться в таком приятном неведении? Может быть, именно поэтому я так ненавижу ее. Потому что она разрушила единственное хорошее, что было в моей жизни.

А может быть, потому что она просто взбалмошная нахалка.

С ненавистью немного разобрались. Тут все довольно логично. Но что делать с обратной стороной луны? С темной стороной, где воцарилось непреодолимое желание. От бессилия я готова до потери сознания лупить себя кулаками. Но это не поможет, я это знаю. Здесь я тоже нахожу логическое объяснение. К диагнозу «взбалмошная нахалка» прибавляем «обаятельная, самоуверенная, соблазнительная». Над ней веет аура профессиональной соблазнительницы, которая точно знает, что и как нужно говорить и делать, чтобы заполучить желанный объект. Она настоящая хищница в джунглях, полных добычи. От нее хочется бежать, но все чаще во мне просыпается желание поддаться ей.

О чем это я?! Нет и нет. Логика всегда на первом месте, Софи. И если вернуться к логическому рассуждению, то можно заключить, что она действительно просто такой тип людей. Хищник. Я помню, как Эмбер рассказывала мне что-то подобное про Эллу. Якобы Элла гипнотически действует на людей, заключает их в свою власть. Признаться честно, никогда такого не замечала в СтревЭлле. Я видела только то, что она смазливая кисонька. Не более. Тем не менее, теперь я понимаю, о чем говорила подруга. Выходит, я встретила свою «Эллу Харрис». Стоп! Да нет же! Эмбер влюбилась в Эллу. Она никогда не испытывала к ней ненависти, даже в те злополучные моменты, когда весь мир оборачивался против их пары. Эмбер всегда безгранично любила Эллу, а Элла отвечала ей еще большим обожанием.

Притаившаяся в тени зависть нападает в самый неожиданный момент и совершает свой молниеносный укол в самое сердце. Я снова понимаю, что Эмбер и Элла такие одни на миллион. Встретили друг друга, нашли среди прочих, незначительных лиц, как две реки слились в один поток. А я… Мне этого просто не дано. Вместо этого мне придется нести на себе крест ненависти. Ненависти к Келси, к Ханне… Я постоянно кого-то ненавижу. Может быть, я просто не могу жить, никого не ненавидя?

– … на вокальном конкурсе, да? – Лили вовремя спасает меня беззаботным щебетом, пока мои размышления из энергично-разъяренных не превратились в уныло-депрессивные.

– Эм, да, – отвечаю я на автомате.

– А если Ханна Джордан решит в нем участвовать, то ты ведь не откажешься? – Лили с мольбой смотрит на меня, – Я не смогу отказать себе в роскоши услышать твой чудесный голос, поэтому буду всячески уговаривать тебя, Софи.

Вы только посмотрите. Я заглядываю в эти милые щенячьи глазки, и, кажется, грозовая туча плохого настроения начинает медленно отступать. В этом кампусе есть хотя бы два человека, которые действительно считают меня талантливой. Алекс и Лили. Что ж, все не так плохо.

– О чем речь, Лили? Я не позволю какой-то Ханне испортить мой боевой настрой, – отчеканиваю я, стараясь, по большей части, убедить в этом себя, – Я начала готовиться к этому конкурсу еще с лета. И в этом году я точно сделаю все от меня зависящее, чтобы победить.

– Подсыплешь Ханне снотворное накануне конкурса?

– Что? Ну, конечно нет! – восклицаю я, но тут же задумчиво добавляю, – Хотя идея неплохая.

Лили добродушно смеется.

Мы подходим к корпусу общежития, в котором живет подруга. Я уговаривала ее жить с нами, но Лили наотрез отказывалась. Иногда ее страх причинить людям дискомфорт доходит до абсурда. И я, и Алекс, оба любим Лили, и мы были бы рады, если бы она поселилась с нами. Так было бы гораздо веселее. Но второй аргумент Лили был, пожалуй, неопровержим – «Живя в общежитии, в паре минутах ходьбы от университета, я умудряюсь опаздывать, что будет, если я буду жить за пределами кампуса?». Да уж, иногда мне кажется, Лили просто не может спокойно прожить и дня без опозданий.

– Софи, мне кажется, лед начинает таять, – с загадочной улыбкой говорит подруга.

– О чем ты? – я устремляю на нее взгляд, полный искреннего непонимания.

– О нас со Стэном. Мы вчера проговорили всю ночь, – отвечает она, и я вижу отблеск неимоверного счастья в ее глазах.

– Теперь ясно, почему ты весь день как вареная ходишь. Он приходил к тебе?

– Нет. Мы болтали по телефону, – смущенно говорит подруга. Вот трус. Даже не смог поговорить с ней лично, – Все было как раньше. Вчера я говорила с тем Стэном, с которым когда-то познакомилась, и от которого весь год сходила с ума. Он сказал, что совсем запутался. Влияние его друзей так на нем сказалось. Ты же сама знаешь этих футболистов – вечные тусовки, куча девушек рядом. Он просто потерял голову. Он не изменял мне, он даже не целовал ту девчонку. Они просто…, – Лили немного морщится, – Просто общались. Он любит меня, и вчера я в этом убедилась.

Я с жалостью смотрю на подругу, а где-то внутри словно снежный ком набирает обороты мое негодование.

– Лили, ты же не простила его еще? Нет? – с надеждой спрашиваю я, – Он ведь должен доказать тебе, как ты ему важна. Доказать по-настоящему, а не обычным разговором по телефону.

– А что ты предлагаешь? – раздраженно спрашивает она, – Чтобы он спрыгнул с крыши ради любви ко мне?

– Конечно, нет. Не надо утрировать, Лили. Просто… Нельзя же так. Взять, растоптать доверие человека, затем две недели кряду делать вид, что тебя не существует, а потом взять и появиться, поняв, что ты больше никому не интересен, кроме глупышки Лили.

– Глупышки? Глупышки?! – милые глазки вспыхивают огнем раздражения, – Знаешь, Софи, натуралка, лесбиянка, да хоть инопланетянка! Но это не твоя основная проблема. Проблема в том, что ты просто не знаешь, каково это – любить кого-то и прощать ему все.

Я вспыхиваю. Секундная искра злости сменяется невыносимой тоской и обидой.

– С чего ты взяла, что мне никогда не приходилось любить? – тихо бормочу я, – Келси…