Игра вслепую

И это я не говорю о том, что девственная кровь почти всегда проливалась на родовых алтарях чистокровных магов — а Прюэтты именно ими и были, и наверняка давно заключили помолвку своей дочери с тщательно подобранным женихом. И такой позор перенести было очень сложно, ведь это показывало, что в благородном семействе не уделяли внимания воспитанию дочери, вырастив девицу свободных нравов.

Кроме этого, существовал магический откат, как в случае с Эйлин, почти потерявшей способность колдовать. А ещё надо было заплатить неустойку за разорванный контракт, и обычно это была немалая сумма в галеонах или эквивалентно ей — в артефактах.

В общем, Дамблдор знатно опустил Прюэттов этим браком их дочери с любовником. Изгоняя её из рода, родители, скорее всего, пытались избежать чего-то серьёзного, типа родового проклятья или печати предателей крови, коими являлись Уизли.

— Так директор поженил их, не ставя в известность родителей?

— Ну да, они к тому времени уже оба были совершеннолетними, так что имели право принимать решения. Рыжему-то повезло — чистокровная супруга — такую трудно задаром заманить в их семейку. Его мамаша из Блэков, но тоже отлучённая от семьи по контракту, — рассказывал мистер Филч, попивая виски и выпуская изо рта колечки сигарного дыма.

— Вот это змеиный клубок! — восхищённо цокнул я языком, оценивая размах семейства Уизли. — Интересно, чем они берут, что могут находить каждому поколению чистокровных невест, с их-то репутацией?

— Чем-чем — ебливостью! — хохотнул Аргус. — Они трахаются без остановки, как кролики, и очень плодовиты. У Артура с Молли уже родился сын, так что не удивлюсь, если и второй на подходе. Лет через десять в Хогвартсе будет засилье рыжих предателей крови.

Мы приятно поболтали пару часов, а потом я быстренько благоустроил жилище товарища с помощью своего личного лопоухого помощника. Мы построили дерево с лежанкой на верхушке для миссис Норрис, утеплили окна, зачаровали светильники, чтоб не приходилось постоянно жечь свечи. Навесили чары на душевую, устроив там полы с подогревом; а в комнатах закрепили простенькие амулеты тепла, ведь от каминов зимой было очень мало толка в каменном замке, продуваемом всеми ветрами.

***

Так вот, я как раз выходил от Аргуса, завершив навешивание полок-лазилок на стенах для его любимицы, когда столкнулся с профессором Кеттлберном. На его любезное предложение я ответил радостным согласием — Запретный лес меня очень интересовал, но соваться туда одному было очень опасно.

Во-первых, понятное дело, там обитало множество опасных волшебных животных, и оборотни — не самые страшные из них. Во-вторых, само место являлось огромной магической аномалией, поэтому аппарировать из некоторых мест было просто невозможно. В-третьих, там рыскали не очень вежливые «собиратели», которые могли с лёгкостью грохнуть ненужного свидетеля. В-четвёртых, … этот список можно продолжать очень долго. В общем, один я туда не лез, прогуливаясь только по кромке и ближайшей опушке леса.

Кстати, на этой опушке проживал самый настоящий полувеликан — плод очередного генетического эксперимента волшебников. Был он малость туповат, застряв на уровне десятилетнего ребёнка, зато отличался огромной силой и сопротивляемостью к магическому воздействию.

Когда я узнал, что он, Рубеус Хагрид, — убийца, выпущенный под поручительство Дамблдора, — строго-настрого запретил Северусу приближаться к его хижине в одиночку. Мало ли что в голове у такого существа!

Вообще великаны не сильно отличались по развитию от диких племён, живущих в каких-нибудь дебрях Амазонки. Поэтому я и опасался этого товарища, которого за каким-то хреном приняли учиться в школу, а потом, когда он убил студентку, оставили в качестве лесника.

Такую тушу увидишь в тёмном лесу, потом кошмары будут сниться!

Но с Кеттлберном я не боялся, потому что этот неугомонный мужчина знал лес и его обитателей вдоль и поперёк. А Хагрид не приближался к нему, отчего-то серьёзно побаиваясь добродушного неунывающего профессора с магическими протезами.

— Как мне экипироваться? — поинтересовался я у Сильвануса.

— Захватите сумку для сбора ингредиентов, сейчас должно быть много желудей с волшебных дубов, да и травки разные соберём. Я видел странные следы в чаще и растерзанного кентаврёнка — стадо в ярости от его гибели, и все что-то бормочут о вине волшебников! Надо разобраться с этим делом!

— Может быть, пригласим моих товарищей? Это мой наставник — мастер-артефактор Томас Лоу и наставник моего сына — мастер-зельевар Дамокл Белби, — предложил я.

— Знаю-знаю этих старых пройдох! — улыбнулся Сильванус. — Давно их не видел, так что не против прогулки с этими весельчаками! Встретимся через час на поляне за хижиной лесника.

Я шустро добрался до своих покоев, связался по переговорным зеркалам (магический скайп!) со своими дорогими товарищами, получил их радостное согласие поучаствовать в развлечении, переоделся в удобную прочную одежду, прихватил свой «бездонный» рюкзак и отправился навстречу приключениям.

***

Я ожидал на полянке, любуясь осенним лесом и вдыхая аромат листвы и чистый сладкий воздух, когда раздались почти одновременные хлопки и появились Том с Дамоклом. Экипированы они были почти как я: плотные костюмы и ботинки из драконьей кожи (Они существуют! Слава магическому животноводству!).

Через пару минут к нам присоединился и Сильванус, чрезвычайно довольный встречей с давними товарищами. После взаимных приветствий мы направились по тропинке вглубь Запретного леса.

— Так что там завелось? — поинтересовался Том, бесшумно и споро двигающийся рядом со мной, несмотря на солидный возраст.

— Даже не знаю, но оно убило детёныша кентавра, — расстроенно пробормотал Сильванус, идя впереди нашей маленькой группы.

— Ого! Стадо, наверное, в ярости! — предположил Дамокл. — Они и так не отличаются особым миролюбием, а гибель ребёнка ужасна в любом случае.

— Так мало этого, они говорят, что зло было принесено в лес волшебником, а не родилось в нём, — кивнул Сильванус, палочкой расчищая путь через густые дебри.

— Как бы не дошло до конфликта, — озабоченно вздохнул Том, не забывая собирать по пути понравившиеся растения и какие-то клочки шерсти, зацепившиеся за ветки и колючие кусты. — Помню, было такое в Греции, когда я жил на Родосе. Местное племя кентавров является потомками Кроноса и Филиры, а не Иксиона и Нефелы, и очень гордится своим божественным происхождением. Они живут в волшебном лесу, вход в который скрыт от маглов, но доступен волшебникам. Так вот там тоже кто-то из особо умных магов притащил с собой «прогуляться» какого-то питомца, типа маленького цербера. Щенок решил поиграть с понравившейся животинкой и загрыз подростка-кентавра. Скандал поднялся до небес! С тех пор вход в священный лес для всех запрещён, и его охраняют круглосуточно несколько воинов, стреляющих без предупреждения из своих зачарованных луков. А ведь там есть очень редкие растения, которые выращивают дриады.

— Как бы и у нас не началось такое вот противостояние, — вздохнул Сильванус, а потом резко остановился, вглядываясь в странные абсолютно круглые отпечатки на влажной земле.

Вокруг было всё раскурочено, видно, именно тут и произошла трагедия, унесшая жизнь молодого кентаврёнка. Все трое старших волшебников начали исследовать окрестности, кидая вокруг заклинания, из которых я узнал только вариации компаса.

Через некоторое время они снова собрались рядом со мной и поделились выводами.

— Как бы странно это ни звучало, но это следы нападения акромантула! — выдохнул Кеттлберн. — Если какой-то идиот притащил в Запретный лес магического паука — это просто трагедия!

— Да, они ненасытны и размножаются ужасно быстро, убивая всё живое в округе! — подтвердил Дамокл. — Но их яд очень ценен, поэтому предлагаю поохотиться и пополнить запасы ингредиентов.

— Да и очистить территорию леса не помешает, — кивнул Том. — Мало ли что взбредёт в их тупые мозги — нападут на школу, и поминай как звали!