Страница 9 из 10
И совсем скоро им придётся встретиться.
23 января
Заниматься недоделанным накануне хорошим делом всегда приятно, это всё равно что, заранее договорившись, встретиться со старым приятелем.
Пятьсот тридцать первая действительно гремела с самого утра.
Некоторое заранее приготовленное имущество никак не умещалось в рюкзаки, особенно разные нужные мелочи. Овсянка, банки с тушёнкой то и дело падали из рук парней, каждый раз с одинаковым грохотом докатываясь до порога комнаты.
– Ну, конечно! Соль! Я соль позабыл положить к себе! Это же по списку. Почему никто не напомнил мне про соль?! Эх, а ещё товарищи…
– У меня тоже ничего до конца не влазит, у-у, чёрт!
– Признавайтесь, у кого мой ножик?! Кто присвоил такой хороший нож? Только что ведь на подоконнике лежал…
Завхоз Дубинина стояла над всем этим художественным безобразием спокойно, минутами даже меланхолично.
– Юрка, у тебя ещё безмен в рюкзак войдёт? Да? Хорошо, отмечаю.
– Где мои пимы?!
Тибо-Бриньоль расстроился настолько капитально, что даже принялся с целью проверки суматошно вытряхивать свой хорошо уложенный рюкзак, но тут Люда отвлеклась от блокнота и ткнула карандашом в кучку вещей, оставшихся после Колеватова.
– Колька, не кричи так безнадёжно. Вот твои пимы, лежат не на месте. Возьми. Отмечаю.
– Рустик, ты уже со своими вещами справился? Хорошо. До вокзала вот этот свёрток ещё захвати, ладно? Потом в вагоне напомни мне про него, разберёмся.
– А в трамвае в мандолину играть будем?
Зина Колмогорова присела на рюкзак рядом с Дубининой.
– Люд, ты ведь с утра ещё и по магазинам бегала?
– Да, всего не упомнить, брала всякую мелочь. Сдуру купила ещё пять метров батиста, помнишь, мы говорили, что нужно будет полог в палатке делать? Лучше ведь, чем простыня, как ты считаешь?
– Конечно. Да, пока не позабыла… Вот, держи деньги.
– Откуда? Сдача?
– Нет, это я Юрку Криво от магазина завернула, отняла деньги, которые он у тебя на водку выцыганил.
– Дятлов же, вроде как, не против был?
– Всё в порядке. Мне папа обещал спирт с завода принести, вот вчера и принёс. Держи флягу, только мальчишкам не показывай, спрячь, чтобы шибко не радовались. Игорь про этот спирт в курсе. Поэтому водка уже не нужна.
– Здорово!
Стараясь подробно припомнить все магазинные траты этого дня, Люда отвернулась к окну и принялась пересчитывать оставшиеся крупные деньги.
Семён тронул Юрку Кривонищенко за плечо.
– А эту штуку ты чего в сторону отложил?
– Фотоштатив? Да ну его, тяжеленный и совершенно бесполезный! Не хочу надрываться. Я такой приборчик на геодезической практике уже натаскался, хватит! Всё равно не пригодится.
– Давай, я его понесу, а? Вдруг будет нужен для качественных фотографий?
– По рукам, договорились! Ребята, послушайте, наш новый коллега, уважаемый Семён Золотарёв, только что, находясь в здравом уме и ясной памяти, выразил добровольное желание таскать по горам мой фотоштатив! Он – герой!
– Повезло.
В суматохе и поспешных разговорах как-то неожиданно пришло назначенное время отъезда, вспоминать о чём-то забытом или несделанном было уже поздно. Присели на дорожку, пообнимались с друзьями-студентами, которые пришли провожать группу, попробовали даже что-то спеть на прощанье, но тут Игорь Дятлов решительной командой поднял всех.
– На выход!
Странное зрелище в центре большого заснеженного города – вереница людей с огромными рюкзаками на плечах. И все хохочут.
Начало похода получилось удачным: трамвай, идущий до вокзала, оказался полупустым. Очень быстро все покидали рюкзаки на заднюю площадку, заскочили сами. Как и было обещано, в руках Юрки Криво красиво зазвенела его маленькая мандолинка.
На привокзальной площади кто-то из мальчишек обратил внимание, что вокруг главного здания вокзала недавно появилось очень много башенных кранов, шло большое строительство. И что между яркими и красивыми трамваями и троллейбусами неспешно двигалось множество конных саней, от лошадок поднимался пар трудового дыхания.
На перекрестке возле них лихо притормозил грузовик с траурной красно-черной лентой на деревянном борту. В кузове ровно стояли стулья, на одном из них сидел понурый дядька в полушубке. Глаза у него у него были красные, опухшие, наверно от езды по морозу…
– Смотрите!
Через щели в кузове виднелся гроб.
Одинокий, жалкий дядька. И простая грузовая машина без обязательной торжественности, без лент, венков и ёлок…
На платформу группа поднялась вовремя. Поезд номер сорок три, с паровозом в начале состава, уже стоял на путях, посадку объявили только что, проводницы всё ещё продолжали старательно протирать поручни вагонных дверей.
– Наш паровозик пыхтит как грузовая лошадь на площади. А областные электрички по соседству с ним похожи на современные трамваи.
Коля Тибо произнёс это задумчиво и негромко, рассчитывая на то, что его услышат только друзья, которые были рядом.
Дорошенко подскочил к открытой двери вагона.
– Минут десять у меня есть?
Проводница охотно отвлеклась от своих привычных и, в общем-то, скучных обязанностей, чтобы ответить статному симпатичному парню.
– Чего тебе? Куда ещё бежать хочешь?
– Да я быстро, мне бы только до магазина «Дорожные товары» доскочить, это же совсем рядом, ну, на Челюскинцев, на площади! Кое-что купить в поход позабыл. Очень, очень нужно!
– Успеешь за пять минут. Только быстро!
Песни у предпоследнего, «дятловского», вагона звучали громко и интересно. От соседнего вагона прибежали представители группы Блинова, которые тоже ехали в том же направлении; быстро, обнимаясь и пожимая руки, договорились встретиться вечером, поговорить, попеть.
Юрка Дорошенко вернулся из привокзального магазина на перрон вовремя, ничуть не желая опоздать или подвести добрую проводницу. Она махнула рукой, отметив его прибытие.
– Чего хоть такое срочное-то тебе покупать понадобилось? А ну, покажь…
– Вот.
– Безопасная бритва?! Да ты что, спятил?! На кой ляд она тебе в дикой тайге-то нужна будет? Не пригодится же, зря только с собой таскать будешь. Или перед ведмедями красивым хочешь выглядеть?
– Не перед ними. Другие персоны есть.
– Тогда другое дело, беги в вагон, там ваши красавицы-девахи уже вовсю надрываются, поют, голосистые они у вас.
Паровоз загудел, зашипел, накрыл волнистыми клубами пара толпу провожающих на платформе, фонарные столбы, пивной ларёк и серьёзного краснощёкого милиционера в форменном тулупе.
– Ура! Поехали!
Через час после отправления поезда из Свердловска произошли два события.
Во-первых, аккуратная и педантичная Люда Дубинина, наконец-то освободившись от множества обязанностей общественного завхоза и от своего подробного блокнота, вдруг вспомнила, что в комнате общежития остался её любимый свитер, который она планировала обязательно взять в поход.
– Ч-чёрт!
Вдобавок к такому выражению личных чувств Люда хотела было заплакать, но быстро передумала, потому что именно в эту минуту произошло второе событие: в «дятловский» вагон ввалились долгожданные гости, «блиновцы», ребята и девчонки из второй институтской группы, с которыми им предстояло добираться до Ивделя.
Страдать стало совершенно некогда. Сразу же начали петь, тут уж вполне ожидаемо и особым образом из всех выделился кротовский бас, знаменитый голос парня из «блиновских». Соревновались, кто знает новые песни, разговаривали о новинках современной эстрады.
Людин свитер сразу же был позабыт, когда попробовал петь Семён Золотарёв. Оказалось, что он знает много песен, ребята просили его продиктовать тексты, «блиновцы» обещали ему непременно их выучить. Бенефисом Семёна стала его игра на гармошке, которую он выпросил на время у какого-то пожилого пассажира. Весь вагон пристукивал по столам и деревянным скамейкам, когда Золотарёв, нахлобучив на чуб свой чёрный фетровый колпак, наяривал молдавскую «Цумбу»!