Королевский факультет

Вот и теперь Антуанетта излагала свою версию женского поведения.

— Испугались нескольких драконов, — презрительно процедила она. Веселой девчонки больше не было, впереди меня стояла КОРОЛЕВА. И даже скажем СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА, подавляющая одним своим видом и взглядом. Она оглядела своих поданных и я увидел часть ее лица. Капризы Ангелы и ее придирчивый характер показались мне детскими забавами в сравнении с ледяной надменностью Таринской королевы. Теперь я примерно представлял ее физиономию в момент объявления смертных приговоров.

Поданные дружно поклонились, уже больше не пятясь от моих рептилий. Причина их бесстрашия хорошо понималась. Драконы были сущим пустяком по сравнением с гневом их повелительницы. Можно было бы напомнить, как она повела себя, в первый раз увидев рептилий, но, похоже, сейчас было не время для воспоминаний.

— Со мной герцог Камприйский со свитой. Герцога и слуг разместить в моем дворце, драконов — в конюшне. Там чисто, -извиняюще пояснила она, — а более крупных помещений у нас пока нет. В Тарине никогда не видели драконов.

— Ничего, — успокоил ее Герасим, — была бы крыша над головой и тепло, а с остальным мы смиримся.

Антуанетта выслушала его, удовлетворенно кивнула и продолжила раздавать приказы:

— Построить на Площади Победы гвардию для смотра, убрать королевский дворец для вечернего бала. Королевскому казначею — подготовить финансовый отчет об освоении кальдорских земель. Исполняйте!

Большинство встречавших засуетилось и убежало исполнять приказы королевы. Именно так. По моим суждениям, здесь никто не ходил, а только бегал. Страшные порядки установила Антуанетта! А еще ругают меня, мягкого и спокойного! Хуже всего, когда неограниченным монархом становится женщина.

Мы неспешно двинулись к Дарусии — столице Тарина, болтая на разные темы, в основном навеваемые окрестностями и историей Тарина.

Королевство находилось несколько южнее моего герцогства. И хотя это не сильно сказывалось на разнице в климате, условия для сельского хозяйства оказывались более благоприятные, часть территории находилась в тропиках, часть — в субтропиках, а если была нужда в холодке, можно было забираться повыше в горы и даже добраться до вечных снегов. Кроме людей на севере проживали эльфы, на юге — орки. В горах находились небольшие селения гномов. Все они давно считали своей родиной королевство Таринское и не собирались отстаивать независимость, признавая своей повелительницей королеву Антуанетту.

Среди прочих около нас крутился еще один представитель клана убийц, вполне естественно оказавший начальником королевской стражи дознания — аналог Камприйской и имперской службы контроля и благочестия. Его глаза недоверчиво просеивали окрестности. Похоже, он не доверял никому и был готов обвинить в заговоре против своей повелительницы даже деревья.

Ко мне и моим драконам он, однако, был удивительно доверчив и подчеркнуто вежлив. Разгадка нашлась, когда в ответ на слова королевы «это маркиз Ду-Тад Сэ Лавейни», убийца неожиданно широко улыбнулся и сказал:

— Я рад приветствовать почетного гостя союза кланов убийц и его могучих поданных.

Оранжевый слегка пихнул меня, пытаясь обратить на слова Сэ Лавейни. Но его слегка в переводе с драконьего привело к тому, что я чуть кубарем не полетел на землю и только с трудом удержался. Зло посмотрел на дракона. Силы надо оценивать правильно, лопоухий! Тот попятился. Как я бью драконов все хорошо знали сначала на примере Герасима. А с недавних пор (со вчерашнего дня) я начал спарринговать с двумя чистыми драконами. И не сказал бы, что они цвели от счастья. Скорее, синяками. Драконы знали и как я смирил Зеленого и одернул Дарта.

Наша пантомима не укрылась от внимания хозяев. Антуанетта ехидно поинтересовалась, что случилось, на это я равнодушно сказал, что мы довершаем финансовый спор, начавшийся на последнем заседании правления банка. Отговорка была шита белыми нитками, но, похоже, Антуанетта поверила. Ей хватило впечатлений от одного банковского заседания, во время которого Зеленый чуть не раздавил ее, размахивая всеми четырьмя лапами.

В общем, шли весело. Всем, кроме меня, было смешно и я только обрадовался, когда мы вступили в Дарусию. Впереди шли невесть откуда взявшиеся герольды и трубили в трубы, а глашатаи в очередь громко требовали освободить дорогу ее королевскому величеству и ее гостям. Я, правда, подозревал, что герольды с трубами и глашатаи с речами нужны были в первую очередь не для нашего анонсирования, а для успокоения аборигенов, которые иначе могли бы просто разбежаться, подумав, что столица подвернута нападению чудовищ. А так все было чинно и шумно. За герольдами шли мы с Антуанеттой, приветливо размахивая руками, чуть отстав — Сэ Лавейни, а в конце драконы на задних лапах, достигая в таком виде крыш некоторых домов. Народ тащился. А для устроителей шоу проблемы все же существовали. В Дарусии, как и в большинстве средневековых городов, многие улицы были узкие, одна повозка с трудом могла проехать, а на уровне второго — третьего этажа дома еще выступали на улицу, поэтому драконы могли пройти далеко не всюду. Гиды-проводники, по-видимому, с такой постановкой вопроса столкнулись впереди и оказались не на высоте. Трижды мы были вынуждены сворачивать назад, разгоняя шедшие за нами восторженные толпы. Я в Камприи проблему узких улиц уже начал решать, по-новому спланировав улицы центра и приступив к реконструкции. Неизбежное недовольство граждан было компенсировано толикой денег, вполне достаточной для радикального изменения настроения от негативного к восторженному. В Дарусии все было впереди. Антуанетта, судя по задумчивому взгляду, пришла к такому же выводу и теперь высчитывала, во сколько ей это обойдется и не приведет ли новострой к народным восстаниям.

Пришли во дворец, оказавшийся действительно дворцом. Мой обветшалый и заброшенный в прошлые столетия по сравнению с ним вполне можно было считать сараем. Оранжевый, увидев это великолепие, покачал головой, то ли порицая меня за скупость и отсутствие вкуса, то ли выражая неудовольствие мотовству Антуанетты в условиях жуткого дефицита финансов.

Гостевые покои, так скромно представленные королевой, можно было посчитать за отдельный дворец. Десятки комнат на двух этажах позволяли разместить сотни сопровождающих рыцарей, магов и слуг путешествующего монарха, которых, впрочем, у меня не было.

Немного отдохнув и освежившись, я вышел на находящуюся по соседству открытую территорию, которую королева назвала Площадью Победы. Кто кого победил я не знал и специально не спрашивал, чтобы не погрузиться в глубины Таринской истории, совершенно мне не интересной.

На площади уже шли перестроения гвардии. Насколько я знал, войска практически всех государств Мореи состояли из двух частей: небольшой регулярной армии, подчиняющейся лично монарху и сборных дружин феодалов, признающих монархов сюзереном. Дружины подчинялись ему оперативно. Войска последних были не дисциплинированы и не надежны, первыми обращались в панику и даже могли при случае ударить в спину. Большинство монархов были бы рады отказаться от таких сомнительных услуг своих поданных, но расширить регулярную армию им не позволяли финансовые сложности и сопротивление феодалов, вполне справедливо полагавших, что расширившаяся армия может быть использована и для ограничения их власти.

Гвардия Тарина представляла собой около пяти сотен рослых пехотинцев — людей и орков и полусотни конных лучников эльфов. В нашу честь гвардейцы были одеты в парадные красные мундиры с позолотой. Пехотинцы вооружены позолоченными же алебардами, а эльфы — луками. Выглядели воины показушно, но обветренные лица и умело перехваченное оружие выдавало в них опытных ветеранов, не раз глядевших смерти в глаза. Один вид гвардии говорил о том, что королеве Тарина можно быть спокойной за положение в стране — ее солдаты, несмотря на немногочисленность, контролировали ситуацию.

— У вас хорошие солдаты, — сказал я королеве в полголоса, — по сравнению с тем, что было в Камприи до драконов, они просто блестящи.