Страница 17 из 58
Голос Лю Семейни соответствовал его внешнему виду и профессии — шипящий, вкрадчивый, наполненный угрозами и недомолвками. Я даже представил, как он договаривает последние слова, а затем без паузы бьет ножом.
— Странно, а вроде бы такая приятная девушка, спесивая только, — вырвалось у меня.
Члены Совета недоуменно переглянулись, заулыбались.
— Королева Антуанетта является одним из самых мудрых и, надо сказать, жестоких монархов, — пояснила Ангела. — Ей досталось трудное наследство. Отец — алкоголик и распутник, довел страну до разорения и гражданской войны. За десять лет правления Антуанетта восстановила порядок, подавила дворянские мятежи и бунты черни и сейчас укрепляет экономику, хотя здесь у нее есть определенные трудности. Запомните, герцог, она настоящий монарх и пусть вас не обманывает облик веселой девчушки, это всего лишь маска. Королям тоже надо отдыхать.
Ангела на миг замолчала и решила:
— Мы пошлем ей письмо, дружественное, но ни к чему не обязывающее. Пусть Антуанетта поймет, что мы уловили ее намеки.
Зачем посылать письмо, если Антуанетта очень часто бывает в Камприи и наверняка будет в ней и сегодня? Я ничего не понял, но решил помолчать. Тяжелое это дело, разбираться в тонкостях феодальной политики, когда личность играет куда большую роль, чем объективные предпосылки.
— Перейдем к купеческим фамилиям, — вернула меня Ангела к текущим заботам, — здесь тоже произошли изменения. Речь идет прежде всего о фамилии Оф Надейл. Герцог, — обратилась она ко мне, — я прошу и требую более внимательного и мягкого отношения к Кларии. Ваша шутка с назначением баронессы привратником очень злая. Как она вас не убила?
— Меня? — с недоверием спросил я и обвел сидящих взглядом, предлагая посмеяться императорской шутке.
Ангела подумала, улыбнулась сама своей нелепой фразе:
— Герцог, вы очень быстро освоились со своим положением. Да, магией вас не одолеть. Но с десяток клинков убийц сведут ваше преимущество до могильного холмика.
Я сам понимал это, но позволил себе улыбнуться понаглее.
— Да, десяток для вас может оказаться мало, — дала задний ход Ангела, — ну я не знаю... — она поискала глазами, — что вы скажете маркиз? — обратилась она Лю Семейни.
— Для убийства нужен один человек и арбалет, — немедленно ответил тот, — но, — обратился он ко мне, — вам нечего боятся, герцог. За две недели своего пребывания вы создали себе страшную репутацию разумного существа, которого ничто не останавливает — ни знатность, ни магия, ни сила. Ваша дуэль с Ле Туном показала вас настолько хладнокровным и расчетливым убийцей, что я рискну спросить, не являетесь ли вы приемным сыном одного из наших кланов?
— Нет, — покачал я головой, — впервые о них слышу.
— Ага, — Лю Семейни явно сделал для себя какую-то отметку, — поэтому попытаться убить герцога, ваше императорское величество, все равно, что сыграть в гамбодийскую рулетку — с разницей, что вдруг отравлен не один нож, а оба и, вонзая их в свое тело, вы совершаете самоубийство; вдруг герцог выживет, он же убьет не только убийцу, но и весь его род и ничто его не остановит — ни магия, ни шпага, ни знатность.
Я про себя бескрайне удивился — мирный человек, который в детстве несколько раз пролил кровь из носа во время честных драк один на один и которому проливали кровь из того же органа во время драк бесчестных одного против нескольких, вполне мирный кандидат, а сейчас доктор наук — и вдруг такая репутация безжалостного, страшного убийцы!
Встал и поклонился, благодаря за честь. Почувствовал пронизывающие взгляды членов Совета. Теперь-то я ощутил правоту Клавдии Николаевны. Перед маркизом Де Ля Клаасом была поставлена дилемма — выполнить дорогой заказ в виде роскошных диванов или быть пышно похороненным после дуэли со мной. И, надо сказать, он проявил моментальную реакцию, оплатив заказ за один клик глазами.
— Баронесса Клария разумно решила вытерпеть издевку, чем оказаться на грани дуэли с герцогом, — пояснил Ле Семейни, впервые улыбнувшись, — ведь он прямо сказал, что будет вызывать на поединки и женщин.
Ангела с интересом посмотрела на злого меня, а я задумался, вспоминая острые или интересные моменты своей жизни в Камприи. Неужели я обещал драться с женской половиной мира? Хм. Что-то непохоже на меня, белого и пушистого... И тут я вспомнил, что, настаивая на постройке арены рядом с главным зданием факультета, разрешил дамам, не стесняясь, вызывать меня на поединки. Перевод оказался не совсем верным, хотя можно понять и так.
Я спесиво обвел всех сидящих в зале:
— Желаю, чтобы прекрасная половина разумных ни в чем не испытывала ограничений и дискредитаций по сравнению с мужчинами.
Ангела закашлялась и кое-как выговорила:
— Герцог, у вас странное понимание равенства полов. Может быть, лучше цветы и пирожные?
Ле Семейни поспешил сменить тему:
— Но главная причина такого поведения баронессы мне видится в другом. Империя Оф Надейл в последние годы не имеет особых перспектив развития. Все возможное завоевано, выменяно, куплено и приносит прибыль. Клария лихорадочно ищет новые пути, новые рынки. Скорее всего, ее настоятельная просьба принять в состав студентов королевского факультета была вызвана именно этой причиной. Близкое знакомство с монархами может оказаться весьма перспективным. Герцог же Кирилл — новая, очень мощная фигура — является отличной перспективой развития финансов. Зачем убивать, если можно привлечь на свою сторону и получать прибыль?
Ангела согласилась с Ле Семейни.
— Все сходится, маркиз. Вы знаете, герцог, буквально в считанные часы после того, скажем так, посещения деканата, где вы ногами прошлись по монаршей гордости, баронесса Оф Надейл резко изменила торговую политику. Если раньше ее купеческая компания, главным образом, вкладывала деньги за пределами империи, то теперь она активно инвестирует свободные средства в металлургическую и судостроительную отрасли, что уже вызвало оживление всей экономики империи. Следующим шагом, герцог, будет вовлечение вас под любыми предлогами в сферу деятельности компании Оф Надейл. Готовьтесь к атаке с этой стороны. Была бы очень благодарна вам, если бы вы сообщили мне о ваших будущих договоренностях с баронессой. Вплоть до самых интимных. Слишком уж крупные фигуры выставляются в борьбе. Возможны самые кардинальные изменения.
Я опять затруднился в понимании ситуации и попросил Ангелу:
— Почему вы уделяете такое большое внимание купеческой фамилии? Ведь Клария не входит в верхушку имперской знати.
Члены Совета зашевелились, а Ангела пояснила:
— Конечно, не входит. Ей этого и не надо. Купеческая фамилия Оф Надейл — сама государство и как бы даже не сильнее, чем Морейская империя. Маркиз? — обратилась она к силовику.
— В случае столкновения двух империй я даже не уверен, кто из них победит, — не размышляя, ответил Ле Семейни.
Интересно девки пляшут... Хотя этот вариант я неоднократно проходил, еще будучи студентом в СССР. Господствовавшая тогда марксистская теория доказывала нам, бездарям историкам, что в капиталистическом мире господствует не мишура в форме остаточных феодальных порядков, не государство, а именно капитал, который зверски эксплуатирует бедных трудящихся. И кстати, не все это оказалось идеологической сказкой.
Захваченная отсталыми феодальными порядками, Морея, тем не менее, существовала по тем же порядкам. То есть, вы, герцог Кирилл, можете сколько угодно раздувать щеки, думая, что именно вы руководите факультетом и окружающим миром. А командовать будет скромница Клария с пунцовыми щечками и приятными формами. Беспредел! А что делать? Записаться в марксисты и основать Морейскую коммунистическую партию? М-да. Этого, пожалуй, будет слишком много даже для магического мира с его закидонами.
— Вы, кажется, совсем не слушаете меня, герцог Кирилл, — послышался недовольный голос.
Я встрепенулся. Ангела, видимо, продолжавшая толкать речь обо мне, большом и страшном, оказалась задетой тем, что главный герой ее сказания ушел в себя.