Страница 3 из 19
Вице-адмирал Корнелий Иванович Крюйс
Желая взять реванш, утром 10 июня Анкерштерн на всех парусах направился к боевой линии русского флота. Став на якоря, шведские корабли открыли сильный артиллерийский огонь. Наши отвечали. Отмечая «добрую бодрость офицеров, матросов и солдат» в борьбе со шведами, вице-адмирал Крюйс писал: «Мы со своей стороны с батарей, кораблей и галер им ни малого не поступили и не остались им ничем должны. Чинили наши ядра многую им шкоду… Наши пушки с кораблей таково метко стреляли, будто из мушкетов, и нам часто и многожды можно было слышать, как ядра в корабли неприятельские щелкали…»
Не выдержав ответного огня наших кораблей и береговых батарей, шведская эскадра, стал отходить от Кроншлота. После боя «был неприятель, – писал Крюйс, – зело в тихости, и по зрению нашему с острова можно видеть, что то и делают мачты и ванты починивают, и мы видели на одном корабле семь заплат… Неприятельский вице-адмирал всю ту ночь на одном боку лежал для починки».
Но и на этом шведы не успокоились.
14 июля неприятельский флот в 29 вымпелов вновь приблизился к Котлину для решительной атаки. На этот раз неприятельская эскадра показалась на норд-весте. Крюйс, поднявшись на шканцы флагманского корабля, рассматривал противника в зрительную трубу и насчитал двадцать пять вымпелов.
– Авангардия шведская держит курс к западному мысу Котлина. Видимо, там и будет делаться главная диверсия. – сделал он свой вывод.
Теперь все зависело от отряда Федора Толбухина, прикрывавшего западную часть острова.
Итак, направление удара шведов определилось и теперь надо было успеть подкрепить Толбухинский полк резервом.
– Послать шлюпки на берег, передать Островскому: пушкарей и солдат две сотни, отрядить немедленно в помощь Тобухину. Там сегодня жарко будет! – велел Крюйс.
– Неприятель ворочает! – прокричали наблюдатели с мачты.
Не доходя полторы мили до оконечности острова, часть шведских кораблей повернула на ост, другая же спускалась к зюйду. На флагманском корабле адмирала Анкерштерна «Вестманланд» подняли красный флаг – сигнал к атаке.
Было очевидно, что шведы берут нашу батарею на оконечности Котлина в два огня.
Офицеры вокруг Крюйса уже прикидывали расклад сил:
– Ежели по кораблям судить, стволов шестьсот против шестнадцати. К эскадре нашей они не сунутся, побояться огрести на орехи, а вот береговым достанется.
Крюйс, перекрестившись, скомандовал:
– Поднять красный флаг на правом ноке!
Наши приняли вызов шведов и начинали бой…
Шведы расположили корабли на якорях в две линии, окружили западный мыс с севера и юга. Пять часов без перерыва утюжили ядрами батарею и траншеи толбухинского полка на косе. Тысячи ядер взрыли косогор, не оставляя там живого места. И все же шведы просчитались. Траншеи и брустверы надежно укрыли преображенцев. Не зная этого и полагая, что берег от русских уже очищен Анкерштерн в полдень отдал приказ начать высадку.
К берегу двинулось до полусотни шлюпок. На их борту тысяча семьсот шведских отборных гренадер. Едва шлюпки ткнулись в песок, шведы попрыгали в воду и, еще не доходя берега, развернулись в атакующие порядки. И вот, когда до спасительной суши оставались какие-то метры. Появившиеся буквально неоткуда преображенцы произвели первый залп. Наши били в упор и практически никто не промахнулся. Первы ая шеренга шведом была мгновенно выкошена. На поверхности плавали лишь шапки гренадер…
А вдоль береговой линии уже сверкало пламя, свистела картечь. Это, поддерживая преображенцев, вступила в дело замаскированная артиллерия.
Из реляции Крюйса: «По полуночи в 6 часов неприятель начал всею своею силою из верхних и нижних пушек с обеих сторон с кораблей против острова стрелять. Однако нашим никакой вреды не учинил, от того, что две тысячи двести человек солдат под командою полковника Толбухина лежали на земле в прикрытом месте и по неприятелю ни единого выстрела не было. А перед полуднем неприятель, посадив людей своих на мелкие суда, послал к берегу, и как они подошли недалеко от берега, тогда наши по неприятелю жестоко из пушек стреляли; а как оные пришли к берегу гораздо ближе, их взяли в мушкетную стрельбу; а как стали выходить из воды, им было выше колен, в некоторых местах глубже, а иные до дна не достали, иные же по горло в воде. Из наших 15 пушек непрестанно стреляли ядрами и картечами, от чего оные неприятели пришли в конфузию. И хотя из них некоторые вышли было на берег, однако ж оные в той конфузии все побежали назад на свои суда, из которых многие опрокинулись, и тогда 35 человек неприятелей на берег выхватили, а в 1 и 2 часу неприятель со всем флотом стал назад подаваться, тогда стрельба перестала. Неприятельских судов было ботов и шлюпов 29. Того же числа к берегу принесло с 400 человек мертвых неприятельских тел; тогда же взято в плен 3 капитана, 2 поручика, 2 прапорщика, 7 унтер-офицеров да рядовых 21 человек. В нашем ретраншементе убито 29 человек да 50 ранено».
Подобрав немногих уцелевших гренадер в шлюпки, шведы поспешно отошли в море, бросив у берега сотни своих убитых и раненых… Вдогонку с острова неслись ядра и бомбы, а из-за рогаток демонстративно выходила в погоню флотилия галер шаутбенахта Боциса.
Кровавый Котлинский урок, шведские адмиралы запомнили навсегда и уже до конца войны ни разу больше не испытывали судьбу на Невском взморье. Молодой русский флот и возведенная на острове крепость надежно закрыли морские ворота на Балтике.
Осенью 1706 года при осаде Выборга Петр Первый поручил сержанту Преображенского полка Михаилу Щепотьеву совершить рейд в Выборгский залив, чтобы захватить одно из находившихся там шведских судов. Пять небольших лодок, которыми командовали бомбардиры Наум Сенявин, Автомон Дубасов, Ермолай Скворцов, Петр Головков и Наум Ходанков, вышли в море. В темноте лодки прошли мимо шведских торговых судов и неожиданно оказались перед хорошо вооруженным адмиральским ботом «Эсперн».
Несмотря на полное превосходство в силах неприятеля Щепотьев атаковал шведское судно и взял его на абордаж. В ожесточенном бою смертью храбрых пали в бою сержант Михаил Щепотьев, командир гренадер Емельян Бахтиаров, командиры лодок Автомон Дубасов и Петр Головков. Тяжелые ранения получили Наум Сенявин и многие другие. Горстка отважных героев овладела вражеским судном, а затем отбила нападение второго шведского бота и привела «Эсперн» в свою базу с полным вооружением и 27 пленными. «Живых вчетверо больше себя привели» – гласит хроника.
Из хроники сражения: «Со шведской стороны побиты капитан Малеген Грий, поручик Лан, который командовал над взятым судном, Ян Гол, Ян Эреншилъд пропал безвестно, унтер-офицеров – 2, капралов – 6, рядовых – 63, которые телами сочтены, матросов – 2. В полон взято боцманов – 2, солдат – 24. Ружья: пушек – 4, фузей – 57, шпаг – 53, также и иного багажу немало. С нашей стороны побиты командир господин Щепотев, капитан Емелъян Бахтиаров, бомбардир Автоном Дубасов, гренадер – 30 человек. Безвестно пропали бомбардиры Петр Головков, Наум Ходанков. Ранены: из бомбардиров Наум Сенявин, Иван Турков, Василий Осипов».
Встречал победителей сам Петр, расцеловал Сенявина, принял от него шведский флаг, осмотрел бот.
– Доброе судно! – был его вывод.
Из реляции: «Гренадер 7 человек, купно и с прочими оставшимися пожалованы все в офицеры».
Вслед за постройкой Петропавловской крепости около нее началось строительство причалов, пристаней, складов и магазинов для нужд флота. 5 ноября 1704 года на левом берегу Невы под защитой Петропавловской крепости была заложена большая корабельная верфь – главное Адмиралтейство.
Для ее строительства были привлечены мастера с Олонецкой верфи, плотники из Ростова, мастеровые из Новгорода, Владимира и других городов. И город, и флот рождались одновременно.