Градиент неба

Справа располагался выход из отсека, слева — каюты командного состава и проход к ходовой рубке. Переборка между пустующими люксами и полутемным командным отсеком была поднята. Первая от нее дверь обозначена как бар. Накануне Кристина ничего вокруг не замечала и была уверена, что это — еще одна каюта. Она невольно задержала взгляд на вывеске, которая крайне неоднозначно смотрелась в самом сердце космического корабля, и вздрогнула. Вспыхнул верхний свет. Дальний люк, ведущий из командного отсека к рубке, ушел в сторону, пропуская внутрь космолетчика, одетого в комбинезон виртуального контроля, сплошь покрытый насечками, как будто кто-то упражнялся в черчении, попеременно используя чернила, жесткую проволоку и дымчатое стекло. С правого плеча чертежные элементы густой паутиной разбегались на грудь и спину, а под левой ключицей формировали многоугольное гнездо, отливавшее металлом — туда подключалась гарнитура управления.

— Господин капитан!

От неожиданности Гардон сбился с шага.

— Мне нужно с вами поговорить…

Кристина остановилась в нерешительности и уставилась на взлохмаченного парня с шевроном бортинженера, который вошел в отсек вслед за командиром экипажа.

На первый взгляд бортинж выглядел не слишком солидно: высоченный, щекастый, с густой пшеничной шевелюрой, и с таким же густым баритоном, который распугал все звуковые волны до самой обшивки, вынудив их метаться по замкнутому пространству между каютами:

— Здравствуйте, прекрасная незнакомка! Какая невероятная встреча!

— О чем поговорить? О моем штурмане?

Кристина, которая уже начала неуверенно улыбаться бортинженеру, словно с размаху влетела в стену чистого вакуума. Изнанка штурманского «встретились-расстались» оказалась жесткой… Как он так живет?! Кристина заглянуть не успела на эту варварскую сторону, а там, на ледяной стене, уже заботливо выведено крупными буквами: «А что ты хотела? Что этот капитан должен о тебе подумать»?

Все еще лишенная дара речи, она качнула головой и попятилась. Повисла неловкая пауза.

— Рэд… — негромко сказал Блохин.

Гардон оглянулся на него, беззвучно шевельнул губами и не без труда вспомнил имя девушки, которую они подобрали в космопорте Летиции.

— Кристина, да?

— Да, сэр.

— Ну. Я тебя слушаю. Что случилось?

— Я, то есть наша группа, работает по программе «Гравистар». Есть предположение, что часть энергии гравитационных волн теряется в процессе… Извините, господин капитан! Меня… Я не должна здесь находиться.

Девчонка заморгала, побледнела-покраснела и опустила голову.

— Что-то я ничего не понял, — сказал Рэд, не стал дожидаться, пока острый приступ человеколюбия у бортинженера достигнет пика и открыл дверь каюты. — Заходи, Кристина. Виктор, пойдем с нами, побудешь техническим консультантом.

Он прошел вперед. Кристина посмотрела ему в спину и остановилась в нерешительности.

— Мы же не хотим пренебречь любезным приглашением господина капитана? А это — именно оно и есть, не сомневайся.

Кристина как во сне перешагнула порог.

— Это правда, что ты из Дальней Разведки? — спросил ее бортинженер.

— Я? Да.

— О, почти коллеги! Значит, это нормально, что мы на ты?

— Мы… Наверное.

Рабочий пульт, переходящий в двухтумбовый стол-трансформер, сейф, диван, пара кресел, шкаф для личных вещей, пенал с аварийным снаряжением. По сравнению с люксом обстановка капитанской каюты оказалась скромнее. За стенкой располагался хозблок, который при должной фантазии можно было посчитать за кухню или даже за полноценную вторую комнату. Стены помещения были абсолютно безликими. Пульт моделирующей системы лежал на полу возле дивана. На журнальном столике, выдернутом из стены между креслами, обнаружилась пара пустых стаканчиков из-под кофе и открытая пачка сигарет, на диване валялось скомканное полотенце, а на высокой спинке офисного стула небрежно висела форменная куртка. Создавалось впечатление, что хозяин заходил сюда исключительно для того, чтобы добавить немного беспорядка, но каждый раз его что-то отвлекало, и долгожданный кавардак не наступал.

Стаканчики капитан смахнул в мусоросборник, сигареты бросил в ящик стола.

— Садись, Кристина. О чем ты хотела со мной поговорить?

Рэд еще немного выдвинул и зафиксировал узкую столешницу и посмотрел, как гостья усаживается в кресло с таким видом, точно ей предложили сесть на электрический стул.

Слезы обиды она проглотила, глаза остались сухими. Она шлепнула на столик гостевой ключ, выдернула планшет из сумки, которая осталась лежать на коленях и подалась вперед. Сумка ей помешала. С досадой скинув ремешок, пропущенный через плечо и грудь, Кристина уронила ее на пол. На нежно-бирюзовой блузке расстегнулась лишняя пуговица, но остальные удержались на местах, иначе девчонка, наверное, провалилась бы на первый технический уровень, если б заметила. Кончики ушей у нее все еще забавно горели. Непослушная прядь волос выскользнула из-за правого уха. На бледных щеках цвели некрасивые красные пятна.

«Нет, не похожа, даже близко… — подумал Рэд. — И штурмана поздно выгонять. Он и без того сваливает».

Виктор кивнул капитану на девчонку и, не спрашивая, ушел хозяйничать на кухню. Рэд подкатил офисное кресло и сел с торца журнального столика. Кристина раскрыла карту еще более дырявую, чем та, через которую сейчас продирался Джери.

— Господин капитан, есть предположение, что энергия гравитационных волн от естественных астрономических событий, провоцирует возмущения континуума. Это очень спорная теория, ее постоянно критикуют. Но она частично подтверждается данными контрольных интерферометров Бета-радиуса.

— Замечательно.

Кристина вздохнула глубоко и безнадежно.

Виктор вернулся к журнальному столику с двумя дымящимися стаканчиками в руках, предложил один гостье и непринужденно уселся в свободное кресло.

— Не волнуйся, капитан, о тебе я тоже позаботился.

За переборкой на кухне снова запела кофемашина.

— А, ну спасибо. Да сиди, Вить, я сам схожу. Минуту, Кристина.

— Так ты специалист по гравитации? — негромко спросил Виктор, проводив взглядом капитана.

Кристина потрогала ледяными пальцами горячий стаканчик. Стало как будто немного теплее.

— Сотрудник научной группы «Гравистар-11». Я… Мы восстанавливаем работу «Цепи РАС».

— Регистраторы астрономических событий? И сюда добрались! — удивился Виктор, посмотрев на дырявый атлас, паривший над столом. — Пора внешние маяки еще дальше отодвигать, кругом цивилизация.

— На самом деле сюда давно добрались, это не новый проект. РАСы здесь еще до войны смонтировали.

Цепь регистраторов астрономический событий, сокращенно «Цепь РАС» или просто «Цепь», растянули в гамма-радиусе, еще когда маленькая Кристина жила с родителями на планетоиде, любовалась с мамой ледяными восходами, покоряла с папой снежные вершины и знать не знала о своих грядущих злоключениях. Но как раз в это время разорившаяся колония Аналога-1 напала на мирную колонию Аналога-2 (из-за которой разорилась) и причинила местным фермерам немалый ущерб, разгромив оранжерейные комплексы, протянувшиеся на сотни километров. Чем нанесла оскорбление чужой метрополии.

Журналисты пренебрежительно обозвали это выдающееся событие «Оранжерейными войнами». Жители Вселенной прочитали о нем в новостях и не вспомнили бы об инциденте на следующий день. Но Метрополии взялись выяснять отношения всерьез. Конфликт разгорелся. Вскоре заполыхал весь Бета-радиус удаленности, перепуганное население попряталось в убежищах или в панике эвакуировалось, а острословы-журналисты отправились погибать на передовую вместе с героями репортажей. О дорогостоящих научных изысканиях в дальнем космосе все временно забыли. Слишком велик оказался соблазн под шумок отобрать готовую колонию у соседа и назвать это «Восстановлением исторической справедливости».

— Комплекс почти двадцать лет проработал в автономном режиме. Им досталось, нашим РАСам, — Кристина посмотрела на вернувшегося капитана и быстро поставила стаканчик обратно на стол. — Я хотела попросить вас о частном сеансе дальней связи с руководителем моей группы Карлом Маршански, господин капитан.