Страница 2 из 36
— Вы плохо себя чувствуете? — тихо спросил Файк.
— Жарко, — ответил Адэр, проведя рукой по лбу. — И душно.
— Не переживайте. Моранду так просто не убьёшь.
— Он обычный зверь.
— Необычный, — возразил Файк. — Тут бы рядом с кучами мусора лежали горы трупов, и некому было работать. В нём заговорил самец.
Адэр окинул взглядом толпы строителей, занятых своими делами, посмотрел на стражей, заглядывающих в ямы и котлованы:
— Думаешь, он убежал на случку?
— Я бы со счетов это не сбрасывал. Сколько ему? Три года? Давно пора. — Файк улыбнулся. — Помните, как мы нашли его в степи?
— Помню.
— Я тогда жутко перепугался.
— Помолчи, — отрезал Адэр и потёр ладонью грудь.
Он обращался к владельцам рослых и крепких собак с предложением случить самок с Парнем — правда, это было давно, в прошлом году. Положительного ответа так и не поступило. Оно и понятно, никто не хотел разводить моранд.
Зря он не снял с Парня ошейник, перед тем как выпустить его из машины. Когда зверь был в ошейнике, собаки его побаивались, но не разбегались. Этак Парень не вернётся, пока всех сучек не перенюхает.
Решив позвонить старостам близлежащих селений, Адэр приказал Файку ехать в замок. Выйдя из затормозившего автомобиля, с удивлением посмотрел на Гюста. Обычно секретарь встречал правителя в холле, сейчас торопливо спускался по лестнице.
— Ваше Величество! — промолвил Гюст, приблизившись.
— Парень нашёлся? — спросил Адэр, потирая грудь. Визит к врачу предрешён.
— Вас просят к телефону.
— Кто?
— Герцог Кангушар. Он звонит второй раз, а перед этим три раза звонил староста Лайдары Урбис.
Взбежав по ступеням, Адэр направился в кабинет. Сердце отстукивало в ритме шагов: Парень в Лайдаре, Парень в Лайдаре…
Гюст ринулся вперёд, выкрикивая: «Дорогу правителю!» Снующая по холлу и коридорам пёстрая толпа придворных, чиновников и посетителей быстро отступила к стенам.
— Ваше Величество! — прозвучало за спиной.
Адэр на ходу оглянулся.
Старший советник Орэс Лаел догнал его и пошёл рядом, крутя на пальце обручальное кольцо с рубином:
— Мне только что звонил Урбис. Приехала Малика.
— Кто?
— Малика.
Адэр покосился на беспокойные руки Лаела:
— Вы расстроены или радуетесь?
— Взволнован.
— Не вижу причин для волнения.
— С ней прибыли ракшады.
— Вы ожидали, что корабль придёт без капитана и матросов?
— Они прибыли для переговоров.
Адэр остановился. Орэс сделал три шага, пока сообразил, что идёт один. Обернувшись, оставил кольцо в покое и вытянул руки по швам.
— Когда вы научитесь говорить о главном? — напал на него Адэр. — Всегда начинаете с ерунды и выцеживаете в минуту по слову.
— Прошу прощения, Ваше Величество.
— Вам нечем заняться, кроме как бежать за мной хвостиком?
— Прошу прощения, Ваше Величество, — промолвил Орэс, попятившись.
— И почему здесь полно посторонних? Чем заняты чиновники? Почему до сих пор не приняли посетителей? Не резиденция, а проходной двор.
— Я разберусь, — произнёс Орэс и жестом подозвал стража.
Войдя в приёмную, Адэр столкнулся с Мави Безбуром.
— Ваше Величество… — начал Мави.
— А вы откуда знаете? — набросился Адэр на советника. — Вам тоже звонил Урбис?
— Урбис? — переспросил Мави растерянно. — Нет. Начальник финансового ведомства Лайдары.
— Ему-то что надо?
— Спрашивал, как оформить подарок. Ракшады пригнали морскому народу семь шхун, а документы дали ветонам.
— Пригнали… Будто разговор идёт о табуне лошадей.
— Простите, Ваше Величество. Я не знаком с морской терминологией.
— Вы не знаете, как оприходовать шхуны?
— Нет, Ваше Величество. Точнее, знаю. Просто я хотел сообщить вам приятную новость.
— Вам напомнить, на что способны ракшады? Они сожгли корабль. Сожгут и шхуны. Не торопитесь петь им дифирамбы.
Кивнув, Безбур удалился.
Адэр вошёл в кабинет. Усевшись в кресло, взял трубку, до этого лежавшую на столе рядом с телефонным аппаратом. Склонив голову к одному плечу, к другому, приложил трубку к уху:
— Слушаю.
Доклад герцога Кангушара занял пару минут — командир ветонских защитников умел вычленять самое важное из кучи информации. Из всего, что он сказал, в памяти Адэра отложилась одна фраза: «Эш повёз Малику и ракшадов в Мадраби». А значит, послезавтра они будут в замке.
Уже опустив трубку, Адэр вспомнил, что не спросил о Парне. Внутренний голос провещал: «Парень с ней».
В кабинет заглянул Гюст:
— Ваше Величество, смею напомнить, что через полчаса у вас встреча…
— Через полчаса буду, — сказал Адэр и, поднявшись из-за стола, неторопливой походкой вышел из кабинета.
В коридоре никого не было, кроме стражей и государственных служащих, исполняющих указания начальников. Из-за закрытых дверей доносился монотонный гул голосов. Быстро же сановники разобрали посетителей по своим приёмным.
В холле людей заметно поубавилось. Возле входа рядом с караульными по-прежнему мялись простолюдины, не решаясь напомнить кому-либо о себе. Слуги устанавливали на место диваны, сдвинутые дворянами. На балконе второго этажа столпились придворные. Заметив правителя, шагающего по лестнице, умолкли. Обсуждали ракшадские шхуны или приезд Эйры? Скорее, второе. Они видели её прежде, но лично не были знакомы. Боятся, что с появлением тайного советника произойдут изменения в установившихся порядках?
Ничего не изменится! Доверие правителя к ней иссякло. Будь Эйра предана ему всем сердцем, она бы не приняла подачки от его соперника и врага. Адэр схватился за эту мысль, как за соломинку. Надо продолжать так думать, чтобы душевное спокойствие, собранное по крупицам, вновь не распалось.
Войдя в ванную, упёрся руками в раковину и устремил взгляд в зеркало. Зачем ему человек, которому он не доверяет? Ему не нужна подстилка Иштара. Он тотчас выпроводит её из замка. Пусть забирает Муна и отправляется с ним в Ракшаду.
Открыв кран, Адэр подставил голову под холодную воду. Эйра его предала. Надо продолжать так думать, беречь этот холод, не дать чувствам пробиться.
*
Малика задыхалась. Каждый листочек, каждая хвоинка, веточка, травинка пропахли весной. Не искусственный, а настоящий аромат жизни, вместе с кровью пульсируя в висках, вызывал головокружение. Ветонский лес — исполинский великан — издавал буйный и в то же время гармоничный шум, от которого на глазах наворачивались слёзы. Потрескивали стволы корабельных сосен, шуршали кроны лип и осин, друг о дружку тёрлись с шорохом лапы елей.
Малика порадовалась, что видит краски тусклыми, размытыми — не так, как их видят обычные люди. Иначе всё в совокупности — воздух, звуки, вид и осознание того, что она дома — свело бы с ума.
Эш посмотрел через плечо на Кенеш, ютящуюся на заднем сиденье:
— Она по-нашему понимает?
Малика кивнула, не в силах сказать хоть слово.
Желание оставить старуху в Грасс-дэ-море появилось неожиданно. Малика недолюбливала работниц замка — сплетниц и завистниц — и страдала при мысли, что после её смерти некому будет утешить Муна. Скупая братская любовь Йола или Ахе не заменит женскую заботу. За последние три недели Малика смогла прочувствовать, насколько нежной и отзывчивой может быть Кенеш. Оба старика одиноки. Ещё есть время, чтобы их сблизить.
Ракшадка приняла предложение с радостью, но, сойдя на берег, запаниковала. Срабатывала привычка падать перед мужчинами ниц. Малике пришлось водить её под руку и удерживать при малейшей попытке лечь, хотя самой хотелось распластаться на земле и прижаться к ней щекой.
Нынешний командир ветонских защитников герцог Кангушар, выслушав просьбу Малики, выделил две машины посланникам Иштара, одну машину стражам и отдельный автомобиль женщинам.
Усадив в салон Кенеш, пребывающую в ступоре, Эш недовольно прокряхтел: «Совсем плоха старушка». Разместившись на переднем сиденье, Малика с досадой подумала, что её мечта оказалась несбыточной, и придётся отправить Кенеш в Ракшаду. Придвинулась к окну и обо всём забыла…