Страница 94 из 185
Медленно отворив дверь, герцогиня замерла… Такого она не могла представить. Армэль рыдал как ребенок. Ей никогда бы в голову не пришло, что он может плакать. Виконт не услышал, как она вошла. Закрыв руками лицо, он всхлипывал. Старался побороть себя, умолкал, но через секунду все его сильное тело вновь начинало сотрясаться от безудержных рыданий. Его горе было таким глубоким и настолько сильно пронзило саму герцогиню, что она ощутила, как из ее глаз тоже потекли слезы. Она беззвучно приблизилась к нему, робко коснулась его плеча.
– Что будет, когда она проснется? – тихо спросил виконт.
– Возможно, она ничего не вспомнит… – отозвалась герцогиня. – А если вспомнит, нужно вести себя так, словно ничего не произошло.
– Не попади она в Лувр, ничего этого не случилось бы, – процедил Армэль не глядя в лицо Бланке. Та же, напротив, заглядывала ему в глаза с невероятной грустью.
Она не знала, любит его или нет. Главное что понимала госпожа де Кардона - она им восхищалась. Это был умный молодой мужчина с живым характером. Самодостаточный, ни от кого не зависящий, веселый. Ей было важно именно восхищаться мужчиной, но тех, кто вызывал в ее душе это чувство, она встречала крайне редко. В юности таким человеком для нее был отец. Замуж она вышла в семнадцать, но супруг хоть и был высокопоставленным человеком, так и не стал для нее авторитетом.
Армэль ни на минуту не отходил от постели Александрин. Ее искупали, одели в красивую рубашку из тончайшего голубого батиста. Правда, несмотря на все эти манипуляции, она так и не проснулась.
Виконт сидел рядом в кресле, поставив локти на колени, и обхватив руками голову. Уставившись на стены, он не видел и не слышал ничего вокруг. Какой маленькой и невинной Александрин казалась сейчас. Словно еще совсем дитя, а не взрослая женщина и мать. Да она и была ребенком, хоть ей и исполнилось восемнадцать. Избалованная, смешливая, очаровательная девочка… Сейчас ее лицо, обрамленное светлыми, словно светившимися в полумраке волосами, было особенно схоже с лицом графини де Куси. Такой же гладкий красивый лоб, прямой аккуратный нос, небольшие нежно-розовые губы, легкий румянец на щеках, трепетавшие во сне длинные ресницы.
Армэль вспомнил, как мать испугалась и потеряла сознание, когда Александрин, будучи пятилетней девочкой, провалилась в винный погреб, который забыли закрыть. Она, как обычно бежала, не глядя куда, и сама не поняла, как кубарем скатилась по ступенькам вниз. Графиня решила, что дочь свернула себе шею или сломала позвоночник.
А как ее ударил пони? Ох и влетело тогда ему, юному виконту, от отца, ведь он нарочно подговорил сестру заглянуть животному под живот и выяснить, какого оно пола. Такая она и была всю жизнь – неслась куда-то, не чувствуя опасности, и веря всем подряд. А он ее не защитил…
Сколько раз он сам обижал ее, обзывал дурой, поддевал и спорил с ней… Признаться, она всегда заслуживала взбучки и никогда не получала ее. Ее все слишком любили и баловали. И сейчас он осознал, насколько сильно сам любит ее.
Прошли почти сутки, прежде чем Александрин открыла глаза. Увидела Армэля, но никак не отреагировала на него. Она лежала неподвижно, словно окаменев. В такой апатии баронесса пробыла довольно долго. Виконт забеспокоился, что она могла потерять рассудок от пережитого потрясения.
Вечером они с герцогиней сидели в креслах у камина и тихо беседовали, когда в дверях, как призрак, возникла Александрин. Бледная, словно не живая, она какое-то время молча смотрела на них, потом ушла.
– Армэль, иди посмотри за ней, – вдруг сказала Бланка.
– Что? Зачем? Я не собираюсь за ней следить. Я не тюремщик.
– Посмотри, чтобы с ней ничего не случилось.
Сообразив, что имеет в виду герцогиня, виконт подскочил, как ошпаренный, и бросился за сестрой. Успел как раз вовремя. Она собиралась выпить содержимое пузырька с крысиным ядом, который обнаружила в одном из шкафчиков на кухне, пока там никого не было.
Выхватив у нее бутылочку, Армэль прижал баронессу к груди. Она рыдала и билась в его руках, пытаясь вырваться.
– Убей их! Убей! Убей их! – кричала Александрин Армэлю, вложив в этот крик всю ненависть к своим насильникам.
Герцогиня де Кардона, попросив оставить их наедине, о чем-то долго говорила с Александрин. Армэль не знал, что она сказала его сестре, но после этого разговора молодая женщина стала гораздо спокойнее. Только попросила отвезти ее к матери. Армэль пообещал сделать это как можно скорее. Сейчас ему нужно было завершить одно дело…
Честь для любого истинного дворянина важнее всего. Особенно она была важна для сына графа де Куси, перенявшего от отца высокомерие и горделивость. Такой же была его сестра. И теперь ее честь, а точнее их честь, должна быть восстановлена! Он – ее старший брат, он несет за нее ответственность, и он должен наказать тех, кто над ней надругался.
Армэль поднялся на рассвете, быстро собрался. Одет он был в черный кожаный костюм. Простой камзол был украшен воротником в виде высокой стойки. Перчатки с раструбами, сапоги с отворотами, короткий плащ и шляпа – он готов. Осталось хорошо вооружиться.
Зашел к Огюсту, приказал слуге разбудить его. Когда Лабранш увидел, как выглядит Армэль и как серьезно он вооружен, то все понял.