Страница 59 из 185
Графиня скептически кивнула, демонстрируя, что не верит. Граф отошел к ступенькам дома, оперся на перила. Она стала рядом, смотрела в сторону и молчала.
– Так как вы…
– Обнаружила ваше убежище? Совершенно случайно. Когда Санчо сказал, что вас арестовали, я… поехала к герцогине де Лонгвиль, чтобы узнать, собираются ли она и ее друзья что-то предпринимать, чтобы вас не казнили.
– Очень лестно, что вас так взволновала моя судьба, – отметил граф.
– И по дороге мы наткнулись на перевернутую карету. Какой-то мальчишка рассказал, что тут случилось, привел сюда, – договорила Анна.
Она умолкла, пытаясь в полумраке разглядеть лицо мужа. И он не мог отвести глаз от ее собственного лица. Словно сто лет не видел. Светлые волосы, сверху гладкие, спадали к плечам упругими локонами, которые удерживали жемчужные нити, мерцавшие в темноте. Длинное, почти прямое платье также было расшито жемчугом. Подол был красиво приподнят ее коленом, потому что одну ногу она поставила на ступеньку. Из-под каймы виднелась изящная остроносая туфелька. И как она тут оказалась – посреди этой глухой деревни, такая утонченная, красивая, родная… Граф поймал себя на том, что улыбается. Среди царившего в его душе мрака неожиданно наступило просветление.
– Завтра же домой поедете с Санчо, – проговорил Арман, уже опомнившись.
– А вы?
– А я в Париж. Я же арестован.
– Я поеду с вами. Что может случиться? Что с вами сделают? Мне это важно знать.
– А жизнь вам не важнее? Поедете домой, я сказал.
Повеяло ветром и свежим запахом осенней воды. Речка журчала совсем близко, за небольшим садиком, окружавшим дом.
***
Мадин толкла какие-то травы в небольшой деревянной ступке. Григорий Миловидов с любопытством расспрашивал, что это она готовит за зелье, как она этому научилась и почему ее до сих пор не сожгли. В конце концов, старухе все это надоело.
– Ты б бороду хоть подстриг, а то как пугало выглядишь, – бросила она русскому.
– Не твое дело! Дамам нравится! Сударыня, вот на ваш взгляд, моя борода красива?
Анна оглянулась к нему, подумала, что эта растительность у него на лице похожа на медвежью шерсть, но ответила дипломатично:
– Даже не знаю, что сказать. Я не разбираюсь в красоте бород.
Когда Миловидов перевел Емельяну ее ответ, тот махнул рукой, дескать, что с нее взять. Она ж из сахара сделанная и мужика настоящего, небось, и не встречала ни разу.
– А я считаю, у мужчины должна быть борода, а не жалкая бородка, – со значением рассуждал русский. – Как вообще можно бороду состричь? Может мне еще яйца побрить?
Граф, слушавший все это, украдкой наблюдал за супругой. Заметил, как она, совершенно не смутившись, слегка улыбнулась после слов Гришки.
Арману не нравились эти сальные шутки подвыпивших иностранцев. Он перевел разговор в другое русло. Давно интересно было, кому же это служит Миловидов, вот и спросил снова.
Второй иностранец, Емельян Кухтерин, хоть и был убежден, что лучше русских женщин на свете нет, не скрывая восхищения, разглядывал Анну. Проследив направление его взгляда, Гришка увидел, что тот пялится на грудь графини, очертания которой угадывались под одеждой. Сказал ему что-то на русском. Что-то, видимо, грубое. Тот нахмурился, сердито надул щеки, но глаза отвел.
А она и не замечала этого. Расчесывала только что вымытые волосы. Они переливались в свете свечей золотом. Благодаря их светлому цвету седых прядей в них было почти не различить. Стояла у огня задумчивая, смотрела, как потрескивает пламя и машинально проводила гребнем по волосам.
– Вы оба в пристройку идите спать. Нечего гостью смущать, – суетилась Мадин. – А то прижились тут, бездельники.
– Отстань ты, – рявкнул на нее Миловидов. – Сейчас уйдем. Дай договорить.
Офицер повернулся к Арману. Тот сидел за столом, откинувшись на стену и скрестив на груди руки.
– В общем, есть такой человек, Николя Фуке, – сказал русский. – Вот на него я и работаю.
– Прокурор при парижском парламенте? Я его знаю, – проговорил граф.
– Фуке прочат должность министра финансов. Уверен, его ждет головокружительный успех. А с такими людьми надо быть на короткой ноге.
Арман пожал плечами.
– Я предпочитаю держаться от таких людей подальше.
– Может и правильно. Не знаю. Я люблю рисковать. Сейчас, когда с Фрондой покончено, наши дела определенно пойдут в гору.
Граф бросил взгляд на жену. Как бы не сказала ничего лишнего! Но та словно и не слышала их беседу. Только оглянулась не спеша, потом также равнодушно перекинула волосы на другое плечо, закрыв лицо пышной золотистой волной, стала расчесывать дальше.
Русский продолжал рассуждать о том, как ловок и умен Фуке, явно рассчитывая заинтересовать графа и перетянуть его на сторону своего покровителя. Говорили тихо, потому что Монфор, еще не выздоровевший окончательно, уже заснул. Вскоре и Емельян объявил, что пора на боковую. Поднялся, чтоб отправиться в пристройку, а сам все поглядывал на графиню. Та уже расположилась у темного окна, знахарка подсела к ней и они о чем-то беседовали.