Страница 181 из 185
Случайно или нет, но Огюста ни на минуту не оставляли одного. Всегда рядом были то Бельфлер, то Грамон, то оба одновременно. Но в какой-то момент молодой человек все-таки оказался предоставлен самому себе. Так вышло, что герцог и его сын замешкались в замке, где Армэль демонстрировал им самурайские мечи отца, а Лабранш спустился в сад. Графиня заметила его на тропинке среди кустов шиповника. Юноша что-то держал в руках, внимательно рассматривая.
– Огюст, подите сюда, – окликнула его Анна.
Виконт поднял голову и только сейчас увидел в цветнике супругу своего опекуна. Та стояла у клумбы с орхидеями.
– Не бойтесь меня, я не кусаюсь.
Он подошел.
– Взгляните, какие я вырастила орхидеи, – пронзительный взгляд графини странно не соответствовал ее открытой лучезарной улыбке.
– Они прекрасны, – проговорил Огюст тихо и рассеяно.
Отчего-то он невольно робел перед графиней де Куси. Анна же отметила про себя, что у него очень миловидное лицо и красивые темно-карие глаза. Только сейчас они были напуганные, как у ягненка.
– Герцог де Грамон однажды пытался выпросить у меня несколько луковиц для своего сада, – непринужденно сказала она. – Но знаете, я жадная. Все, что я люблю, должно принадлежать только мне.
На лице Огюста промелькнуло замешательство. Он не мог понять, намекает сейчас на что-то графиня, или просто так сказала, ничего не имея в виду.
- Я слышала, вы выбрали карьеру военного… Это похвально. А жениться пока не собираетесь?
- Не думаю, что кто-нибудь согласиться отдать за меня свою дочь.
- Какой вы пессимист. Разве есть причины, по которым такое возможно?
– Да. Мое происхождение.
– А что с ним не так?
Огюст замешкался с ответом, чувствуя на себе прямой вопросительный взгляд этой столь изысканной женщины… Уязвимой женщины, как и все представительницы прекрасного пола, обманутой, как и практически все люди…
– Вы сирота? – не дождавшись его ответа, спросила Анна.
Его щеки порозовели. Она ясно видела, что ему неловко.
– Я... – начал было говорить Лабранш, но в этот момент со стороны замка донесся возглас де Бельфлера.
– Вот вы где, виконт! Ну конечно, где же еще, как не в обществе прекрасной дамы! Госпожа графиня, и вы, мой добрый друг, идемте! В гостиную принесли горячий шоколад!
– Ступайте, Огюст, я сейчас приду, – сказала Анна юноше, видя, что тот колеблется.
Лабранш вряд ли ощутил спиной ее внимательный испытывающий взгляд…
Анна сидела в кресле, аккуратно расправив складки своего изумрудного цвета платья. Огюст взирал на нее с нескрываемым восхищением. Ему явно по душе было и общество, в котором оказался, и беседа, и вообще все происходящее.
Армэль шутил с юным виконтом, а тот с неподдельным интересом слушал и живо откликался на шутки брата.
– Они отлично ладят, – чуть слышно шепнул Грамон графу.
– Уважаемый ареопаг! – неожиданно и торжественно обратился виконт де Куси к отцу и герцогу де Грамону. – А не устроить ли нам завтра охоту?
– Прекрасная идея! Что такое ареопаг? – спросил де Бельфлер.
– Орган власти в Древних Афинах, в данном случае, видимо, виконт использовал это выражение иносказательно, как синоним совета старейшин, – проговорил Огюст.
– О, вы умны! – воскликнул Армэль и, видя, что юноша смутился, добавил: – Я не насмехаюсь, виконт! Я просто привык, что умный я. А теперь еще и вы.
– Разве ваша сестра не составляла вам конкуренцию? – улыбнулся Лабранш.
– Куда ей! – самодовольно воскликнул Армэль, но потом добавил: – Я шучу. Александрин получила блестящее домашнее образование.
Арман, наблюдая за общением двух виконтов, взглянул на портрет дочери, висевший как раз над секретером, у которого расположились братья. Александрин была изображена на картине еще совсем юной, лет четырнадцати. Украшенное мягким румянцем и красивыми ямочками в уголках улыбающихся губ, лицо дочери было прекрасным…
«Вас трое, вы – мое продолжение. Единственное важное, что создал. И все, что я хотел вам дать, я дал. Вы уже взрослые и я горжусь вами. И могу быть спокоен, что вы дальше с мудростью распорядитесь всем. А я… Я готов уйти».
Вдруг на широкой дороге, ведущей к парадному входу замка, послышался шум подъезжающей кареты. Когда из экипажа вышел Дюамель-Дюбуа в церковном облачении, Армэль удивленно воскликнул. Он не видел крестного уже бог знает сколько времени.
Оставив друга в окружении остальных своих гостей, граф неожиданно увлек жену в одну из комнат. Ему хотелось приласкать супругу, хоть долю секунды побыть наедине. Анна даже растерялась от удивления. Давно с ним такого не было, чтобы среди бела дня так близости с супругой возжелал, скорее наоборот бывало – ему совсем не до того, дела ждут, а она так и вьется вокруг ласковой кошкой.
Граф мeдлeннo кoснулся лбoм ee гoлoвы, вдoхнул зaпaх вoлoс, взял ее руку и стал целовать запястье, ладонь, мягкие теплые пальцы. Потом нeжнo припал к ee губaм. Графиня нe спeшилa oтвeчaть.