Страница 174 из 185
Вокруг витали ароматы жареного мяса и сладкой выпечки, однако за праздничным столом теперь царило совсем не праздничное настроение. Александрин вообще была непривычно тиха. Услышанное оставило в ее душе горький осадок. Как-то незаметно заговорили о случившемся, стали рассуждать, что ждет виновных.
- Повесят, - сказал Армэль.
- Почему именно повесят? - спросила Александрин.
- А эти подонки только такого и достойны, - с неожиданной злостью процедил Армэль, сверкнув глазами в сторону Варда.
Граф хладнокровно ответил на этот взгляд.
- Есть три основных вида казни - через огонь, повешение и обезглавливание, - стал затем пояснять виконт сестре. - Огонь очищает душу, поэтому сжигают ведьм и колдунов. Обезглавливание – это самая чистая смерть, потому что душа выходит естественным путем, а потоки крови смывают всю скверну. А повешение считается наиболее постыдной казнью, потому что якобы душа выходит из тела через задний проход.
- Все-таки ужасно, что в обязанности сеньора входит и необходимость решать такие проблемы, - проговорила Александрин.
- Ну да, другие обязанности и права сеньора гораздо приятнее. Например, право первой ночи[1], - усмехнулся Армэль.
- Такого права уже давно нет, - фыркнула молодая женщина. – Да, батюшка?
- Еще мой дед, женившись, привселюдно объявил об отказе от права первой ночи относительно своих поданных, - сказал граф.
Над землей нависало ночное зимнее небо. Тяжелые снежные облака были видны из окон замка. Поздно вечером, когда все отдали должное прекрасному ужину, Армэль попросил графиню де Куси зайти к нему в комнату.
- Парижский епископ де Гонди предложил мне преподавать каноническое право в Сорбонне, - рассказывал виконт, закинув ногу на ногу и задумчиво водя пальцем по резному узору подлокотника кресла. - Я собираюсь защитить диссертацию на степень доктора теологии и канонического права.
- Это прекрасно, - проговорила Анна. – Я всегда знала, что ты многого добьешься.
Виконт помолчал, затем тихо продолжил.
- Я думал… отказаться. И поехать в Италию.
- Зачем?
Графиня, шелестя подолом темно-синего, расшитого серебром парчового платья, неспешно прошла по комнате. Виконт давно уже за глаза называл ее «королева-мать шато-ле-Куси». И не зря.
- К Эжени и своему сыну.
При этих словах она резко остановилась и недовольно посмотрела на молодого человека.
- Ты молод, Армэль, - сказала она. - Женщины, дети – этого еще будет много в твоей жизни. А цель всегда одна. И не нужно ею жертвовать.
Когда-то она действительно допускала мысль о том, что мадемуазель де Брионе станет супругой ее сына. Но то, что Эжени так пренебрежительно отнеслась ко всему, что, как считала Анна, было для нее сделано, в глазах графини перечеркнуло то доброе отношение к ней, которое все-таки имело место в душе матери виконта. Что сказать, чувство справедливости никогда не было присуще этой даме.
Ближе к полуночи разыгралась метель. Ветер с завываниями сотрясал деревья вокруг замка. Лежа в мягкой постели, положив голову на плечо мужу, графиня прислушивалась к вою снежной бури. Где сейчас Эжени и Луи Давид? Был ли у них праздничный ужин? Анна гнала от себя эти мысли, стараясь не обращать внимания на гложущую глубоко внутри совесть. Но все равно не могла уснуть.
Сразу после Рождества погостить в замок приехала Диана дю Ло. Александрин скучала по ней, тем более подругам предстояла долгая разлука.
- Будете мне мешать работать над диссертацией! – пробурчал Армэль сестре при виде въезжающей в ворота кареты.
Графиня де Вард показала подруге замок, после чего дамы затеяли игру в снежки. Софи приболела, поэтому взяли с собой только Кристиана. Когда Армэль шел по тропинке парка, Александрин, раскрасневшаяся, с выбившимися из-под шапочки растрепанными светлыми локонами, крикнула ему:
- Армэль, иди к нам!
Он отрицательно мотнул головой и направился дальше, но тут ему в ухо попал снежок.
- Ну вы же понимаете, сестрица, что я теперь обязан отомстить? – с деланной суровостью воскликнул виконт и налетел на них обоих, подхватил за талии, повалил в снег.
Обе красавицы заливисто хохотали, взвизгивали и хватали ртом воздух вместе со снежинками. Кристиан со смехом тоже упал на снег. В это время в замке Франсуа подошел к опечаленной Софи, забравшейся на стул у окна и глядящей на улицу, взял ее на руки и увидел эти дурачества в снегу. Внимательно смотрел некоторое время, потом резко отошел от окна.
В пылу веселья, и от радости по поводу приезда лучшей подруги, Александрин не замечала, какие взгляды та бросает на ее брата. А на улыбки и подмигивания за ужином она и вовсе не обратила внимания. Лишь недовольно нахмурилась, когда во время вечерней трапезы Диана расспрашивала у Армэля, был ли он когда-нибудь приходским священником, и тот отвечал что был, но совсем недолго.
- О, вы, наверное, были самым очаровательным кюре во Франции и женщины вашего прихода толпами влюблялись в вас, - с мягкой улыбкой сказала ему маркиза дю Ло, трепеща ресницами.