Паучья Королева

Кобыла и её хозяйка немало пережили вместе, и сейчас Каре не было нужды прибегать к магии: Тенепляска и так чувствовала, что надо спешить. Как только обе девочки сели верхом, лошадка рванулась вперёд. Она галопом неслась мимо торчащих, как штыки, зарослей осоки, мимо рек, застывших безо льда, и клубы пыли вздымались из-под её копыт. Двое других животных старались не отставать. Дарно, чей скорпионий хвост был достаточно длинным, чтобы обвиваться вокруг талии Таффа, точно пояс, по-прежнему сохранял на морде привычное решительное выражение, а вот Врестой уже не улыбался. Он тащился позади всех, вывалив язык. Кара пыталась сообразить, не влияет ли мысленный мостик и на него тоже, как вдруг у неё закружилась голова, и она чуть было не свалилась на землю.

– Спасибо, – выдохнула она: руки Грейс поймали её за талию и удержали в седле.

– Если с тобой что-нибудь случится, – сказала Грейс, – я думаю, есть как минимум вероятность, что я застряну в этом моменте навсегда. Так что, пожалуйста, если собираешься умереть, отложи это на потом.

– Ты такая заботливая, прямо даже трогательно.

По пути она лишилась ещё нескольких фрагментов из прошлого – в основном о своей первой подружке, той девочке, что отказалась играть с Карой после того, как маму казнили. «Туда им и дорога!» – подумала Кара, пытаясь припомнить, как эта девочка выглядела, во что они вместе играли или хотя бы как её звали. Кара знала, что воспоминания по-прежнему тут, но не знала, как их найти. Это было всё равно, что искать в тёмной комнате осколок обсидиана.

К тому времени, как они доехали до башни Песочных Часов, Кара вообще уже не помнила о том, что у неё когда-то была такая подружка.

– Здоровенная какая! – восхитился Тафф, спешиваясь с Дарно и разминая ноги. – Как ты думаешь, что там внутри?

Кара оглянулась, чтобы убедиться, что Грейс не подслушивает.

– Ответы на вопросы о «Вулькере», – шепнула она.

– Понятно! – так же шёпотом ответил Тафф. Он помолчал. – А что такое «Вулькера»?

– Извини, забыла тебе сказать. Бетани говорила, что так называется гримуар принцессы.

– Ну вообще! – буркнул Тафф, пораскинув мозгами. – Теперь, оказывается, у него ещё и имя отдельное есть. Как будто он и без того был недостаточно жуткий.

Башня была такая высоченная, что шею вывихнешь, пытаясь разглядеть вершину. От земли – к перемычке между нижней и верхней половинами, где в каменной стене виднелась деревянная дверь – протянулась винтовая лестница. В некоторых местах кладка начала рушиться, обнажая глубокие царапины: как будто некий зверь пытался когтями проскрести себе дорогу внутрь.

– Подожди тут, девочка, – сказала Кара Тенепляске, похлопав кобылу по боку. – И ты тоже, – велела она Дарно.

Волк, не обращая внимания на слова Кары, затрусил вверх по лестнице. Его долгом было защищать Кару, нравится ей это или нет.

– Поглядите на Врестоя! – воскликнул Тафф.

Йонстафф прыгал из стороны в сторону – снова бодрый и энергичный. Однако в глаза Каре бросилось не это.

Хвост-маятник Врестоя мотался из стороны в сторону.

– Ничего не понимаю! – растерялся Тафф. – Я-то думал, его хвост движется, только когда время движется!

Воздух вокруг башни оставался застывшим, и их голоса звучали странно приглушённо. Однако позади, на дороге, время явно ожило: шелестела листва, качались ветки. Сова взмыла с макушки дерева и спикировала вниз, чтобы схватить зазевавшегося грызуна.

– Внутри башни Песочных Часов время и так стоит, – догадалась Кара, – а мы, вероятно, находимся достаточно близко, и на нас это заклинание тоже действует. Так что здесь Врестою ни к чему пускать в ход своё могущество.

Однако мысленный мостик между ними по-прежнему держался. И хотя Кара успела полюбить дружелюбного зверя, она понимала, что удерживать его дольше необходимого опасно.

– Ну что, – сказала Кара, – пора нам прощаться!

Она наклонилась, чтобы Врестой мог лизнуть её в нос. Из пасти у йонстаффа пахло утренней росой, в точности как она и воображала. Пока Тафф чесал пса за ухом, Кара встряхнула мысленный мостик. Пиявки отпали, и всё сооружение рассыпалось в пыль.

Врестой исчез.

– Жалко, что нельзя было оставить его себе, – вздохнул Тафф. – Он мне ужасно нравился.

– И мне тоже, – сказала Кара.

Стоило им начать подниматься по лестнице, как раздался дребезжащий грохот, словно кто-то тряс решётку огромных ворот, и деревья, поля, небо – всё исчезло, сменившись беззвёздной ночью, простиравшейся во все стороны, насколько хватало глаз.

– Где мы? – спросила Грейс.

– Мы не «где», – поправил Тафф. – Мы «когда».

– Ну хорошо. Так когда же мы?

– Понятия не имею.

Несмотря на темноту, ступеньки было видно вполне отчётливо, как будто башня излучала свой собственный свет. На небольшом клочке земли, что всё ещё продолжал существовать у подножия лестницы, гарцевала очень нервная Тенепляска.

«Мужайся, – сказала кобыле Кара, – я скоро вернусь».

Она очень надеялась, что это правда.

6

Лестница, обвивающая башню, знавала лучшие времена. Несколько раз детям приходилось перепрыгивать обвалившиеся ступеньки или пробираться по самому краешку. К тому времени, как они наконец добрались до входа, все ужасно вымотались. Колени у Кары тряслись и подкашивались, но она понимала, что её усталость – пустяки по сравнению с тем, каково пришлось Грейс, опиравшейся на палку на каждой ступеньке.

Дверь в башню оказалась открыта.

Воздух внутри был холодный и сырой, как в пещере. Круглый зал освещали факелы: их немигающее пламя давало света ровно столько, сколько необходимо, чтобы разглядеть полки, сплошь уставленные часами. Там были сотни, а может, даже тысячи механизмов всех мыслимых форм и размеров. У большинства имелись часовая и минутная стрелки и обычный циферблат, но некоторые – особенно те, что на верхних полках, – вообще не были похожи на нормальные традиционные часы: золотое кольцо, вращающееся на втором из пяти деревянных валов; песочные часы из трёх отделений, частично заполненные какой-то жижей; пара красновато-бурых коробочек с подписями «ПОТЕРЯННОЕ ВРЕМЯ» и «СЭКОНОМЛЕННОЕ ВРЕМЯ».

– Вот это да! – восхитился Тафф. Он перебегал от одной диковинки к другой: водил пальцем вдоль мерцающего маятника, совал руки по самые запястья в сундук, доверху наполненный серебристыми шестерёночками. Тут было столько всего, что сразу и взглядом не окинешь!

А вот Грейс была далеко не в восторге.

– Ну, – заметила она с сардонической ухмылочкой на губах, – полагаю, тот, кто здесь живёт, всегда знает, который час!

Скрипнула дверь, и в зал вошёл невысокий человечек.

Ростом он был не выше Таффа, но широкие плечи и обветренное лицо выдавали в нём взрослого. Он носил клетчатый жилет поверх безукоризненно-белой рубашки, а аккуратная бородка была напомажена и благоухала имбирём. Длинный нос загибался крючком, глаза были чёрные, как обугленное дерево.

– Извините, пожалуйста, что мы так ворвались, – сказала Кара. – Но дверь была не заперта, и мы подумали, что, наверное, можно…

Человечек перебил её, вскинув палец, и достал из наружного кармана жилета лежавшие там часы. Они выглядели старинными, но очень ухоженными, и были пристёгнуты к нижней пуговке жилета дорогой золотой цепочкой. Человечек привычным движением откинул крышку часов и одобрительно кивнул, как будто бы Кара явилась точно к назначенному времени.

– Извиняться тут незачем, – сказал человечек. Его голос был мягкий, как разогретый мёд. – Я рад, что вы пришли. Эта башня слишком велика для одного коротышки, и иногда бывает приятно услышать ещё чей-то голос, кроме своего собственного.

– Это вы Кверин Финдрейк? – спросила Кара.

Человечек отвесил изысканный поклон.

– К вашим услугам, миледи! – ответил он.