Змеи Тора (ЛП)

— Они ведь здесь, не так ли? — сказал он дяде, и тот кивнул.

— Ну, конечно, — пробормотала Рейна. Но когда Мэтт собрался войти, она остановила его и крикнула: — Назовите себя!

— Что? — сказал Мэтт.

— Случайный плачущий ребенок в огненной комнате? Алло, ловушка?

Она позвала снова, и люди внутри ответили ей, но Мэтт не мог разобрать, что они говорят из-за шипения, плевков, потрескивания и свиста пламени. Ему показалось, что он услышал голос мальчика, кричавшего о пожаре и птице.

— Разве он не сказал… — начал было Мэтт.

С мрачным лицом Рейна указала через всю комнату, и он смог различить очертания птичьей клетки на пьедестале. Внутри не было никакой птицы. Учитывая дым, тельце должно было находиться на дне клетки, которую он, к счастью, не мог видеть.

— Ладно, — сказал он. — Но это же идентифицирует их как настоящих людей, верно?

Рейна кивнула, соглашаясь с тем, что монстр или Райдер не собирался просить их спасти любимую птицу.

Мэтт вошел в квартиру, и это было похоже на поход в сауну, когда жар от пылающего потолка лился вниз. Сквозь дым он увидел впереди еще несколько костров — стул, кушетку, брошенный свитер, горящие груды, усеивающие его путь.

— Поверни налево, — сказал дядя. — Они сейчас в спальне.

Они ползли вперед, одним глазом уставившись в потолок, ожидая, когда огонь начнет падать. Он остался там, где был, потрескивая и отплевываясь. Мэтт добрался до двери спальни. Он протянул Рейне щит. Затем убрал мокрую тряпку от носа и рта и обернул ее вокруг раскаленного металла. Ткань шипела и плевалась. Он быстро повернул ручку, толкнул дверь и вошел…

Пламя выпрыгнуло наружу. Рейна схватила его за одну руку, а дядя рванулся, чтобы поймать другую. Когда Мэтт рывком закрыл дверь, его хватка соскользнула, и кончики пальцев коснулись раскаленного добела металла. Он взвизгнул. Дядя нащупал упавшую тряпку и закрыл дверь.

— Но ведь другого выхода нет, верно? — сказал Мэтт.

Дядя Пит поднял топор. Мэтт кивнул:

— Ладно, значит, нам нужно найти подходящее место, чтобы…

Кошка издала протяжный вой. Они посмотрели вниз и увидели, что она смотрит на стену, шерсть у нее встала дыбом, хвост из проволочной щетки вытянулся.

— Думаю, она говорит, что это не очень хорошее место, — сказала Рейна.

Дядя усмехнулся.

— Ладно, Тржегул. Или Быгул, кем бы ты ни была. Где мы должны прорваться?

Кошка просто продолжала шипеть и выть на стену.

— Очевидно, кошки есть кошки, — сказала Рейна. — Магические они или нет, но они не подчиняются приказам людей.

Кошка дважды прошлась от двери до угла, потом остановилась на одном месте, понюхала его, а потом посмотрела на дядю, как бы говоря: «ну, давай же».

— Хорошо, — сказал дядя Пит. Затем он закричал: — Отойдите! Мы уже идем!

Он прорубил в стене дыру. Когда подошел, чтобы заглянуть внутрь, Мэтт жестом велел ему отойти и просунул щит внутрь, его голова последовала за ним. Он увидел мать и двоих детей, возможно, шести и двух лет, съежившихся на другой стороне пылающей кровати. Младший ребенок — мальчик — выразительно указал на другой конец комнаты. Мэтт разглядел, что на комоде что-то горит.

— Понял, — сказал он. — Мы будем осторожны. Мы войдем, как только сможем.

Дядя продолжал рубить дыру, а Мэтт помогал ему с Мьелльниром. Когда она стала достаточно большой, Мэтт прошел первым. Он начал ходить вокруг кровати, но потом понял, что есть очень веская причина, по которой вся семья собралась здесь. Опрокинутая корзина с бельем загорелась и преградила им путь к спасению.

— Птица! — сказал маленький мальчик. — Птица! — Он указал на нее, ткнув пальцем.

— Не беспокойся о ней, — быстро сказала его мать. — Он беспокоится о своем питомце, но просто… просто забери нас отсюда. Быстро. Пожалуйста.

Рейна засунула бутылки с водой в карман и использовала их, чтобы потушить огонь в прачечной, пока Мэтт сбивал его своим щитом. Как только пламя угасло, мать торопливо провела своих детей мимо. Дядя вернулся через дыру, чтобы посмотреть на огонь с той стороны, когда семья вошла внутрь. Мэтт и Рейна охраняли ее из спальни.

Когда семья почти прошла, маленький мальчик бросился обратно в комнату, а его мать испустила крик. Ребенок вскочил и ткнул пухлым пальцем в сторону комода.

— Птица! — сказал он. — Птица!

Мэтт оглянулся. Все, что он увидел, это комод, на котором что-то горело, что-то большое, может быть, три фута высотой, доходящее почти до пылающего потолка. Он уже собирался отвернуться, когда заметил что-то в пламени.

Глаз? Нет… два глаза, потом клюв, а потом, пока он смотрел, птица обрела форму. Гигантская пылающая птица.

— Это что… феникс? — спросила Рейна. — А они есть в скандинавских мифах?

Нет. Единственный вид огненных птиц…

Мэтт судорожно сглотнул. Он вспомнил, как был в Хель, когда на них налетела птица.

— Цыпленок, — сказал Болдуин, и Фин рассмеялся, но это было именно так. Гигантский сажево-красный петух. Один из трех, которые возвестят о приходе Рагнарёка. Это было то, что могло бы насторожить мертвых. Второй, Фьялар, должен был насторожить великанов в их владениях, и Мэтт предположил, что это уже произошло. Тогда насторожится третий…

Горящий петух запрокинул голову и издал такой громкий крик, что они оба отшатнулись, прижав руки к ушам.

— Гуллинкамби, — прошептал Мэтт.

Кошка проскочила в дыру и побежала к комоду, шипя так, что шерсть у нее встала дыбом.

— Китти! — закричал маленький мальчик, пробегая за ней.

— Нет! — закричала его мать.

Мэтт нырнул за ребенком, но малыш пронесся мимо. Гуллинкамби поднялся: взметнулись крылья, из каждого пылающего перышка вырвалось пламя, со свистом вспыхнули стены.

Мэтт бросил молот и щит и побежал к мальчику. Он подхватил его на руки, когда мать ребенка закричала позади них. Мэтт повернулся к дыре в стене, но она была охвачена пламенем. Огонь был повсюду, он охватил стены и потолок, по полу бежали линии огня.

— Мэтт! — завопил дядя.

— Работаю над этим! — крикнул в ответ Мэтт. Он передал мальчика Рейне. Затем схватил щит и молот. Пламя било вовнутрь, жар был невыносимым, и мальчик выл, заглушая дядю Мэтта и Рейну.

Стена пламени преградила путь обратно к дыре. Единственный другой выход…

Мэтт увидел дверь как раз в тот момент, когда кошка подбежала к ней, уворачиваясь от огня.

— Не в ту сторону! — закричала Рейна. Была причина, по которой они не смогли войти через эту дверь. Это был сплошной прямоугольник пламени.

Кошка завыла. Мэтт перевел взгляд с огненной стены на пылающую дверь. Затем он бросил Мьелльнир. Бросил его так сильно, как только мог. Молот врезался в дверь, сорвав ее с петель.

— Работает, — одними губами произнесла Рейна. Прижав ребенка к груди, она побежала к двери. Мэтт дернул ее назад, когда пламя поглотило отверстие, дверной косяк все еще горел, пламя, питаемое магией, теперь горело жарко и быстро, пожирая все на своем пути.

Он посмотрел на Гуллинкамби.

Ты что, должен предупредить меня, что Рагнарёк грядет? Или не дать мне зайти так далеко?

Петух только устроился поудобнее, его темные глаза были устремлены на Мэтта, и эти глаза говорили ему, что зверь был нейтрален в этом вопросе. Это был всего лишь посланец, и если он поджег комнату, а Мэтт не смог этого пережить, что ж, тогда он вряд ли был готов сражаться со Змеем Мидгарда, не так ли?

Мэтт посмотрел на Рейну. Ее глаза были закрыты, губы шевелились, пытаясь произнести заклинание, но что бы она ни делала, это не работало.

Он подумал об огненном Йотунне. Снег. Дождь тоже будет работать, но и то и другое требовало неба, чтобы падать оттуда. Он посмотрел на горящий потолок. Нет. Как только он собрался посмотреть вниз, кусок упал, направляясь прямо к Рейне. Он оттащил ее в сторону, и она широко распахнула глаза, когда осколок попал ей в плечо. Мальчик взвизгнул, когда ее рубашка загорелась. Рейна быстро опустила ребенка на землю. Мэтт потушил огонь, ударив ее достаточно сильно, чтобы она споткнулась, но когда он попытался удержать ее, она вместо этого схватила его. Еще один кусок пылающего потолка приземлился рядом с ними.