Страница 69 из 70
Последний раз, когда цесаревич стоял перед ней вот так, на коленях, он был юношей, почти сломленным той непомерной ношей, что легла на его плечи, снедаемым страхом и сомнениями. Теперь же наследник престола стал властным, умудренным годами правителем огромного царствия, принявшем, наконец, самое важное решение в своей жизни, и готовым, ежели придется, дорого за него заплатить.
И только одна вещь оставалась неизменной: то, как нежно и как трепетно он держал в руках ее тонкую ладонь.
— Мой милый друг, моя дорогая Настя, я не могу предложить тебе ни титула царицы, коего ты достойна больше, чем кто-либо, ни почитания двора, потому как обвенчаться мы можем лишь тайно. И дети наши никогда не взойдут на трон царствия. Я могу предложить тебе лишь себя и уверен, что ты мне откажешь. Подобное предложение должно быть оскорбительно для княжны Луговской... Я пойму... ежели она его не примет.
Несколько мгновений Мирослав не решался открыто взглянуть в лицо той, что так долго была рядом лишь в мыслях. Посмотреть — и прочитать на нем свой приговор.
Анастасия, старшая из княжон Луговских, в состоянии близком к благородному обмороку, пошатнулась… и лишь вовремя поднявшийся с колен цесаревич, уберег ее от падения. Потрясение от сна наяву, о котором еще вчера она не имела права даже мечтать, оказалось слишком сильно. Настя не могла вымолвить ни слова и лишь молча прижималась щекой к плечу возлюбленного, который робко, как будто впервые, обнимал ее за плечи.
— Плохого же Вы обо мне мнения, Ваше Высочество, — голос к Анастасии вернулся неожиданно. Она отстранилась. Впрочем, ровно на столько, чтобы иметь возможность видеть лицо наследника престола. — Вы предлагаете мне провести жизнь с человеком, которого я любила и люблю всем сердцем, всерьез думая, что я откажусь? Ваше Высочество, не заставляйте меня усомниться в вашей мудрости!
…Из зашифрованного послания королю Заморскому
от соглядатая при Софийском царском дворе:
«… Дорогой кузен, смею надеяться, что Вы оцените по достоинству старания вашего покорного слуги, поправшего ради служения Вам честь и достоинство дворянина. Сцена, которой я стал невольным свидетелем, дабы быть Вам полезным, настолько деликатного свойства, что теперь мне несколько неловко, так как долг призывает довести детали этого дела до сведения сторонних лиц….
… И в завершение хочу отметить, что ежели Вы, мой дорогой кузен, все еще ищите благоприятный момент для реализации своих замыслов, то он определенно наступил. Ваш покорный слуга, убежден в этом.
За сим остаюсь преданным Вам,
д`Ф..., маркиз В…