Страница 56 из 70
— Положение обязывает, — усмехнулся Киро.
— Положение тени? Скажите откровенно, кем вам приходится Император Востока?
— Простите? — широкая улыбка по прежнему сияла на лице тени, но в том, что она притворна, не усомнился бы и слепой. — Я скромный слуга, своего господина.
— Как Вам угодно, — с не менее притворным оскалом согласилась я, чем заставила Киро насторожиться и быстро сменить тему.
— Я могу попробовать что-то выяснить. Ваш цесаревич, недальновидно, по мальчишески, предан свой первой любви. Сие понятно каждому, кто способен не только смотреть, но и видеть. И многие опасаются, что Мирослав решится-таки нанести оскорбление заморскому королевскому двору, полагая, что власть его окрепла в достаточной степени. Сие равнозначно объявлению войны. Мне глубоко безразлично благополучие царства Софийского, но... Как Вы думаете, долго ли проживет Анастасия, ежели князья поймут, что ситуация осложняется? Война не нужна никому, особенно, учитывая то, что вам ее не выиграть. Анастасия погибнет и пострадает любой, кто встанет на ее защиту, в том числе и Вы. Ежели хотите помочь, убедите ее выйти замуж, и как можно скорее.
Я невольно зажмурилась и стиснула кулаки.
— Ну неужели нельзя хоть что-нибудь предпринять?!
— Княжна, Вы еще дитя, — голос тени Императора звучал непривычно мягко. — Я очарован Вашей преданностью сестре. Обещаю, ежели мне удастся узнать реальное положение дел, и оно окажется неопасным для Вас и вашей семьи, я сам заставлю цесаревича объясниться с Анастасией Луговской.
— Почему?
Короткое пребывание при дворе убедило меня, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, даже когда речь идет о друзьях и близких.
На этот раз Киро помедлил с ответом.
— Знаете княжна, — улыбка сползла с лица тени, таким серьезным и бесконечно уставшим он мне еще никогда не казался. По годам Киро был не многим старше моего царевича и искренне пытался вести себя так, как подобает юнцу, избалованному силой и властью, но глаза его, как никогда выдавали, что внешняя бравада — всего лишь маска, которой никогда не стать лицом. Как бы того не хотелось ее обладателю. Глаза цвета стали на темном от загара лице не раз видели то, что превращало минуты в года, безнадежно старя их обладателя. Смерть, кровь и боль, вечные спутники тени Императора Востока, навсегда выжигали душу ступившего на этот путь.
— Знаете княжна, — словно читая мои мысли, заново начал Киро, — я очень многим обязан Елисею. Он думает, что спас мне жизнь. Ежели не цепляться к словам, то так оно и было. Царевич показал мне, что значит жить, а не день за днем отбывать повинность. Вытаскивая его из передряг, становясь невольным соучастником дурацких выходок, я вдруг понял, что впервые начал ценить свою жизнь. — Киро улыбнулся как-то удивительно светло, даже глаза потеплели. — А встреча с Вами, княжна, подарила мне еще кое-что… Надежду.
— Надежду на что? — тихо уточнила я, смущенная подобной откровенностью.
— На чудо. Я не могу объяснить. Единственное, чем я мог бы отблагодарить Вас за подобный дар — дать клятву. Я буду оберегать Вас обоих, чего бы мне не стоило. Слово принца крови.
Я подумала... и закатила глаза в благородном обмороке. Поймал меня Киро, или нет — мне было уже глубоко безразлично.
Принцами крови в Империи Востока называли только сыновей самого Императора, могущественного и безжалостного владыки неизведанных земель.