Страница 5 из 70
Я не слишком изящно вскочила и обернулась.
Первые слова гневной отповеди застряли у меня в горле, как вереница экипажей у дворцовых ворот. Я торопливо присела, склонив голову.
— Приношу свои извинения, Ваше Высочество.
Я не решалась поднять взгляд и в затянувшуюся паузу все больше чувствовала...
Нет, какая там неловкость! Я чувствовала, что мои ноги в тонких туфельках основательно замерзли, да и одета я, прямо скажем, не по погоде. Его высочество в теплом плаще явно не чувствовал подобных неудобств.
— Могу я удалиться? — мрачно уточнила я, все так же не поднимая головы.
— Как Вам угодно.
Еще раз присев и чувствуя себя при этом игрушечным солдатиком, я торопливо направилась к выходу.
— Постойте, как вас там...
Я стиснула зубы.
Нас тут княжна Арина Луговская, между прочим. Можно бы и запомнить тех, кому семья обязана жизнью и властью!
Мысленно прокрутив в голове весь перечень претензий, я послушно замерла.
— Вы так и не ответили, что делали здесь.
На вопросы венценосных особ принято отвечать без заминки, я чуть слышно вздохнула.
Надо же было так попасть!
— Я люблю сию оранжерею. Каждый раз прихожу сюда, когда... удается сбежать из-под надзора, — с деланным равнодушием сообщила я.
— И чем же Вам так тут нравится? — голос Его Высочества резанул издевкой.
— Все еще надеюсь научиться бросать камушки... — слова вылетели прежде, чем я сообразила, что именно говорю. Я испуганно замерла, внутри все сжалось. Какого ле... Нет, даже в порыве душевного смятения не должно девушке выражаться как челядин на псарне. Я сжала зубы. Во первых, чтобы от холода не стучали, а уже потом...
— Идите отсюда, совсем замерзнете, — равнодушно прозвучал в тишине за моей спиной голос царевича.
К крыльцу я шла, не сбавляя шага, не оборачиваясь, и осмелилась начать дышать, только когда слуга с непроницаемым лицом помог мне снять накидку.
Небрежно оправив платье и оценив свое перекошенное в цветочной вазе отражение как удовлетворительное, я спешно направилась в залу. Ноги начинали отмерзать. Ничего, немного потанцую и совсем согреюсь.
Я торопливо вошла в бальную залу. Главное, чтобы никто не заметил моего долгого...
— АРИНА!
... отсутствия. Да уж.
Ко мне, как боевой корабль в шторм, прокладывала дорогу маменька. Я приготовилась к долгой осаде.
— Арина! Твои сестры тебя потеряли! Как ты можешь так пропадать, когда я пообещала первый танец младшему графу Зарецкому!
Я невольно скривилась. Младший граф, наследник дедушкиного огромного состояния, кроме этого, увы, больше ни чем похвастаться и не мог.
— Как скажете, маман, — безо всякого вдохновения буркнула я.
— И будь с ним повежливее, а то твоя репутация когда-нибудь окажется окончательно погубленной одной из твоих дурацких выходок!
Маменька не могла не вспомнить про мою последнюю эпопею по отваживанию перспективного кавалера. Пришлось трагически сообщить маминому избраннику, что я больна жутко заразной болезнью, из-за которой сначала заикаешься, а потом косеешь... В общем, этот великий разумник поверил и отказался со мной танцевать. Мирна была в восторге, маман — в ярости. Нэнси неодобрительно сообщила, что можно было просто сказать, что он мне не нравится. Ага, как же. Когда маменька начинает строить матримониальные планы, ее даже взвод кавалерии не остановит...
Ой, вот про наше доблестное войско лучше вообще не вспоминать, сие уже папенькина идея: просватать меня за какого-нибудь бравого вояку. Ну уж нет! Такой супруг, возможно, и смог бы разделить мою тягу к авантюрам, но сомневаюсь, что разрешил бы в них участвовать.
Глядя, как маменька машет сестрам, чтобы они подошли к нам, я невольно усмехнулась. Поздновато ко мне конвой приставлять, я уже все успела: и по оранжерее без сопровождения прогуляться и с мужчиной наедине побыть. Да еще и не просто с мужчиной, а царевичем, имеющим определенную, не очень хорошую репутацию. Так что, план по шалостям даже перевыполнен на несколько месяцев вперед.