Страница 24 из 70
Кузьма Прокопьевич был человеком дальновидным, занятиям нашим не мешал, дочкой гордился и вполне закономерно рассчитывал выдать ее замуж за сына столичного лавочника, а то и торговца. Марыська ничего против планов батюшки не имела, но, как все молодые девицы, мечтала еще и о любви.
— А ты спутника своего представишь? — поинтересовалась подружка, надевая подаренные бусы в два оборота вокруг точеной шеи.
Про царевича, непривычно скромно стоящего за плечом, я к своему стыду совсем позабыла.
— О, это...
Закончить мысль, мне не дали. К счастью. Потому как я понятия не имела, как представить селянам царскую особу, чтобы танцы при этом сразу же и не закончились.
— Ариша! Ну что ты как не родная к порогу прилипла! Да еще и хлопца доброго с собой привела, а знакомить не торопишься! — звучный голос старосты мигом перекрыл общий гвалт, заставив всех чуток примолкнуть.
Я задумчиво скосила глаза на Его Высочество, но добрый хлопец царских кровей снова меня удивил: выступил вперед и в пояс, по старинке, поклонился простому деревенскому старосте.
Тот улыбнулся, проворно, для такого тучного мужчины, вскочил с лавки и двинулся к нам.
— Не должно барину холопам в пояс кланяться, — добродушно прогудел он, глядя на невозмутимого царевича.
Его Высочество пожал плечами.
— Коли назначили барином, так дозвольте самому решать, кому кланяться.
— Дозволим, от чего же не. Как звать-то молодого барина?
— Елисеем, — чуть склонил голову царевич.
— Просто Елисей? Не князь?
— Не князь, — честно подтвердил царевич.
Я озадаченно переводила взгляд с одного собеседника на другого. Хотя, чего это?! Пора бы уже перестать удивляться! Но все-таки...
Но все-таки, такую теплую, чуть ироничную улыбку на лице Его Высочества я видела впервые.
— Молодец, Аришка! За выбор хвалю, с таким не пропадешь, — хлопнул меня по плечу староста.
Я вздрогнула, отвлеклась, перестала пожирать царевича глазами.
— Но я не...
— Не?! Какая жалость! Ну ничего, Марыська веди Елисея в круг, не пропадать же такому доброму хлопцу!
Я округлившимися глазами смотрела, как Его Высочество, рассмеявшись, позволяет схватить себя за руку и увлечь к танцующим. Зять старосты притопнул ногой, и песенка в исполнении нескольких голосов грянула с новой силой.
Стенку подпирать не довелось. Меня почти сразу же подхватили под руку, и через мгновение я уже отплясывала вместе со всеми, но интересовалась больше не своими партнерами, а разглядыванием монаршей особы, которая разошлась окончательно и выдавала незнакомые коленца пусть неумело, зато старательно.
Постепенно музыка сменилась. Затихла гармонь, зазвенели гусли в чьих-то умелых руках. Голос старостихи, ничуть не ослабевший со временем, душевно выводил красивую, но грустную историю о любви селянки к сыну помещика, который, к слову, оказался полной ска... в общем, не хорошим человеком, и честная девушка утопилась в пруду, не перенеся предательства любимого.
"Жизнеутверждающий" сюжет не мешал молодежи использовать песню, как плясовую. Пары сходились и расходились, рисуя невидимый узор, парни, то обнимали девиц за талию, то отпускали, позволяя перейти к другому партнеру. Я, сославшись на усталость, уселась на стол в ногах гармониста, и с непонятной тоской, толи от песни, толи еще от чего, смотрела как Его Высочество чинно ведет по кругу Марыську. Подруга, оценив торжественность момента, тихо подхихикивала и одаривала царевича широкой улыбкой.
Я вздохнула. Да уж, куда мне до старостиной дочки: грудь, на которой шаловливо покачивались подаренные мною бусы, была пределом мечтаний любого парня. Даже Витя, не видящий никого кроме Мирны, временами туда с интересом да поглядывал. О противовесе природа так же позаботилась, щедро присовокупив ко всей красоте русую косу и синие глазищи, почти такие же, как у царевича. Я, увы, на таком фоне была не в меру костлява и невыразительна.
Окончательно расстроившись, я соскользнула со стола и, вытащив свой тулупчик из вороха вещей, вышла в сени. Оставить царевича одного я, понятное дело, не могла, но хоть по двору погуляю, проветрюсь.
Не успела я медленно сползти с обледеневшего крыльца, как за моей спиной хлопнула дверь.
— Мы уже уходим? — как ни в чем не бывало, уточнил Его Высочество, скатываясь вслед за мной по ступенькам.
Я обернулась и не смогла сдержать улыбки. В расстегнутом тулупе, с шапкой набекрень царевич выглядел на удивление мило.
— Оденьтесь, Ваше Высочество, простудитесь, — как можно суше сказала я, отворачиваясь.
— Да бросьте, княжна! Раз уж меня заговорщики не уморили, то болезнь и подавно не справится. Я заметил одно досадное... недоразумение, — сообщил царевич, безо всяких церемоний оббегая меня по кругу. Снова отворачиваться было глупо. — Я не пригласил вас на танец!
— Простите, что? — озадаченно, переспросила я, во все глаза глядя на Его Высочество.
— Княжна, позвольте пригласить Вас на танец, — добросовестно повторил он, протягивая мне руку в толстой варежке...