Страница 20 из 70
Оставив лошадей на попечение юркого мальчишки, мы зашли вовнутрь. Царевич брезгливо осмотрел скромное убранство: выскобленные ножом столы, линялые занавески и колченогие табуретки.
— Надеюсь, не отравимся, — страдальчески вынес вердикт Его Высочество, осторожно усаживаясь за ближайший стол. Я присела напротив, снимая шапку и варежки.
Витя махнул рукой, подзывая девицу с подносом. Та при виде брата расплылась в улыбке и поспешила к нам, проворно уворачиваясь от столкновения с не совсем трезвыми телами снующими от входа и обратно.
— Горяченького, или откушать изволит барин?
Что-то мне подсказывало, что предлагаемое "горяченькое" может удовлетворить не только гастрономические потребности барина.
Царевич стянул с головы шапку, и взгляд разносчицы мгновенно перекочевал на него. Стоило признать, чуть уставший, разрумянившийся с мороза Его Высочество был весьма привлекателен. И что самое занятное, с каждой верстой, что отделяла его от Стольного града, царевич менялся, оживал, пока совсем перестал соответствовать тому образу заморской фарфоровой куклы, который заботливо подсовывала мне пострадавшая память.
Заметив мой взгляд, Его Высочество неожиданно улыбнулся. Я смутилась и поспешила отвернуться. Разглядывать скудное убранство просторного помещения оказалось даже занятно.
Надобно справедливо заметить, что еда была весьма сносной, не смотря на скудность обстановки. Не успела я сделать несколько глотков горячей травяной настойки и согреть руки о кружку, как на столе появились до краев наполненные тарелки. Пахли они отменно, так что я, не мешкая, потянулась за деревянной ложкой.
— Сие вообще съедобно? — осторожно уточнил царевич, задумчиво изучая появившееся перед ним блюдо.
Разносчица, судя по всему, дочка хозяина заведения, фыркнула недовольно и удалилась.
— Весьма, — отрубил Витенька, ловко цапнув у меня из под носа хлебную краюшку с прожаристой корочкой. Я завистливо вздохнула и взяла другой кусок.
Не видя в нас поддержки своим опасениям, царевич посетовал на отсутствие вилки, обреченно глянул по сторонам и тоже принялся за еду.
Я усмехнулась. Простого люда батюшка наш никогда не чурался и нам не дозволял. Учил, что смотреть на человека надобно со стороны поступков его, а не чинов и званий. В детстве и в юности мы охотно проводили время с деревенской ребятней, не видя в том ничего зазорного. Мне так вообще больше нравились сидеть за обедом в просторной хате деревенского старосты, с дочкой которого мы были очень дружны, чем на званых вечерах у бабушки в Стольном граде, коих я старательно и избегала. В связи с чем, манеры мои хромали преизрядно.
Прикончив содержимое тарелки раньше остальных, я решила вернуться к первоначальному плану и отлучиться в кустики, точнее на задний двор. По дороге я вежливо, но непреклонно отклонила пару непристойных предложений. Одного особенно пьяного, а потому наглого типа пришлось даже стукнуть. Но я извинилась.
Мое «сольное» плавание длилось совсем недолго, а потому я была весьма удивлена заметив издалека своих спутников, беседующих в дворе с шайкой (иначе и не скажешь) мужиков злобного вида. Их главарь, задвинув на затылок ушанку, завязки которой агрессивно торчали в разные стороны, активно жестикулировал, втолковывая что-то Вите. На лице брата застыло доброжелательное и участливое выражение.
Я ускорилась, жалея, что с такого расстояния, да еще и в шапке ну совсем ничего не слышно. Зато видно. Его Высочество, до момента скучавший в сторонке, оторвал взгляд от пустующей коновязи и процедил что-то с уже знакомой презрительной миной.
Судя по возмущенному реву, переговоры успешно завершились. И, благодаря некоторым, плавно перешли в драку! На которую, я, кстати, категорически не успеваю.
Увидев, как Витя с невозмутимым видом выворачивает из плетня здоровенный дрын и хмуро взвешивает его в руках, а царевич неспешно отступает с линии атаки, уважительно поглядывая на орудие, я не выдержала:
— Подождите меняяаааааааааааааааааааа!!!
Ого, я и не ожидала, что так громко получится. Мужики, свои и чужие, замерли в причудливых позах и озадаченно обернулись. Я сбавила ход и приблизилась максимально величественно... насколько позволили сугробы.
— Из-за чего будем драться? — деловито уточнила я, запихивая платок в карман своего тулупчика.
— У нас лошадей украли, — скучающим тоном соизволил пояснить Его Высочество.
— Не поняла... А бьют нас тогда за что? — нахмурившись, уточнила я.
Задумчивые взгляды переползли с меня на царевича.
— Вот этот, — кивок в сторону мужика в ушанке, — утверждает, что МЫ украли лошадей.
— Ну это... — мужик попытался виновато почесать затылок, но забыл что там шапка. В итоге бесценный головной убор свалился в снег, что на пару минут отвлекло оратора. Закончить мысль ему не удалось, так как Его Высочество ангельским терпением не отличался.
— Молчи холоп. Не с тобой разговаривают, — отмахнулся царевич и обратил на меня возмущенный взгляд. — Нет. Вы представляете, княжна? Я в кости за вечер спускаю больше, чем стоит табун таких кляч! Чтобы я опустился до воровства подобного сомнительного товара... Ну разве что с ооочень большой тоски и скуки!