Игры чародеев

– Вонты всерьез интересовались твоей девушкой, – хмуро ответил Максим. – Я – всерьез интересуюсь вонтами. Вот и всё, что тебе надо знать.

– Значит, Алиса знала что-то об очень ценной магии?

– Очень на то похоже, – Максим пожал плечами. – Иначе зачем ещё вонтам гоняться за простой девчонкой?

– А ты за ней зачем гонялся?

Наши глаза встретились. Максим промолчал.

– Почему ты так уверен, что Алиса знала нечто важное?

– Поверь, – Максим поднял на меня тяжелый взгляд, – я уверен.

Ещё несколько минут мы ехали молча, каждый – погруженный в свои мысли.

Не сказать, чтобы покров повисших надо мной тайн и загадок, сильно приподнялся. Максим недоговаривал и уклонялся от вопросов – явно опасался сболтнуть лишнего и предпочитал держать мысли при себе. Он не доверял мне. И это чувство было взаимным.

Конечно, с момента нашей встречи кое-что мне действительно удалось выяснить, но всё же о многом оставалось лишь гадать и надеяться, что сложившийся между мной и Максимом странный союз поможет найти ответы.

– Почему ты оказался вчера вечером на поляне? – спросил я.

– Следил за Алисой.

– Зачем?

– Ты задаешь очень много вопросов, – огрызнулся Максим, но немного помолчав добавил. – Думал поговорить с ней.

– Но вместо этого застрелил?

– Вместо этого – спас тебя, – он хмуро посмотрел мне в глаза. – Прояви благодарность что ли.

Откинувшись на жесткую спинку – длинную дермантиновую подушку, прибитую на стенку за спиной – я посмотрел в окно, где волной проплывали ряды деревьев.

– Сколько нам ехать? – спросил я.

– Сутки.

– Полетели бы лучше самолетом. – буркнул я. – Через пару часов были бы на месте.

– Рискованно. Вонты подмяли под себя безопасность всех аэропоротов страны. Там нас схватят в один миг.

– Да ну ладно? – я с недоверием отнесся к его словам. – По-моему, ты преувеличиваешь их возможности.

– Хотелось бы, – сказал Максим.

Тогда мне показалось, что Максим перегибает палку в отношении своих подозрений и опасений. Ведь не мог же я, обычный парень, перейти дорогу такому опасному сообществу.

– С поездами проще: контроль здесь так себе и всегда есть возможность договориться с проводником.

– Договориться – в смысле, заколдовать?

– Заколдовать? Конечно нет. Зачем понапрасну тратить силы? Просто дал ей на лапу нормальную сумму денег. Поезд и так полупустой, свободных мест полно.

– Зря раньше не сказал, что придется сутки в поезде трястись, – посетовал я. – Хоть еды прихватил бы.

– Предусмотрено, – Максим вынул из рюкзака и протянул мне герметичный пластиковый контейнер со звездой на упаковке.

Армейский сухой паек я узнал сразу.

– Индивидуальный рацион питания, – буркнул я, отковыривая защитную пленку с одного из отделений. Если память не подводила, то в этом кармашке должно было лежать печенье.

Максим посмотрел на меня с легким удивлением.

– Служил?

– Ага, – раскупоривая небольшую пачку печенья, ответил я.

– Где?

– Срочная. Мотострелковые войска.

– Стрелок, значит, – выдохнул Максим и молча уставился в окно.

Всю оставшуюся дорогу мы не разговаривали.

Максим

Перелет, не выходящий из зоны турбулентности и довольно жесткая посадка – известные визитные карточки Дамаска. Самолет был как всегда полупустой – немногие хотели лететь в этот Богом забытый край. Да и те, кто сейчас находился в салоне самолета, едва ли прибыли сюда по собственному желанию.

Резко сдернув с полки дорожную сумку с минимально необходимым для командировки набором вещей, Максим вышел из самолета и, спустившись по трапу, окинул взглядом аэродром, за забором которого начинались бескрайние просторы сирийских пустынь.

Это была уже третья командировка в Сирию – стабильно раз в год, примерно в одно и то же время, судьба распоряжалась так, что Максиму приходилось приезжать сюда.

В здании аэропорта его встретили два человека, одетые в камуфляжную форму без знаков отличий. Одного из них Максим помнил ещё по прошлому своему визиту – это был офицер «Рихарда». Впрочем, звание давались там лишь условно, никаких опознавательных знаков, шевронов и лычек офицеры-наемники не носили – а подчиненные солдаты запоминали своих командиров исключительно в лицо. Второго мужчину – невысокого и коренастого, с лицом закоренелого уголовника – Максим видел впервые.

В «Рихарде» было полно таких – бывших заключенных, преступников и прочего сброда, способного выполнять тупую, грязную, иногда – кровавую – работу и не задавать лишних вопросов. Официально «Рихард» считался охранной компанией, которая помогала нанимателям сопровождать ценные грузы и содержать объекты в безопасности. В реальности же эта организация оказывала куда более специфические и деликатные услуги. Располагая немалым штатом вооруженных и неплохо тренированных людей, «Рихард» с удовольствием брался за разные задачи: заказные убийства, проведение незаконных военных операций по всему миру, поддержка во время международных боевых действий.

Максим неоднократно пересекался с ними по долгу службы. Несколько раз «Рихард» даже нанимал Максима и его команду к себе в помощь. В том числе – и сейчас.

Крепким рукопожатием поочередно поприветствовав встречавших его людей, Максим без лишних слов проследовал за ними на стоянку и сел на заднее сиденье японского джипа. Автомобиль покатил по длинной асфальтированной дороге в сторону основной базы, где уже несколько лет квартировались солдаты «Рихарда». Ехать до нее было долго.

Максим лениво смотрел в окно на унылые и такие знакомые пустынные пейзажи.

«Что Ирак, что Афганистан, что Сирия – всё одно», – подумал он, разглядывая однородный рельеф.

– Надолго к нам? – поинтересовался старший по званию солдат.

Максим знал, что протокол безопасности строго запрещал подобные вопросы. Каждый должен был знать ровно столько, сколько ему сообщалось – а излишние любопытство не приветствовалось.

С другой стороны, лейтенант уже несколько месяцев почти безвылазно сидел в этой дыре, развлечений в которой – не то, чтобы особо много. И его желание заполнить копящийся в голове информационный вакуум было совершенно естественным явлением.

– Пока не знаю, – честно ответил Максим.

– В прошлый раз ты тут несколько месяцев, кажется, провозился, да?

В прошлый раз Максима перебросили сюда из Африки – помочь навести порядок в районах, с трудом отбитых у боевиков. Ровно сто дней Максим вместе со своей командой выполнял здесь не самые приятные, но крайне необходимые задачи.

Джип громыхал и подпрыгивал на ухабах и неровностях. Дорога была Максиму знакома – трястись в машине предстояло ещё несколько часов. В базовый лагерь они должны были прибыть как раз на закате.

– Руководитель базы не сменился? – спросил Максим. – Петрович командует?

– Ага, – односложно ответил лейтенант.

Реальные имена были у наемников не в ходу – куда чаще использовали позывные прозвища. Петровичем здесь называли бывшего украинского полковника Сергея Петренко. Максим хорошо помнил его ещё по прошлой командировке – когда этот крепкий вояка только-только стал начальником сирийской базы «Рихарда».

Петрович был жестоким, беспощадным к врагам, и весьма кровожадным по своей натуре человеком. И при этом всегда оставался крайне принципиальным – и скорее умер бы в страшных муках, чем предал свои идеалы или наступил на горло собственному мировоззрению. Он присоединился к наемникам года четыре назад – как раз, когда на Украине началась гражданская война. В то время Петрович служил в вооруженных силах Украины – был перспективным командиром и числился на хорошем счету у руководства. Но когда от него потребовали воевать против самопровозглашенных республик, отделившихся от страны, полковник ответил резким отказом. Не в его правилах было без веской причины стрелять по людям из-за политических разногласий между кабинетными халуями во властных структурах – тем более стрелять по соотечественникам, которых он присягнул защищать. За этим отказом последовал естественный в таких случаях военный трибунал, отставка и лишение всех званий и наград.