Страница 10 из 13
То был сейсмический сдвиг, который повлиял на все аспекты того, как мы потребляем рекламу. Издатели остались, по сути, беспомощными фигурами на службе у различных посредников между ними и деньгами рекламодателя – и все во имя таргетирования и подотчетности. Если издатель, прежде чем влезать в область закупки рекламы, не догадывался заблаговременно вооружиться изощренными методиками таргетирования и отслеживания пользователей, тогда рекламщики сами приходили к нему в виде бесконечных арбитражеров и информационных шарлатанов, активно продвигающих свои плацебо. Именно поэтому даже такие достопочтимые издатели, как New York Times, живут по воле технологий рекламного предложения, решений по управлению данными и тех технологий рекламодателя, от которых якобы получают доход. Естественно, наиболее протекционистские издатели наподобие Facebook или Google, предлагающие уникальные возможности для рекламы, отказываются от настолько открытого арбитража и в той или иной степени пытаются единолично управлять техническими и деловыми связями между собой и долларами рекламодателей.
Вот как работает онлайн-реклама. Деньги превращаются в пиксели и электроны в форме рекламных объявлений, объявления – в искры внимания в чьем-то сознании. Еще через несколько кликов и промчавшихся туда-сюда электронов круг замыкается и снова трансформируется в деньги. Единственная цель – сделать так, чтобы вторая куча денег была как можно больше по отношению к первой.
Вот и все.
Будь то маркетологи, воспевающие новый BMW X5, или разработчики игр, убеждающие игроков потратить реальные деньги на виртуальные товары, или некто, продающий диплом медперсонала онлайн, – разница только во временных рамках, за которые эти цели осуществляются (то есть время, прошедшее между тем, как было уловлено внимание пользователя, и тем моментом, когда пользователь совершил действие). Если временные рамки очень короткие, на рекламном языке это называется «прямой отклик» – например, когда пользователь выбрал и купил рубашку на nordstrom.com. Если временные рамки очень большие, это называется «реклама бренда» – например, когда пользователь понимает, что жизнь невозможна без дорогого пальто Burberry. Заметьте, что цель в обоих случаях одинакова: заставить купить ерунду, которая вам, скорее всего, не нужна, на деньги, которых, скорее всего, нет. В первом случае последовательность действий проследить легко, так как «конверсия» обычно происходит онлайн – обычно после клика на ту самую рекламу, которую вам преподнесли. Во втором случае задействованная реклама является многосторонней стратегией, включающей в себя ролики во время Супербоул, рекламу в интернете, почтовую рассылку, бесплатные брелоки и бог знает что еще. Также конверсия происходит значительно позже попадания пользователя в зону воздействия рекламы и обычно офлайн, в физическом пространстве (например, при покупке автомобиля). С отслеживанием и атрибуцией все намного сложнее из-за двух факторов: многообразия задействованных медиа, а также длительности сроков (месяцев или лет, прошедших с момента попадания пользователя в зону воздействия рекламы и непосредственно продажей). Соответственно, бюджеты на рекламу бренда намного больше, чем те, что предназначены для «прямого отклика», и осваиваются в до неприличия широком формате, с минимальным таргетированием или отслеживанием.
Вот вы и узнали все, что следут знать о рекламе. Остальное – это технические детали и дурацкая самореклама, распространяемая агентствами. Официально заявляю: вы информированы так же хорошо, как и медиамагнаты, владеющие горсткой агентств, заправляющих рекламным миром.
А вот об этом вы могли не догадываться: каждый раз, когда вы заходите на Facebook, или ESPN.com, или куда угодно, с цепи срывается огромное количество денег, информации и пикселей. В дело идут подводные оптоволоконные кабели, лучшие в мире технологии баз данных и вообще все-все-все, что позволяет жадным чужакам узнать о вас как можно больше.
Каждый. Понимаете? Каждый раз.
Волшебство этого процесса можно описать как «торг в реальном времени» на бирже, и довольно скоро мы доберемся до технических деталей процесса. Пока же вообразите, что каждый раз, когда вы заходите на CNN.com, на биржу будто бы передается новый приказ на продажу акции вашего мозга. Только подумайте: продается индивидуальный квант человеческого внимания, бит за битом, точно как миллионы акций General Motors, и так миллиарды раз в день.
Помните компанию Spear, Leeds & Kellogg, старомодное брокерское приобретение Goldman Sachs, и ее исчезающих (или исчезнувших) трейдеров? У компании были сотни трейдеров и два программиста, а всего за несколько лет эта пропорция изменилась, и осталось двадцать программистов и два трейдера. Тот же самый процесс только-только начинался на рынке рекламы в районе 2009 года, а в 2016 году переключился на высокую передачу.
Как часть этого сдвига, один из финальных пароксизмов затраченных впустую усилий Adchemy происходил как раз в пространстве RTB. Инженер по имени Мэтью МакИчен, один из лучших в Adchemy, и я создали механизм для торгов, который общался с огромной рекламной биржей Google, своего рода Нью-Йоркской фондовой биржей рекламы. Этот механизм обрабатывал ставки и рекламные объявления со скоростью около ста тысяч запросов в секунду. Нас попросили это сделать, только чтобы подкрепить фактами чепуху, которую Мурти вещал потенциальным партнерам: мы якобы компания, которая закупает рекламу в режиме реального времени. Как и многое другое в Adchemy, эта технология оказалась предметом одноразового использования – но те знания, которые я приобрел в процессе (начиная от детального изучения технической документации Google RTB и заканчивая прохождением безжалостного интеграционного теста Google с нашим кодом), впоследствии помогли мне на много световых лет обогнать бестолковую команду разработчиков товара в Facebook.
Если бы мне кто-то тогда сказал об этом, я бы не поверил. Сказал о том, что однажды я буду прописывать техническую документацию и проводить интеграционные тесты для крупнейшего соперника Google на бирже рекламы – то есть для Facebook Exchange. Но я был очень, очень далек от этого в те темные дни.
Глава 3
Учитесь плавать
Тщета пышности, театральные действа, стада, табуны, потасовки; кость, кинутая псам; брошенный рыбам корм; муравьиное старанье и тасканье; беготня напуганных мышей; дерганье кукол на нитках.
И среди всего этого должно стоять благожелательно, не заносясь, а только сознавая, что каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.
СТОНУЩЕГО КОРАБЛЯ ПЕРВЫМИ БЕГУТ НЕ КРЫСЫ. ПЕРВЫМИ СПАСАЮТСЯ те члены экипажа, которые умеют плавать.
К январю 2010 года стало более чем понятно, что Adchemy оказались полным провалом, гекатомбой людских усилий, возложенных на ложный алтарь эго Мурти. На своих ошибках учатся, но стоимость такого образования слишком высока.
Первый признак беды можно было разглядеть со стороны невооруженным глазом, и этот симптом засек бы любой относительно опытный специалист из сферы стартапов: в компании, кроме Мурти, не осталось никого, кто работал бы в ней с первых дней. Абсолютно все сооснователи и сотрудники из первого поколения компанию покинули. Как писал Воннегут в «Синей бороде», никогда не доверяйте людям, выжившим в кровавом побоище, пока не узнаете, что им пришлось сделать, для того чтобы выжить. Мурти же оказался не просто человеком, который пережил побоище, но, скорее, тем, кто его организовал.
В СССР времен Сталина фальсифицировали фотографии, стирая из истории бывших партийных фаворитов, оказавшихся в опале. Точно так же в стартапах удаляют фото основателей и бывших сотрудников из раздела «Команда» на сайте. Официальная история стартапа – по крайней мере, в той версии, которую преподносит команда проекта, – будет упоминать только текущее руководство. Также в ней будет присутствовать хитросплетенный нарратив о том, что нынешняя команда является богоизбранной комбинацией уникальных талантов, которые запустят стартап прямиком в стратосферу. Это абсолютная чушь, но это именно та партийная линия, которую вам будут продвигать. Настоящую историю вам расскажут сделанные втихаря запросы на CrunchBase или LinkedIn или же мейлы вашим профессиональным контактам[12]. Не работайте ни на тех, кто выжил в побоищах, ни на тех, кто их инициировал. Пройдет время, и вы об этом пожалеете.
12
CrunchBase – это база данных, содержащая информацию о людях и компаниях Кремниевой долины. Так сказать, «кто есть кто» в долине (если бы я только мог использовать эту фразу, не испытывая рвотных позывов). CrunchBase – дочерний проект TechCrunch (отсюда и название), ежедневной сводки новостей и подборки бульварных сплетен со всего того карнавала, что именуется Кремниевой долиной.