Страница 4 из 9
— Лер, ушел твой изверг пока. Хоть нормально пообщаться сможем.
— Алиса, что со мной произошло? — хриплю, потому что воздух из легких выходит сдавленно, натужено.
— Волков сказал что ты потеряла сознание, и он тут же вызвал скорую. Лер, тебе заменили сосуд. Шрам, говорят большой останется.
Пытаюсь немного пошевелиться, но понимаю, что вся грудь замотана бинтами.
— Но шрам, ерунда! Главное — ты жива осталась.
— А где родители?
— Я их еле спать уложила, а сама сразу к тебе, потихоньку. Не хотела, чтобы наш разговор кто-то слышал.
— Где деньги взяли на операцию? Волков снова наделал долгов?
— Лер, я продала колье, что мне вручила Сильва. Этих денег хватило. Лер, я надеюсь оно не краденное, хотя, какая сейчас разница, ради тебя я готова и украсть!
— Нет, колье — подарок. Только не спрашивай от кого.
Через два месяца
Я лежу отвернувшись к стене. Рука Влада скользит по моим волосам, пропуская пряди через пальцы, чуть задерживается и напрягается на затылке. Неужели душить будет, гад? Но кончики пальцев проходят опасную зону, теребя бретельки ночной рубашки, а потом и вовсе ныряя под тонкий шелк ткани.
Влад наглаживает мне спину, почти дойдя до ягодиц, его пальцы пробираются под резинку трусиков. Я вздрагиваю от отвращения.
— Лер, ты же не спишь?
Уснешь тут рядом с извергом, а как же… С тех пор как вернулась с больницы, могу спать только днем, когда муженек уезжает в город по делам. Запираюсь изнутри своей комнаты, прошу Сильву разбудить меня при его появлении, и только тогда могу расслабиться. По-другому никак.
— Лер… Лерушка-а… — Влад наваливается на меня как боров.
Он в одних плавках и я, через ткань рубашки чувствую его напрягшийся член.
— Влад, мне нельзя сейчас!
— А мы потихоньку! Полегоньку! Ну же! — Он разворачивает меня лицом к себе и нависает на руках надо мной. — Неужели ты не соскучилась? Я за два месяца знаешь, как оголодал?
— Врачи мне запретили, — напоминаю ему, хотя похоже, напрасно. Влад возбужден и его не волнует ничье мнение и ничье здоровье.
— Да брось, — его руки скидывают бретельки ночнушки, обнажая грудь. — встали, затвердели, — он сжимает сосок между большим и указательным пальцами, — мои девочки рады меня видеть!
Хотя мы оба в белье, но Влад вольготно располагается меж моих бедер, вдавливаясь в меня, вжимаясь до боли.
Вскоре к пальцам присоединяется язык. Он ведет влажную дорожку до ключицы, а потом задевает шрам.
— Блядь! — рычит Влад, отпуская меня. — Твой долбанный шрам! Испортил всю малину!
Молчу, радостная что хоть что-то могло остановить этого похотливого чудовища. Муж вскакивает, зажигает верхнее освещение. Я натягиваю одеяло до горла.
— Да выкинь ты эту тряпку! — орет он, дергая одеяло вниз.
Наклоняется над все еще розовым рубцом с неровными кое-где краями.
— Как с тобой спать после этого? Словно индюшку выпотрошенную трахаешь с ним.
Господи, ну какой идиот! Он меня еще в этом смеет обвинять? Если бы не его угрозы, рукоприкладство и запугивание, то мне бы и не делали эту операцию.
— Лера! — рычит он. — Мы завтра едем в тату-салон!
— Что? — это правда неожиданно. — Зачем?
— Сделаем обалденное тату на месте уродства!
— Ты с ума сошел? Он еще не зажил толком, какое тату?!
Глава 2
— Лера! Лерушка! — колотит в дверь Сильва, — Скорее открывай!
Бросаюсь к двери. Домработница взволнована и напугана.
— Быстрее девочка, вниз! Тут такое!
Бросив рассматривать в зеркале едва поджившее тату, опускаю футболку на изящный орнамент из тонких веточек цветов, надежно скрывающих шрам от операции практически ювелирной работы мастера.
Оправляю волосы, быстро спускаюсь. В гостиной полицейские. Много. И еще какие-то люди в спец-одеждах, что-то вроде бойцов ОМОНа, но точно я не знала. В их руках скрюченный, уложенный лицом в ковер Влад.
— Что происходит? — спрашиваю я севшим голосом, вероятно бледнея на глазах, потому что сердце начинает колотиться как невменяемое, а мне не хватает воздуха.
— Это жена Влада Григорича, — приходит мне на помощь Сильва, — только вы поаккуратнее, у нее сердце больное!
Полицейский — поджарый мужчина средних лет с добрыми глазами подходит ко мне.
— Тогда сильно не переживайте! — говорит он мне, но мы должны забрать вашего мужа в участок. — Присядьте.
Он берет меня под локоток и опускает на рядом стоящий диван.
— Воды? Принесите ей воды! — просит он Сильву, — И успокоительное. Вы сейчас в обморок похоже упадете.
— Нет, нет, я контролирую ситуацию, скажите, в чем обвиняется мой муж?
— Я — Владимир Павлович Сенцов, — старший следователь. Как вас зовут? — смотрит он на меня почти ласково, по-отечески.
— Валерия. Валерия Александровна Волкова.
— Валерия Александровна, ваш муж обвиняется в убийстве. Он должен пройти с нами в участок.
— В убийстве? — я не верю своим ушам.
Влад отмороженный на всю голову ублюдок, но до сегодняшнего дня не убивал. Насколько я знала. Смотрю на мужа, что рычит и извивается в наручниках, под дулом оружий.
Второй и третий полицейские что-то быстро заполняют в своих планшетах.
— Волков обвиняется в убийстве Марата Чернышева.
— Что?! — я не ослышалась?
Марат… он убил его? О, Господи!
— Лерушка, вот попей. — ко мне подбегает Сильва.
У меня кружится голова. Перед глазами рой разноцветных мушек.
— Я убил эту тварь! — долетает до меня рычание Влада. — Убил твоего чертового хахаля, сучка ты драная!
— Да заткните его уже…
— Скорую! Вызовите ей скорую, что не видите, сейчас сердце не выдержит!
— Да, убил я его, теперь он не трахнет тебя никогда! Пусть я сяду, но это чмо больше не будет дышать! Ты слышишь, Лера! А ты должна меня ждать! Попробуй только свою сучью натуру к кому-то пристроить! Лично придушу, зарежу!