Страница 3 из 9
— Ну же, любимая, вернись ко мне! — снова он… его колыхающийся силуэт.
Нет! Из одного кошмара тут же перехожу в другой.
— Трахалась с ним? Признавайся! — он швыряет меня на кровать и придавливает собой сверху.
— Ты же сам отдал меня ему, Влад!
— Я тебя не трахаться ему отдавал!
Да конечно, а зачем тогда еще? И как я могла, по его мнению, избежать всего этого с Маратом? Разве бы он меня спросил? Хотя, если бы мне этого самой не хотелось, Марат бы не стал поступать как в первый раз у стены. Но Влад отдавал меня ему именно за долги и именно в постель. А сейчас, с ним, одурманенным алкоголем и еще бог знает чем, спорить было совершенно невозможно. Ведь во всем виновата я. Как всегда…
— Строила ему глазки шлюха, при встречах, иначе нахера ему сдалась на целый месяц?
— Нет, никому не строила, Влад!
— Ну пожалуйста, вернись ко мне! Я тебя на руках носить буду! Пылинки сдувать, Лерушка!
Удар по лицу. Пощечина. Прикрываюсь как могу, чудом выползаю из-под него. Забиваюсь в дальний угол, прикрыв руками голову. Слева уже не просто болит, а жжется кипятком.
— Драл он тебя? Ну, расскажи, тебе же нравилось! А ты стонала небось под ним! Я так и слышу эти твои вздохи-стоны. Боишься теперь? А с ним не боялась?
Муж надвигается на меня. В руках его что-то блеснуло. В проеме появляется испуганная Сильва.
— Влад Григорьич, да что же вы делаете?
— Уйди, убогая! — шипит он на нее.
— Не дам девочку убивать! — бросается она ко мне, пытаясь прикрыть своим грузным телом.
Одним мощным ударом ноги он отшвыривает домработницу в сторону. Я вижу кровь на ее лице. Она хватается за сердце и глотает выбитый из легких воздух…
Перевожу взгляд на надвигающиеся совершенно сумасшедшие глаза Влада, потом на складной коллекционный нож, торчащий острием в мою сторону, боль в груди становится невыносимой и…все.
— Лера, родная, ты открыла глаза. Вернулась ко мне, мое счастье!
Смотрю на Влада. На его испуганные глаза, на руку, тянущуюся погладить меня по щеке.
— С возвращением, любимая!
— Влад Григорьевич, ваша жена еще очень слаба после операции. Ей нужно поспать. И вам тоже. — слышу чей-то голос рядом.
Операция? Он все-таки ударил меня ножом?
— Я не собираюсь спать. Буду около любимой.
— Послушайте, ей только что сделали шунтирование. Больной нужен покой. А потом ее семья тоже ждет очереди пообщаться. Вам сейчас лучше уйти.
О, как я поддерживаю доброго доктора. Пускай идет и не возвращается! Никогда.
Врачу все же удалось выпроводить изверга, а я осталась переваривать это известие. Значит, мне все-таки сделали это шунтирование. Кардиологи мне уже давно об этом говорили, но операция очень дорогостоящая. При нынешних делах мужа я не могла себе этого позволить. Значит, кто-то дал денег.
Значит, мы снова кому-то должны.
Я так слаба, что практически тут же заснула с этой мыслью. Теперь мне снился Марат. Ласковый, понимающий. Будто я не уходила от него, и не случилось всего этого после.
— Лера! — он заходит в комнату, где поселил меня.
Поднимаю голову от книги. Марат принес мне накануне много всего: томиков в ярких обложках, журналов, планшет с играми и фильмами — в общем уже на второй день своего пребывания «в гостях» у врага, я подумала, что угодила ненароком в рай. Вот только связи у меня не было. Телефон и интернет были для меня под запретом. Но мне все равно было не с кем общаться. За годы замужества, Влад разогнал всех моих подруг, не говоря уже о друзьях.
— Лер, пойдем, прогуляемся. Я покажу тебе кое-что.
Со второго этажа спускаемся на первый. А потом он показывает мне ступени, ведущие еще дальше, вниз. Я заинтригована. Спускаемся в подвальное помещение, а там, за запертой дверью — огромный зимний сад. Очень ярко освещаются цветы, деревья, кусты, рассада.
— Но почему в подвале? — спрашиваю, скрывая восхищение.
Марат срывает яркий цветок и аккуратно вставляет мне его в прическу.
— Чтобы никто не знал из посторонних. Это мое личное уединенное место. Я столько лет потратил для того чтобы разбить этот сад.
— Представляю!
Сад огромен, на двести квадратных метров или более. И все такое цветущее, благоухающее, радующее глаз!
— Тут я отдыхаю от работы, от города, от суеты. — он берет меня за руку, проводя экскурсию по своим владениям. — Тут даже можно выжить какое-то время. Дверь бронируется, изнутри и снаружи, есть система орошения, но вода чистая. Ее можно пить.
— А еда?
— Еда растет. Приглядись: тут есть банановые пальмы, внизу овощи, корнеплоды и ягоды. — он срывает крупную клубнику и кормит меня ею с руки.
Сладкий сок течет по губам. Облизываю их, а Марат загипнотизировано смотрит на движения моего языка.
— Лера, иди сюда!
Подаюсь к нему, разрешаю приобнять, взять за подбородок, встретиться нашим глазам.
— Лера, я безумно хочу тебя. Но больше не буду принуждать. Я привык брать многое силой, но не женщину. Ты можешь вернуться к себе и я не трону тебя.
Я хочу остаться рядом с ним, в этом волшебном саду. С Маратом можно не вздрагивать каждый раз, ожидая что он потянется меня душить как Влад, или ущипнет за чувствительное место, либо вообще ударит. Человеческое отношение Марата привязывает к нему крепче, чем все вместе взятые угрозы Волкова.
Тянусь к нему на цыпочках. К его губам. Пробую их на вкус. Исследую, запустив пальцы в густые темные волосы. Марат подхватывает меня на руки. Несет в сторону пальм.
— Красивая. Легкая. Пушинка. Моя. Только моя, сейчас! — жарко шепчет он мне, прикусывая ушко.
Замечаю гамак, натянутый меж деревьев. Он опускает нас туда, освобождая от лишних одежд.
— Марат, мне нельзя беременеть.
Предупреждаю его на всякий случай. Вчера у стены он контролировал эту ситуацию, но лучше сразу поставить его в известность. Врачи давали мне плохие прогнозы на счет беременности, поэтому Влад, слава богу, не настаивал на детях. Не хватало еще рожать от сумасшедшего.
— Не бойся, заверяет он меня. Я не допущу этого.
— Лера… — слышу нежный зов из далека. — Ле-ер…
Я больше не в гамаке. Алиса гладит меня по руке, склоняется, чтобы поцеловать в лоб.