Минотавр

Глава 1

Мои колени упираются в ковер. На нем в дикой позе застыла фигура Светы. Платье залито кровью, глаза потухшие. В красном пузыре на губах замерло крошечное нелепое отражение.

У меня в кулаке – рукоять кухонного ножа. Клинок выкрашен густым, минуту назад оно бежало по Светиным жилам …

Минуту ли? Сколько я уже стыну, как статуя?

Сейчас придет Анжела!

Я начал метаться по квартире, собирать рюкзак. Документы, деньги, банковская карта. Кошелек Светы. Содержимое шкатулок – в мешочек. Мой комп в рюкзак, Светин – в чехол. Немного подумав, сунул в карман ее телефон.

Рюкзак суетливо набивает брюхо одеждой, едой и питьем. В комнате сумрак, но меж занавесок подглядывает солнце, морщусь всякий раз, когда луч жжет по щеке… Самое главное, очки. Очки и глазные капли. Надо быть кретином, выйти на свет без всего этого, но в панике могу забыть и голову, не то что какие-то черные стеклышки.

Сердце чуть не выпрыгнуло – за окнами вопль сирены! Только отвесив себе леща, удалось врубить здравый смысл.

Не за мной. Еще рано.

Но в городе меня найдут, вопрос времени. То, что Свету убил я, будет первой же версией.

Под стихающий вой я сел на край дивана. Перед глазами снова ковер. Пальцы утонули в волосах, грызут череп.

Еще пару часов назад был обычный день в календаре. Света прихорашивалась, выбирала, что одеть на работу, а я открыл в ноуте 3d-модель и, засучив рукава, мешал глину. Заказ для выставки, очередной крылатый Амур с луком, почти готов. Вон, до сих пор на подставке, самовлюбленно занял центр комнаты, дожидается, радостный, когда мастер закончит крыло. Тетива натянута, стрела ищет новую цель. Взамен той, что у подножия в луже крови…

Я поднялся.

В полумраке брожу, как зомби, и пальцы скользят по предметам. Диван, комод, осиротевшие сундучки… Игрушки на подоконнике. Их вязала она. Цветы в горшках. Вечно забывала поливать, ручка пластиковой лейки в засохших пятнах глины. Каждый предмет зажигает в памяти картинки.

Я погладил по голове Амура, зашел в свой рабочий угол. На столике инструменты, чаша с водой, полотенце. Рядом котел с глиной, газовая духовка. Нагромождение мраморных глыб, пузатые от бетона мешки, целая крепость пластиковых банок с гипсом…

На мгновение удалось отречься от ужаса, который за спиной, когда взор застыл в самом углу.

Оттуда взирает статуя минотавра в человеческий рост.

Сплетения белых, как моя кожа, мускулов идеальны. Настоящая скала, не то что я – скелет… Но мы братья. Тьма стала нам тюрьмой. Он был вынужден жить во тьме лабиринта, как я – за шторами. Я лепил брата вдумчиво, без спешки, мечтая однажды представить публике. Геометрию каждой мышцы помню без ноута. Это тело – венец совершенства.

Стало бы венцом…

Теперь так и останется – наполовину каркасом из проволоки и дощечек, словно мясо сгнило, обнажив кости.

Я развернулся… и присел возле Светы.

Женская кисть, оказавшись у меня в ладонях, тут же начала забирать тепло. Я спрятал ее лапку в клубок своих пальцев, веки опустились…

Душит невидимый ошейник, подступает судорога. Сейчас придется покинуть это место навсегда. Место, где мы прожили три года. Если мне завязать глаза, я смог бы жить здесь на ощупь.

Захотелось лечь рядом, обнять, уткнуться носом в платье…

Пришлось вспомнить, из-за чего я взялся за нож.

Самые унизительные фрагменты свежего прошлого. Там ее целует ОН. Там она тает в его объятиях. А мне щебечет, какой он замечательный. Веселым будничным тоном, словно подружке. Кстати, подружки в курсе. О новом романе Света болтать не стеснялась. А я как током шарахнут, не верю ушам…

Гнев нахлынул. Я сорвал обручальное кольцо с ее пальца. От желания швырнуть удержало лишь то, что кусочек серебра пригодится в ломбарде.

В прихожей задержало отражение. Двойник смотрит из зеркала бесцветными глазами. Господи, ведь все началось с ее будничного ворчания, мол, из-за меня в квартире шторы вечно задернуты… И вот уже приходится копаться в волосах, нет ли крови. Проклятая болячка! Волосы белые, даже капелька красного будет видна.

Я нашарил в кармане флакончик с каплями. Моргаю в потолок, пока бутылочка роняет слезы сначала в один глаз, затем в другой. На меня вновь уставился близнец в зеркале. Под глазами заблестело, я шмыгнул носом.

Сдерживая желание вернуться, в последний раз оглянулся на уютный сумрак дома… и надел солнечные очки.

В дверях подъезда чуть не лоб в лоб столкнулся с Анжелой.

– Артур?

– Привет, Анжела.

Адреналин поднял бурю, меня трясет, даже не пытаюсь делать вид, что все в порядке. Анжела смотрела секунд пять, прежде чем удивленно-встревоженное лицо расслабилось, изобразило усталое понимание.

– Опять поругались?

– Выгнала.

– Даже так! Что-то новенькое…

– У нее истерика. Чуть не поубивали друг друга… Где теперь ночевать, фиг знает!

Стресс играть не нужно, я и впрямь на взводе. Еще бы, жена не просто изменяла, даже перестала скрывать. Я в курсе подробностей ее свиданий с любовником. Знаю, кто он. А теперь меня еще и выставили, не дождавшись развода. Нет нужды врать. До момента, когда взялся за нож.

– Ну вы, ребят, даете!

Анжела клацнула жвачкой, два ноготка вынули изо рта розовый комочек, тот упал мимо урны. Подруга старше Светы на пять лет, но безымянный палец правой руки до сих пор пуст.

– А Светка позвонила пару часов назад, говорит, приезжай…

– Знаю, звонила при мне.

– Домофон набираю, не открывает. А тут ты выскочил.

– В подушку, наверное, ревет. Фиг достучишься, видеть никого не хочет…

– Че, реально в слезах? А мне говорила, ей на тебя начхать… Ну ты это, Арчи, не кисни.

Она чуть приблизилась, потрясла за плечо.

– Психанула, значит, не начхать. Любит! А с Лексом так, чтоб насолить. Щас ей позвоню…

Анжела достала мобильник, а я повернулся к ней боком, кисть нырнула в карман куртки, выдохнул шумно, щеки вздулись. Сердце опять застучало бешено.

– Вряд ли ответит. Черт, и податься-то не к кому. Друзья разъехались как назло…

Стараюсь говорить громко, Анжела скребет когтем экран, а у меня в кармане пальцы мнут Светин телефон. Щелчок крышки спрятался за моим нытьем, ногти пытаются выгрызть батарею.

Я матюгнулся, вздрогнув вместе с телефоном, его вибрация длилась долю секунды, мелодия заиграть не успела. Горячая плитка оказалась зажатой в кулаке, а кулак по-прежнему в кармане.

Анжела отвела смартфон от уха.

– Вне зоны.

– Я ж говорю… И дверь, наверное, не откроет.

– М-да, дела…

Анжела растерянно вернула мобильник в сумочку, и мы какое-то время тупим у подъезда. Сердце слегка отпустило, я ощутил прохладное касание ветра. Если Анжела сейчас развернется и уйдет, Свету не хватятся еще довольно долго. Не брать трубку – ее стиль. Время покинуть город будет. А вот если Света не покажется онлайн в соцсетях, кто-нибудь может задуматься.

– Ладно, – говорю, – к вечеру, может, успокоится. Знаешь, ты права. Она все еще меня любит. И я ее люблю. Я же видел, она хотела меня обнять! Ей чуть-чуть не хватило… Уверен, завтра поговорим, и она одумается. Спасибо, Анжела.

– Да ерунда.

Нет, не ерунда. У нас со Светой все наконец-то рухнуло, я без крыши над головой, развод, и вдруг… примирение? Мимика сдала Анжелу с потрохами.

– Только до завтра надо перекантоваться где-то.

Зачем я это сказал? Надо скорее рвать когти из города.

– Че, совсем негде?

Я пожал плечами, голова поникла. Очень не хотелось, но снял очки. Свет ударил в глаза, я зажмурился, брызнули слезы, пришлось прикрыть ладонью, протереть, привыкнуть… Вот и славно, пусть будут слезы отчаяния. Смотри, Анжела, до чего женушка довела.

– Придется где-нибудь на скамейке, – говорю убито. – Господи, ну и влип… Надо в бар, выпить.

Мать твою, Артур! Ты только что зарезал жену! Каждый час промедления грозит тем, что к тебе нагрянут ребята с наручниками. Прочь из города, пока можно! Пока твою морду не разослали по всем постам, не объявили план «Перехват» или что там полагается в таких случаях… Бежать! Сейчас!