Снежные буквы

Она взяла со стола круглое зеркало, стряхнула с него пыль и прислонила к стене рядом с портретом. Потом стала по очереди смотреть то на рисунок, то на своё отражение в зеркале.

– Неужели это я? Нет, ты – это не я! Ты просто портрет на бумаге, хотя и живой, – в последний раз воскликнула девушка, бросив зеркало на пол. Зеркало брызнуло мелкими осколками.

Девушка медленно приблизилась к портрету, решительно взмахнула рукой, пытаясь ударить… В нарисованных глазах отразился ужас – они не могли защититься. Удар за ударом посыпались на рисунок. И в тот же миг девушка почувствовала тупую боль на своём лице.

– Сколько я ждала тебя, ждала изо дня в день! Сколько страданий и мук вытерпела! Зачем ты покинул меня семь лет назад? Зачем ты принёс этот портрет? Разве тебе нужно это изображение, пусть и живое, а не я сама – настоящая? – обращалась она к своему отсутствующему другу.

Силы покинули её. Прошептав: «Что же я наделала? Зачем ударила?» – она в беспамятстве опустилась на пол.

Глаза матери, наблюдавшие за драмой с противоположной стены, помутнели, лицо стало медленно бледнеть, и изображение на бумаге исчезло.

Художник же, почувствовав, что в эти минуты в его доме творится что-то неладное, мчался из лесу. Он ворвался в открытую дверь. Но не успел. От увиденного в комнате взор его затуманился, но он нашёл в себе силы, подбежал к своей любимой, наклонился над ней….

Резкая головная боль пробудила художника. Солнце немилосердно жгло голову. По лицу струился пот. Сердце учащённо билось, вот-вот – и выскочит из грудной клетки.

– Это только сон, это всего лишь сон, – прошептал он, – но какой это скверный сон.

Юноша знал теперь, что ему делать. Он развязал свой мешок. И все порошки заготовленных с таким трудом красок один за другим начал развеивать вокруг себя.

– Дело вовсе не в вас, – говорил он. – Теперь я знаю, в чём дело.

Он достал из кармана куртки те самые старые краски в картонной коробочке, которыми в детстве нарисовал портрет своей матери. Он развернул лист бумаги – последний, оставшийся от большого рулона.

Набрал из ручья воды. И взмахнул кистью.

– Сейчас, сейчас, я напишу, – прошептал он, – а после этого вернусь. Скоро мы будем вместе. Навсегда. Ты знаешь, я открыл волшебство красок.

Овал лица. Вьющиеся жёлтые локоны. Серые глаза.

– Сейчас, сейчас, вот только улыбку… Как же долго я не видел тебя!

Но кисть вдруг перестала слушаться. Улыбка не получалась. А взгляд был настолько печальным, что художник не знал, что делать. Отчаяние и нестерпимая боль вновь захлестнули его сердце. И снова, как в детстве, не осознавая себя, он принялся неистово наносить краски на бумагу.

Портрет был готов. Девушка на бумаге пристально смотрела в глаза юноши. И он никак не мог оторваться от этого взгляда. Он смотрел так долго, что в глазах зарябило.

И вдруг лицо стало уменьшаться.

Размываться.

Вместо локонов появились белые с жёлтой подпалиной перья.

Нос обратился в клюв.

Перед художником на чистом листе бумаги сидела птица. Но взгляд её был человеческим и столь глубоко печальным, что художник инстинктивно протянул руку, чтобы погладить птицу по головке. Но она испугалась, встрепенулась, взмахнула крыльями и взлетела.

Птица сделала над головой потрясённого юноши три круга и, издав прощальный крик: «У меня появились крылья. Иди ко мне! Я сберегла для тебя счастье!» – растворилась в бездонном небе.

Художник положил старые краски в карман и, не поднимая с земли брезентового мешка, отправился прочь, в путь, в конце которого он не знал, что его ожидало».

Луна по-прежнему мертвенным светом озаряла долину и скалу, перед которой я стоял. Светящийся текст на камне погас, но я помнил каждое слово, только что прочитанное мною. История потрясла меня.

Долго стоял я на одном месте с закрытыми глазами, пытаясь подольше сохранить в памяти видение, пока озноб не заставил меня очнуться. Я открыл глаза – скалы, перед которой я только что стоял, не было. Она исчезла. Только высокий сухой ковыль шелестел вокруг от лёгкого ветерка. Мне ничего не оставалось, как покинуть это загадочное место и вернуться домой.

В туже ночь я сел за компьютер и, не упуская ни малейшей детали, записал прочитанную на камне историю. После завершения работы лишь одна мысль волновала меня: встретился ли молодой художник со своей любимой девушкой и счастливой ли оказалась их встреча. Почему-то с полной уверенностью я могу сказать, что – да, они вновь соединились… Иначе всё оказалось бы напрасным.

А может быть, у его возлюбленной не осталось больше сил терпеть многолетнюю разлуку, и её душа рассталась с телом, обратившись в птицу, которая сделала прощальный круг над головой юноши и исчезла в горячем воздухе? И какой же смысл вложила птица в свои последние слова: «Найди меня! Я сберегла для тебя счастье»? На эти вопросы в тот момент у меня не было ответов. И нет до сих пор. Но меня не покидает надежда, что в одно прекрасное мгновение на той поляне вновь возникнет фантастическая скала с освещенным луной текстом, и я прочитаю окончание этой истории.

Снежные буквы

В небольшом алтайском городке в общежитии коридорного типа жила прехорошенькая девочка. К тому же умница. Каждый, кто видел девочку, невольно любовался ею. Да и разговор она могла поддержать на любую тему и с малышами, и с ровесниками, и со старшими.

Однажды девочка вышла из своей комнаты в коридор. Огляделась: никого нет. Ей стало скучно. От нечего делать начала ковырять туфелькой жирное пятно на облезлом полу.

Вдруг дверь позади девочки скрипнула. Она перестала ковырять доску и оглянулась. Перед ней стоял мальчик. Выше ростом на целую голову. Он остановился, как вкопанный, не отрывая взгляда, пристально смотрел на девочку.

Сердечко у неё почему-то похолодело, сжалось. Мальчик смотрел в её глаза и вдруг увидел, что в них открылись дверцы, в которые его приглашали. Он сделал шаг и остановился. Дверцы захлопнулись.

Девочка смутилась, и вдруг в её глазах внезапно запрыгали непрошенные бесенята, она их почувствовала, но, чтобы не показать своего смущения и своих бесенят, вызывающе спросила:

– Ты чего на меня уставился?

– Я не уставился, – неуверенно произнёс мальчик и покраснел. Он был очень смуглый, и румянца от смущения не было заметно. Такой красивой девочки он ещё ни разу в жизни нигде не видел.

– И ничего не уставился, – увереннее возразил мальчик.

– Уставился, уставился. Я же вижу, меня не проведёшь.

Дети помолчали. И девочка спросила:

– А ты кто? И откуда взялся? Раньше тебя не видела.

– Мы сегодня рано утром приехали. С юга. Видишь, какой я загорелый, у нас там солнышко горячее, как утюг. А ты кто?

– Я здесь давно живу.

– А как тебя зовут?

– Зачем тебе?

– Я же здесь тоже буду жить.

– Ну и живи, – снисходительно сказала девочка.

– В школу ходишь?

– Хожу.

Девочке показалось, что она сказала слишком много слов незнакомому мальчику. Неосознанно ей хотелось, чтобы он задавал много разных вопросов, ей понравились его глаза и голос с еле уловимым акцентом. И в то же время девочка не хотела отвечать или отвечала скупо. Она сама не знала, что с ней случилось при этой неожиданной встрече. С другими мальчиками она вела себя иначе, непринужденно, а тут… хотела одновременно и дерзить, и улыбаться ему.

– А ты будешь со мной играть? – спросил мальчик.

– Не буду, – холодно сказала она.

– Почему?

Девочка не ответила. Помолчала, что-то решая.

– Много с тобой говорю. Знаешь, что я с тобой сделаю? – неожиданно резко сказала она и скрылась за своей дверью.

Через минуту девочка вернулась. В руках держала пистолет. Чёрный, блестящий. Мальчик опешил: вот так да! Откуда он у неё? Стрелять собралась?

– Ладно, не буду, не бойся, – снова снисходительно сказала девочка. Она посмотрела на свои туфельки, подняла взгляд на мальчика и протянула пистолет: – Хочешь подержать?