Легенда Итальянских Альп

Старый хитрец понял, что между этими двумя людьми проскочила искра и хотел дать ей разгореться. Он хорошо знал молодого капитана и с удовольствием увидел бы его в качестве мужа Лизы. Они поехали в оперу, но после двадцати минут поглядев друг на друга встали вышли из ложи и пошли гулять по городу. Они, не переставая говорили, рассказывая друг другу о своей прошлой жизни. Буве и Лиза при этом не перебивали друг друга а просто, когда один из них уставал рассказывать разговор подхватывал другой. Домой они вернулись на рассвете. Уставшая Лиза крепко уснула, а когда проснулась вспомнила сон, который ей приснился. Ей приснились Франсуа и дочь. Они махали ей руками словно прощаясь и говорили:

– Будь счастлива в своей новой жизни. Забудь о нас. Память о нас не даст тебе чувствовать себя по настоящему счастливой.

Тут Лиза вспомнила как Франсуа сам еле живой от большой потери крови тащит ее по снегу на волокуше, потому что нести у него нет сил. А ведь она была ему тогда, в сущности, ни кем. И каким потом он был деликатным по отношению к ней. Франсуа никогда не пытался слишком ускорить развитие их отношений даже когда они открыли друг другу свои чувства. Проснувшись, она сказалась больной, а вечером, когда отец пришел к ней все ему рассказала. Старый капитан погрустнел. Не на такое развитие ситуации он надеялся.

– Папа я снова хочу уехать в Альпы. Мне там было хорошо.

– Так хорошо, что тебя чуть волки не загрызли – сердито сказал отец – А я то надеялся увидеть внуков – и он горько махнул рукой.

– Еще увидишь – улыбаясь сквозь слезы ответила дочь – и извинись за меня перед Буве. Он прекрасный человек. И помоги мне незаметно выйти из дома.

Но прошло уже пять лет, а пророчество не сбывалось. Правда найденную ей Розу, она полюбила как свою родную дочь.

Глава 10

Знакомство

Рассвет. Солнце – словно огромный костер, зажженный невидимыми великанами. Оно как ловкий вор пробирается в дом: через окна, которые были плохо прикрыты шторами. И дом до сих пор казавшийся грустным и угрюмым, оживает при виде солнечного света, в нем все играет, и наполняется уютным и приятным теплом.

Тонкий солнечный луч скользнул по лицу Лизы, и она проснулась. В доме стояла тишина. Все еще спали. Немного понежившись в постели, Лиза стала и пошла на кухню. Она растопила печку и зажгла самовар, чтобы приготовить чай и согреть воду для разных нужд. Самовар, что стоял рядом с печкой еще не вскипел, но еловые шишки уже веяли аромат по дому. Заварив чай, стала мыть посуду (во время вчерашних хлопот они как-то про неё забыли).

Вдруг одна из тарелок внезапно выскользнула у Лизы из рук. Однако, проделав быструю серию движений руками и ногами, которая сделала бы честь известному цирковому жонглеру, она все-таки ухитрилась поймать её, буквально в сантиметре от пола. «Ужасно неприятно было бы если именно эта тарелка разбилась…» – подумала она – «надо её вообще убрать подальше. До вчерашнего дня она лежала в стороне от других, а вчера в суматохе видимо достала.» Эта тарелка была единственным предметом, который напомнил её счастливые годы, проведенные с Франсуа в доме доктора.

Как хорошо ей было тогда. Ведь рядом было двое любящих и любимых ей людей. Доктор был ей как отец, а Франсуа был её мужем. Вскоре тогда появился третий любимый ей человек – точнее человечек. После бурных и тревожных дней Лиза вдруг оказалось в тепле домашнего уюта. И хотя жизнь её нельзя было назвать легкой ей приходилось учиться в университете и непосредственно у доктора, да ещё воспитывать маленького ребенка, но она питала на будущее большие и хорошие надежды.

И вдруг в одночасье все рухнуло. Сначала в одной из своих поездок пропал Франсуа (он вскоре вновь связался с повстанцами, успешно совмещая работу торгового агента с нелегальной деятельностью).

Однажды придя из больницы, доктор сказал Лизе, что заметил за собой слежку, но так как ничего криминального у них в доме не было, то Лиза и доктор за себя особо не переживали. Они переживали за судьбу Франсуа. Но однажды её вызвали в деканат, где какой-то человек, которого декан представил, как чиновника министерства образования, стал задавать Лизе вопросы по её биографии, большие похожие на допрос, обосновывая их вопросами статистики. Чтобы не вызывать подозрения в деканат вызвали ещё несколько студентов. И Лиза поняла, что её счастье кончилось.

Хорошо, что ребенку тогда было уже больше двух лет и у доктора нашлась знакомая, которая жила одна и всю жизнь мечтала о ребенке. Как бы не было больно Лизе расставаться с любимым существом, но это был единственный выход, в противном случае, если бы Лизу арестовали, ребенка поместили бы в приют.

Вскоре после этого к ним в дом под видом больного старика пришел человек и сказал кодовое слово (о котором они с Франсуа в свое время договорились, на всякий случай) и принес им новые паспорта. Наутро, избавившись от слежки, они сидели в купе поезда, который уносил их далеко на север. Доктор и Лиза стали передвижным госпиталем они носились по стране делая операции и обучая приемам медицинской помощи.

Много лет прошло и вот теперь она снова в домашнем уюте и у неё словно трое детей. В коридоре послышались негромкие шаги. Лиза смахнула слезы и приняла веселый вид.

– Роза, ты проснулась? – сказала Лиза, не оборачиваясь – завтрак уже готов, – но обернувшись, обнаружила, что перед ней стоит Мария.

– Лиза тебе чем-нибудь помочь – спросила Мария.

– Да расставь пожалуйста чашки.

– Лиза, а можно тебя о чем-то спросить?

– Спрашивай.

– Ты бывала когда-нибудь в безвыходном положении?

– Как тебе сказать Мария, бывало казалось, что выхода нет, а потом он вдруг находился.

– Как у нас сейчас с Иваном?

– Бывало и хуже. Не переживай Мария, живите у меня, а потом все образуется, вот увидишь.

Мария очень крепко обняла Лизу и уткнулась в неё лицом. Лиза непроизвольно погладила по голове Марию, словно любящая мать.

– Спасибо тебе Лиза.

Так они по-настоящему подружились. В дальнейшем все они быстро сблизились и им казалось, что они живут одной семьёй уже много лет.

Все долгие зимние вечера они много разговаривали на разные темы: то были разговоры о книгах, о шахматах и истории. Но чаще всего просто рассказывали небольшие истории на ночь. И когда приходило время рассказывать истории, то они не могли остановиться и засыпали глубоко ночью.

Повеяло холодом. Это Роза принесла ещё дров. На кухню вошел Иван.

– Лиза тебе помочь чем-нибудь – cпросил Иван.

– Да – ответила Лиза – отнеси самовар в комнату, только будь осторожен.

Дверца у топки была слегка перекошена, поэтому можно было через щель увидеть, как поленья, раскаленные до красна, превращались в угли. От топки веяло жаром. Лиза взяла кочергу и открыла топку. Огонь из топки словно маленькое спрятанное людьми солнце осветил кухню и моментально нагрел руки Лизы. Аккуратно положив свежие дрова взамен прогоревшим, поправляла и вталкивала их кочергой.

Когда уже начинала закрывать топку, маленький уголёк выпал на пол. Хорошо, что пол рядом с печкой был обит железом, а по краям были бортики, несколько сантиметров в высоту. Лиза плеснула воды на уголек, раздалось характерное шипение. И он потух. «Вот так и наша жизнь» – вдруг подумала Лиза, – «человек загорится какой-то идеей, напряжет все свои силы вырвется из-за стальных стен обыденности, а на него плеснут холодной водой и всё, конец».

Лиза вымыла руки и вошла в комнату. Все уже сидели за столом. Роза разливала чай, а под полотенцем аппетитно пахли пироги и плюшки. Они с удовольствием завтракали, не забывая хвалить Лизу за пирожки, как вдруг случился казус. Иван потянулся к самовару, налил себе чашку чая и когда он пытался поставить чашку рядом с собой в его раненое плечо кольнула боль, рука вывернулась и получилось так, что он вылил чай не на стол, а в пустую чашку Розы. Причем на удивление это у него получилось так аккуратно что на скатерть он не пролил ни капли. Все кроме Ивана дружно рассмеялись. Иван покраснел.