Среди мёртвых

Наташа согласилась.

– Как думаешь, они никого не тронут?

– Не знаю, подруга. Малыш отморозок, конечно, но не такой, как Босый. Всё будет завесить от того, зачем они сюда приехали. Давай ты посидишь здесь немного, а я пойду этажи проверю. Мало ли что там.

Наталья кивнула и Соня вышла в коридор. На первом этаже было пусто. На стене у стойки охраны висела рамочка с ключами от номеров и служебных помещений. Все ключи располагались по своим местам. Пустых гвоздиков не было. Соня вернулась на лестницу и поднялась на второй этаж. Дежурное освещение хоть и казалось тусклым, но слепых пятен не оставляло. Тихо и безлюдно. Ни писка, ни шороха. На третьем и четвертом этажах так же было пусто. Соня поднялась на технический этаж, где располагалось наблюдательное окно в терминал. От него исходил слабый свет, лишь частично освещавший низкий, но очень большой зал, утыканный столбами ригелей. Лестница на крышу располагалась в самом центре помещения. Соня проверила, она была надёжно заперта на два засова – снизу и сверху. В окошко открывался вид на весь зал терминала. Палетка, отгрузка, сортировочный блок – везде стоял сумрак дежурного освещения и гробовая тишина.

– Ох, не к добру эта тишина. – подумала про себя Соня и вернулась в комнату видеонаблюдения. Наталья, примостившись в кресле, едва слышно посапывала. – Ну надо же! На пятнадцать минут вышла, а она уже спит.

Девушка расположилась на соседнем топчане. Уходить в номера она сочла неразумным. Можно было пропустить активизацию в зале. Поэтому она выкрутила громкость на полную и легла спать.

Каменский

Сергей окончательно пришел в себя только к вечеру следующего дня. Голова кружилась и болела, но чувствовал он себя хорошо – отдохнувшим и почти здоровым. Поднявшись со стойки буфера, которая служила и кроватью и операционным столом, Каменский попробовал сделать разминку и убедился, что раны не доставляют ему при движении сильного дискомфорта. Конечно, требовался отдых и постельный режим. Но это в идеале. А в реальности он и без того потратил кучу времени вхолостую в то время, как банда Малыша на втором блоке обживалась и укреплялась.

– О, очухался, – в комнату вошла Маша с большой кружкой и шоколадкой. Она улыбалась и от этого её довольное лицо казалось на удивление счастливым. – как спалось?

– Жестко. – ответил Сергей, раскрывая объятия. Маша, как послушная дочка, с нескрываемой радостью обняла его и уткнулась лицом в плечо.

– Я переживала! – прошептала она.

– Я знаю, девочка моя. Всё хорошо. Мы живы и целы. А с проблемами разберемся. – он погладил её по голове, прижимая к себе. Маша в ответ ещё сильнее вжалась в него и оторвала голову от плеча.

– Ты очень нас напугал.

– Никто не мог знать, что Макаров объявится в Кольцове, да ещё и так рьяно возьмётся меня отслеживать. Мне очень повезло, что стреляет он хуже тебя. – он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – А остальные где?

Маша в ответ улыбнулась тоже.

– Скоро будут здесь. Они сейчас на крыше, пытаются хоть как-то отследить происходящее на втором блоке. Осталась только я и твоя новая подружка.

– Марина! – Сергей снова улыбнулся. На этот раз уголки губ поползли вверх непроизвольно. – Боюсь даже подумать, что стало бы со мной, если бы не она. – спросил Сергей, чуть отстранившись от девушки. – Что ты о ней думаешь?

– Ну… Она не такая сумасшедшая, как я, не такая умная, как Вика, не такая быстрая, как Соня и уж точно не любит оружие, как Женя. Но она симпатичная. Я бы даже сказала красивая. Да, она очень красивая. Я думаю….

– Этого у неё не отнять. – Сергей снова погладил Машу по волосам и она снова уткнулась ему в плечо лицом, как маленькая девочка. – Я первый раз вижу как хрупкая молоденькая девочка сносит голову мертвецу. И всё это на фоне трясущихся мужиков. Это впечатляет. Не окажись она рядом, судьба моя была бы такой же печальной, как у твоей шоколадки. – Он поцеловал Машу в лоб и она улыбнулась.

– Я очень скучала!

– Я тоже скучал по тебе. По вам всем.

Марина вошла как-то незаметно, словно всё время находилась в комнате. Она была подавлена, но на лице всё ещё светилась, пусть слабая, но всё же улыбка. Сергей отстранился от Маши, развернулся к Марине и улыбнулся ей.

– Спасибо тебе ещё раз, красота! Не знаю, чтобы я без тебя делал. – И в этот момент из глаз девушки полились слёзы.

Марина не сопротивлялась, когда Сергей её обнял и прижал к себе. Всё это время она была сильной, держалась как могла, не показывала эмоций и терпела. А сейчас пришло время показать, что она всего лишь маленькая девочка и ей тоже нужна защита. Она сложила руки у себя на груди и прижалась к Каменскому.

– Тебе страшно? – она кивнула. – Это нормально. Сейчас всем нам страшно. И мне, и Махе тоже, хоть и храбрится. Никто из нас не знает, что будет дальше. И это самое страшное. Неизвестность пугает больше всего.

Марина продолжала плакать. Её хрупкие плечи дрожали и Сергей чувствовал как становится влажным на его груди свитер.

Он не врал. Жизнь не перевернулась с ног на голову. Она перекрутилась и вывернулась на изнанку самыми грязным и жутким своим нутром, вгоняя в ужас даже привыкшего ко всем её мерзостям Сергея. В душе он был растерян и подавлен, но находил в себе силы двигаться против волны, понимая, что здесь и сейчас он единственный, кто способен ей сопротивляться, кто может и должен стать защитником, кто поведёт за собой, спасёт и поможет в трудную минуту. Жаль только, что время его утекало как вода сквозь пальцы.

– Знаешь, приободрить и обнадёжить – это не ко мне. Не тот я человек, кто станет врать. Будет трудно, будет тяжело, но я тебе обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы вас защитить. Всех вас. – В комнату меж тем вернулись Жуков с женой, и Костя с Викой. Марина продолжала тихо плакать и. Сергей не находил нужных слов, чтобы её успокоить. По натуре своей он был другой. Всю жизнь он следовал лишь одному правилу: пока ты дышишь – не сдавайся. И он не сдавался. Не сдавался раньше, не собирался и сейчас. – Чтобы дальше жизнь не выкинула, я буду за вас драться до смерти. Ты мне веришь?

Она кивнула и ещё сильнее вжалась в него.

Марина долго не могла успокоиться. Страх, отчаяние, обречённость свалились на хрупкие девичьи плечи, которые эту нагрузку едва сдерживали. Все это понимали, у всех эмоций накопилось много и все были потрясены случившимся, с трудом могли воспринимать действительность через призму здравого смысла. Каменский поцеловал Марину в волосы и, коснувшись пальцами её подбородка, приподнял голову вверх.

– Ты связалась с родными? – спросил Сергей.

– Нет. – тихо ответила она. – Бабушка не берет трубку.

– Попробуй ещё. Попозже.

Он не находил нужных слов, чтобы успокоить девушку. Нормальный человеческий разум обязан объяснять себе, что происходит, хотя бы лишь для того, чтобы сохранить здравый рассудок. Но у Каменского не было объяснений. Он сам не понимал, что произошло, почему теперь мир поделен на живых и мертвых, почему мертвые мертвы лишь отчасти и что будет дальше. Вопросов было значительно больше, чем ответов. Настолько, что, казалось, ответов нет вовсе. Но у любой, даже самой фантастической реальности, всегда есть история возникновения. Просто в данный момент Сергей её не знал.

– Кто же вы такие, на самом деле? – неожиданно прервала его размышления Марина. – Кто ты на самом деле?

– У меня черное прошлое. Действительно хочешь услышать ответ на свой вопрос?

– Да, хочу. – ответила она и немного отстранилась, хотя тела их всё ещё оставались в тесном контакте. – Я видела твой прыжок. Обычный человек так не сможет. Обычный человек не смог бы выжить в твоей ситуации. Я бы точно не смогла.

– Я решаю проблемы. Решал. – поправился он.

– Проблемы?

– Да.

– Как?

– Если человек проблема, то нет человека – нет проблемы.

– Ты киллер? – Марина смотрела ему прямо в глаза.