Страница 86 из 90
Зима в этом году была весенне-осенняя. Без морозов, без особого снежного покрова, с редким ажуром на деревьях. Небо постоянно серое, одноцветное, без солнечных лучей. Вот так и в жизни несколько грустно. Как можно развлечь одинокую женщину? Познакомить ее с мужчиной. Вот и на моем пути встал приличных габаритов мужчина в закатном возрасте. Он пригласил меня в церковь. Уверена, что многие бы женщины пошли бы с ним церковь, но я пошла в другую сторону. Он морж, круглый год в пруду купается. Это не мой человек. Сидит вчера этот морж на скамейке у подъезда и кошку гладит, которая полулежала на его ноге. Эту кошку все пытаются погладить, она красивая и гордая, живет на улице и в подъезд не заходит. От котов кошка бежит с дикой скоростью на ближайшее дерево, а у моржа лежит спокойно на коленях. Можно занять место кошки, но пусть это буду не я. Скучно и грустно.
На Новый год, спустя ровно двадцать лет, довелось мне танцевать с неким мужчиной на сборище поэтов и бардов. После первого танца, двадцать лет назад, я написала ему чудное стихотворение, чувственное. После второго танца, спустя двадцать лет, осталось ощущение от живота партнера и фотография, на которой некто нас запечатлел, а я на фото маленькая и старенькая. Время идет. Вчера стукнуло шестьдесят девять лет. Вы подумали, что и эта старуха туда же, о мужиках думает. Ребята, я еще молодая бабуля среднего пенсионного возраста. Тут у соседки семидесяти двух лет муж помер, а у соседа восьмидесяти пяти лет жена померла. Года не прошло, а эти вдова с вдовцом ходят в обнимку, с улыбкой, излучая полное счастье. Их ушедшие партнеры были лежачими больными, и им пришлось тяжко, а теперь они во все тяжкие пустились и ходят друг к другу, и ходят по улице, держась друг за друга под ручку. Пусть порадуются жизни.
Как можно себе навредить? Просто. Надо похвалить то, что нравится. А мне нравится один отель в чудном городе, расположенном у подножья гор на берегу моря и горной реки. У отеля есть бассейн. Во дворе цветут многочисленные кусты герани. Стоит скамейка, которая качается на двух столбах. И было у отеля три звездочки, следовательно, цена была доступная для обывателя. Я этот отель похвалила, ему добавили две звезды и две тысячи рублей в стоимость за проживание. И теперь отель стал неприступным и недоступным. Но еще есть отели, которые я не хвалила, у них цена на четыре звездочки. Вот туда я и поеду. На какие деньги? На те, что мне подарили на день рождения. Мечты.
По поводу коронованного вируса. Есть ощущение, что он третий в перечне пневмония и туберкулез. Я не врач, но он цепляет тех, кто болел скрытно. А теперь все пути перекрывают между странами и между людьми. Совсем не смешно, а страшно. О себе сказать больше нечего. Старая я. Пашу береги. Зинаида".
Читать и вспоминать чужие исповеди Анфисе надоело, она пошла домой.
Отбросив все нескромные приветы и зная - этот вечер только мой, - забыв мгновенно лишние советы, я ухожу под дождиком домой. Дождь заставлял идти довольно быстро, бил по зонту и в буйстве был хорош. Как хорошо, вода прибудет в Истре, а дождь польет любимейшую рожь.
Но на балкон дождю закрыты двери. Иду домой, чтобы полить цветы, им отдаю и воду, и доверие. Дождь за стеклом и мокрые листы. Пусть зависть к постороннему ненастью да не коснется зелени моей! Я все полью! Залью, пусть то опасно! Пей мой лимон! И кактус - тоже пей! На этом все. Задерну мирно шторы. А все ненастья смоет сильный дождь. И дома против бед надену шоры. А где-то уж растет спокойно рожь.
Глава 19
На земле царила осень своими золотыми красками, это золото листвы невольно влияло на все происходящие в жизни процессы. Спектральный анализ был любимым делом Анфисы со времен института. Да, она очень любила этот частокол полос различной величины. В кои-то веки ей, человеку, окончившему университет, дали возможность работать по любимой специальности, и это все благодаря директору фирмы Антону Сидоровичу.
Осенней порою навстречу идет мой любимый Герой, ведет он об инее речи прекрасной осенней порой. Как будто всю нервность земную немного пристукнул мороз. Его не люблю, не ревную, и мир очарованный прост.
Исчезли туманы и росы, и иней лежит на траве. Деревьев замерзшие позы плывут мимо дивных бровей. Проплыли деревья в молчанье, качнулась седая трава. Росы и тумана венчанья не просит моя голова.
А может быть, это и прелесть пройти, будто два корабля. И мысли у нас серебрились, как первый из инея плен.
Он дал ей химическую лабораторию, когда узнал, что она окончила химический факультет университета. Ее пальцы всегда были защищены резиновыми одежками. Перчатки она не любила. Кожа пальцев с некоторых пор устала от химикатов, пробирок и резиновых перчаток, и только мозг волей или неволей жил процессами, происходящими в химии. И химия отвечала Анфисе любовью, например, вчера...
А что было вчера? При соединении веществ получился какой-то странный, необыкновенно красивый золотистый цвет. Работа была обычная, и вдруг блеск, треск, свечение и цвет, который появился и исчез. Анфиса готова была повторить этот химический процесс, но поняла: не получится. О, этот цвет! Анфиса переоделась, сняла с пальцев резину, халат, шапочку, тряхнула волосами... и так ей захотелось заколку в волосы того необыкновенного цвета! А что за цвет, она не готова была сказать, но она его видела!
Родион ждал Анфису. Как он любил ее роскошные волосы и всю ее фигуру! Она выныривала из химической лаборатории и творила чудеса. Для него все было чудом, до чего дотрагивались ее маленькие натруженные ручки. Они пошли тихим шагом до своих домов. Они жили в разных витых домах, стоящих рядом. Витой дом был многоэтажным домом с винтовой лестницей, внутри которой ходил бесшумный лифт. В доме было все удобно, и по большей части жизнь была автоматизирована. Окна появлялись и исчезали по желанию хозяина дома. Так и Анфиса с Родионом. Они появлялись или исчезали из жизни друг друга.
Божественно свечение небосклона на увядание лиственных пород, на "Здравствуйте" и редкие поклоны, на весь московский человечий род. Уже замерзли стекла на машинах, вцепился иней, закрывая свет. Домов, неугомонные вершины, в антеннах посылают свой привет. Привет и ты, родное Подмосковье, холодный воздух, солнце и леса, где Осень положила в изголовье златые, голубые чудеса.
Голубизна небес и водной глади среди безбрежной лесополосы, здесь люди все прошли, по каждой пяди, по каждой пряди лиственной косы. На берегах реки лежат равнины, а в изголовье осени леса. И мчаться среди золота машины, где есть асфальта - лента, полоса.