Страница 90 из 90
- Мама, а ты отвернись, мои вещи на месте?
- А где им еще быть? Тебя ждут.
- Вещи ждут?
- Нет, тебя ждет некий Платон.
- Правда, что ли? Ой, - взвизгнула Анфиса, с удивлением обнаружив стоящего в дверях Платона...
Она еще раз очнулась от своего крика, в руках у нее был пустой золотой цилиндр из-под золотистой энергии, в голове стоял дурман, захотелось выпить таблетки от головной боли.
Вместо Платона в дверях стоял Степан Степанович.
- Анфиса, я рад, что ты очнулась, очень долго ты спала, я рядом с тобой медсестру посадил. Я боялся, что бездна тебя не выпустит. У Анфисы возникла мысль, что Степан и Платон вскоре встретятся...
А не этим ли занималась она, занимаясь поисками мистических предметов для развлечения людей?
Свои сомнения Анфиса выложила Паше, а он засмеялся:
- Анфиса, ты из меня сделаешь правнука царя.
- А что если эту золотистую энергию запустить в новый шкаф?
- Ты в своем амплуа. Забыл сказать: Инесса Евгеньевна хотела от тебя получить пару цилиндров золотистой энергии.
- Понятно. Это можно. Ваше золото - моя золотистая энергия импульсов сексуальных желаний.
- Понял, твоя ночь любви - мое золото.
Анфиса и Павел, употребив по цилиндру золотистой энергии, уснули крепким сном. То ли правда то ли ложь, это дело не тревожь. Он, возможно, чародей, будет ладно у людей.
Музей среди леса, полян и дорог искрит золотистою охрой. Мы в осень с тобою зашли за порог, и шли по траве утром мокрой. Вторгается осень янтарной листвой в леса. Изумрудные зори еще освещают деревья собой, в них ветер с листочками спорит. Мерцает богатство из красок и тем, деревья покрыты ажуром. Луч солнца из мира небесных систем в янтарь здесь вонзился амуром. Приятно пройти среди злата листвы, где светит нам цвет изумрудный. Осенний лишь дождь загрустил словно ты. Прекрасен твой взгляд или мудрый. Художники осень возьмут на холсты, полотна поставят в музеи. Нефрит, изумруд и янтарь - мир листвы. Картины в музее висели. Твой взгляд, словно осень, застыл средь листвы, иль память застыла в музее. И мокнут в картине деревьев стволы, и мох на них. Мысли звенели.
Все смешалось в голове Анфисы, но сквозь туман неприятностей, она четко сознавала, что Самсона и Платона больше нет в этой жизни. Что история о золотистой энергии ей элементарно приснилась.
Но Илья Лис в мистику не верил, после длительного анализа событий, связанных с Анфисой, он пришел к выводу, что во всем виноват Степан Степанович. Да, именно этот человек, весьма похожий на славянский шкаф своими габаритами, и внешне весьма благодушный, но это не помешало ему донести раненого Самсона на крышу и сбросить его. Но против него улик не было, и никто против него показаний не давал. Как-то так. И совесть его не мучила, как мучила Платона.
2006-2020