Страница 7 из 18
– Нет, я пока не жалею об этом, – поприветствовала я отца с небольшой усмешкой и опустилась на стул.
– Ты действительно думаешь, что я звоню только для того, чтобы услышать это от тебя? – ответил он слегка укоризненно.
– А разве не так? – спросила я, улыбаясь.
Возникла небольшая пауза, во время которой я прямо видела перед собой, как он массирует свою переносицу под угловатыми роговыми очками.
– О, не знаю, не знаю, – пробормотал он наконец. – Твоя мама уговаривала меня, как больную лошадь, и я не могу сказать ничего, что могло бы заставить тебя чувствовать, что я не согласен с твоим решением.
Я усмехнулась.
– И когда ты начнешь прислушиваться к ее советам?
Отец тихо вздохнул.
– Ты права, – наконец признался он. – Просто все случилось слишком быстро, тебе так не кажется?
– Здесь еще неделю назад начался новый учебный год, так что я не могла терять время. – Тем не менее я почувствовала некоторую нервозность, вспыхивающую во мне при мысли о том, что уже завтра я пойду в новый класс. В новой школе. В новой стране. И без единого человека, которого я знаю, за исключением двух моих кузенов, один из которых, очевидно, больше всего хотел избавиться от меня прямо сейчас.
– Я знаю. И я уважаю твое решение. На самом деле уважаю. – По голосу отца было слышно, что он говорит серьезно, даже если ему не очень легко было это произнести. – Как ты там?
– Здесь действительно красиво, хотя дом намного больше, чем я думала. А дядя Эдгар очень любезен и внимателен. Мне кажется, он искренне рад моему присутствию. Когда ты в последний раз с ним разговаривал?
Я услышала, как отец со свистом втянул воздух в легкие. По какой-то причине, которую я не понимала, он не любил говорить о своей семье. Как будто, покинув тридцать лет назад страну, он оставил позади и свою родню.
– На похоронах моей сестры, – сказал он после короткой, тяжелой паузы.
– Почему вы не общаетесь? – Я знала, что он не хочет говорить об этом, но теперь, когда я здесь, я чувствовала, что мне нужно это знать.
– У нас с сестрой просто были не самые лучшие отношения.
– Я почти не помню ее.
– Ты ведь видела ее всего один раз – в то лето, когда мы были в Корнуолле из-за похорон твоего деда. – Он сделал короткую паузу. – Только обещай мне, что не позволишь вешать себе на уши всякие старые истории, которые рассказывают там на каждом углу, Джун.
Я невольно усмехнулась и, сидя, стянула с ног кроссовки, в то время как снаружи где-то далеко громыхнуло.
– Папа, ты же знаешь меня.
– Да, знаю. Но все же выслушай меня. Из-за всех этих мифов и глупых суеверий в этом месте уже умирали люди.
– Люди умирали и из-за того, что ночью падали с постели, – сказала я и встала, чтобы выпрямиться. – Обещаю тебе, что не позволю каким-нибудь древним легендам заманить меня ночью на болото, где я последую за блуждающим огоньком и навсегда исчезну среди окутанных туманом холмов.
– Ладно, это меня успокаивает, – ответил он с улыбкой в голосе.
– Тео там? – сменила я тему.
– Нет, его позвали поиграть к другу. Мы подумали, что неплохо было бы немного отвлечь его на следующие несколько дней, пока он не привыкнет к новому положению вещей.
Я кивнула. Мысль о том, что я снова увижу младшего брата только на рождественских каникулах, ранила меня, но мама сказала, что я не могу удерживать себя от того, чтобы следовать своим мечтам.
– Скажи Тео, что я люблю его.
– Передам. И твоя мать в любом случае скоро заявится к тебе, уж я ее знаю. – Отец ненадолго замолк. – Выше нос, дорогая.
Внезапно у меня в горле застрял комок.
– Ты тоже, – сказала я и завершила звонок, когда кто-то постучал в мою дверь.
– Мисс Мэнсфилд? – раздался вежливый голос дворецкого. – Ваш багаж доставлен.
С удивлением и облегчением я поспешила через комнату и открыла дверь. За ней меня ждал Уилфред с двумя моими огромными чемоданами.
– Большое вам спасибо, – вздохнула я и один за другим перекатила их через порог. – Как их так быстро доставили сюда?
– Один из молодых хозяев дома отправился за ними, – ответил дворецкий, слегка поклонившись. – У вас есть еще пожелания? Все, что угодно, мадам.
– Нет, спасибо, – ответила я и закрыла за ним дверь. Затем я подняла первый чемодан на кровать, чтобы начать распаковывать вещи.
Большой шкаф из полированного дерева обеспечивал в три раза больше места, чем занимал мой гардероб, и я ничуть не удивилась, когда открыла его и обнаружила, что он уже наполовину заполнен. По-видимому, дядя Эдгар поручил своим слугам подготовить для меня самое нужное, что я находила чрезвычайно трогательным. Помимо водоотталкивающего дождевика и резиновых сапог моего размера, я нашла несколько джинсов и футболок, а также набор элегантных платьев, которые, казалось, предназначались для бала.
Несмотря на то что я никогда не была на балу и даже курс танцев в своей старой школе посещала неохотно, я любовалась изысканными тканями. Они источали некий лоск прошедших дней, обитавший в этих стенах, и я подумала, может быть, платья принадлежали моей покойной тете Катарине. Новыми они, во всяком случае, не казались, хотя пахли приятно и свежо, как будто совсем недавно были выстираны.
Пожав плечами, я сложила свои вещи, большинство из которых были довольно спортивными, и закрыла шкаф. Затем я повернулась налево, к неприметной двери в стене, оклеенной такими же мерцающими обоями, как и остальная часть комнаты. С любопытством открыв ее, я с эйфорией огляделась, когда вошла в великолепную ванную комнату. Она была не слишком большой, но обставленной так же со вкусом, как и остальная часть дома. С украшенного лепниной потолка свисала хрустальная люстра над отдельно стоящей ванной из эмали с изогнутыми ножками, прямо как в старых фильмах. На стене слева от нее я обнаружила большое зеркало в золотой оправе над ностальгической белой раковиной. На маленьком мраморном столике рядом с ней стояла розовая ваза с букетом свежих луговых цветов.
Я вернулась в спальню, переоделась в свежую одежду и решила осмотреть остальную часть дома.
Радостное напевание женщины заманило меня вниз по изогнутой лестнице обратно в прихожую, а оттуда дальше по отделанному деревянными панелями коридору к приоткрытой двери, за которой пахло свежей выпечкой. Братьев Бофорт не было видно, что было мне только на пользу. Я с тихим стуком просунула голову в дверь, удивив тем самым полноватую даму в белом фартуке. На руках у нее было немного муки, и она рассыпала ее по своему темно-синему платью, театрально схватившись за сердце.
– Ради всех святых! – выпалила она. – Ты меня напугала.
– О, я не специально, – быстро ответила я, радуясь, что кухарка не обращается ко мне «мадам» или «мисс».
Спустя мгновение, когда никто из нас не сказал ни слова, она наконец протянула мне все еще слегка испачканную руку.
– Я миссис Стэнтон, – представилась она. – Но ты можешь называть меня Бетти.
– Джун, – с улыбкой ответила я, оглядывая большую кухню. Она была именно такой, какой я представляла себе кухню старого особняка: с огромной изразцовой печью у стены, широкими окнами, открывающими чудесный вид в сад, белыми висячими шкафами с эмалированными ручками и массивным кухонным столом посередине, на котором лежало почти вымешенное тесто. В современной духовке, которая выглядела довольно странно среди старой мебели, я обнаружила пирог с корицей, который, по-видимому, и источал тот восхитительный аромат, который заманил меня на кухню.
– Как приятно, что ты дома, Джун. – Бетти тыльной стороной ладони смахнула прядь волос с лица. Возраст кухарки трудно было определить, потому что, хотя ее лицо было почти без морщин, несколько седых прядей уже пробивались в ее светло-каштановых волосах. – Пришло время, когда женщина наконец-то присоединилась к нам. Слишком долго здесь витала одна мужская энергетика.
– Просто скажи, что ты что-то имеешь против моей мужской энергетики, – раздался в этот момент голос слегка позади меня, и я повернулась. Я увидела Престона, который расслабленно прислонился к стене и очаровательно улыбнулся мне. Он засунул руки в карманы джинсов и пристально посмотрел на меня, прежде чем полностью повернуться к кухарке. Я почувствовала, как мое сердце на миг забилось чуть быстрее, чем должно было.