Невеста наместника

— И сейчас — не ты?

— Не знаю. Что он сделал?

Роверик помрачнел — хотя и без того был мрачен и сосредоточен. А может это Темершана научилась допридумывать призраку настроения. По намекам, следам интонаций, даже паузам между словами можно о многом догадаться…

— Я не мог за ним присматривать. Но надеюсь, он сейчас не отрубает себе руку.

— Что?

— Он считает, что если дать проклятию исполниться, то все, кто ему дорог, наконец, будут в безопасности. Безусловно, это так и есть, но руку-то зачем? Никогда себе не прощу, если все так и будет…

Светлый лорд чеор Шеддерик та Хенвил

Ровве ошибся. Светлый лорд Шеддерик та Хенвил занимался совсем другим, но не менее самоубийственным делом. Он шел по следу светлого лорда благородного чеора Эммегила. И не собирался его упускать.

Эммегил не успел как следует подготовиться к перевороту. Хотя и того, что сделал, могло хватить. Но поднятая чуть раньше стража помешала проникшим в замок убийцам причинить по-настоящему серьезный вред. К тому же их сбила с толку уловка Темери. Наемники решили, что она покинула комнату через окно, по карнизу и соседним крышам, и долго искали след на открытых площадках и во внутренних двориках цитадели. Наемники должны были убить членов семьи наместника и их приближенных, а дальше включились бы вассалы Эммегилаи других сочувствующих ему дворян, прибывшие в цитадель с его свитой.

Гун-хе был прав: среди прибывших было крайне мало женщин. Своих женщин они оставили в городе.

И все же… все же.

К возвращению Шеддерика часть замка была захвачена, а одна из угловых башен даже горела — сквозь слуховые окна и бойницы пробивался дым.

Шедде увидел его издалека, и передумал входить в цитадель. В замке Гун-хе. Есть, кому решить все вопросы. И Торгил — есть, кому принимать рапорты и отдавать приказы.

А вот Эммегила там, скорей всего, нет. Уже нет.

Светлый лорд должен был понять, что попытка провалилась, как только обнаружил, что ни рэты, ни наместника нет в своих покоях. Иначе — не сходится. Смысл продолжать бой за цитадель, когда власть в Тоненге, это не каменные стены, уже однажды, кстати, подведшие своего хозяина. Власть в городе — это люди. И официально признанный наместник. И неофициально признанные городские старейшины. И если бы было доказано, что одни убили других, тогда, может, Эммегил и смог бы довольно безболезненно для себя получить то, чего добивался. Ифленское посольство не будет искать правых и виноватых, оно отдаст власть в провинции удобным и лояльным — а Эммегил сможет некоторое время побыть удобным и лояльным претендентом. Но коль скоро план сработал лишь частично, выжили свидетели и бой за цитадель практически проигран, остается ему только одно. Пока сторонники прикрывают его отступление, он попытается покинуть город.

И кстати, именно по этой причине, ему вряд ли стоит расчитывать на помощь тех дворян, что тоже участвовали в заговоре: им выгодней сейчас отказаться от этого опасного знакомства.

Он ифленец, значит, ему и в голову не придет скрываться в глубине материка. Нет, он будет уходить морем. И в порту не так много судов, которые прямо сейчас готовы к долгому переходу, пусть даже каботажному, разница не велика.

Их два — свадебный корабль, которым официально командует Янне, и на который Эммегила никто не пустит. И небольшой, на двадцать пушек, довольно старый двухмачтовый корабль, который тоже принадлежал в прошлом наместнику Хеверику.

Корабль этот прошлой осенью продали, но новый владелец оплатил сухой док и ремонт, а с неделю тому судно было вновь спущено на воду.

Есть еще рыбачьи лодки, но вряд ли светлый лорд соблазнится хоть одной из них. А немногие торговые суда, зимовавшие в дельте Данвы, еще не окончили подготовку к навигации, к дальним морским путешествиям.

Значит, искать его надо на старом корабле Хеверика.

А если повезет, то не искать, а ждать — выбрав удобную позицию и тщательно проверив пистолет, чтобы не подвел в самый нужный момент.

В Тоненге лишь три причала приспособлены для швартовки морских судов. Когда-то здесь действительно грузились тяжелые иноземные корабли самыми разными товарами, да и местным торговцам хватало места, но пирсы пришли в упадок, а старые деревянные настилы провалились и разрушились. Для нынешнего положения дел хватало и трех оборудованных причалов. И один как раз был занят «Рассветным скитальцем», по виду — полностью готовым к отплытию.

Шедде сразу решил, что не ошибся. Если Эммегил еще не здесь, то скоро здесь будет. И Шеддерик руку бы на отсечение отдал, левую, особенную, что светлый лорд занял капитанскую каюту.

Где расположена на этом судне самая роскошная каюта, Шедде прекрасно знал. Сложно ли будет до нее добраться? И что, если он вдруг ошибся?

Он оставил лошадь на дворе у Янне — благо, было по дороге, а встревоженный слухами о заварушке в замке, хозяин «Каракатицы» не спал. Так что за благородное животное можно было не волноваться.

Судно продолжало неспешно готовиться к отплытию. Погрузка закончилась, сейчас на борт поднимали последний оставшийся груз — клетки с живыми курами. Работали грузчики споро и тихо, только испуганные куры квохтали издалека, да начальник поторапливал, чтобы не копались.

Шедде с минуту выждал за горой старых бочек, пока последний из грузчиков поднимется наверх, окинул набережную внимательным взглядом, никого не обнаружил — и со всей возможной уверенностью направился к сходням, на всякий случай, надвинув шляпу на глаза.

Дежурный вяло поинтересовался, кто он таков. Но ответ, что он — посланник из цитадели с сообщением для светлого лорда, горе-караульного вполне устроил.

Дальше было просто — пробежать по шканцам (проклятые куры снова зашумели), спуститься палубой ниже. Спросить у матроса, топающего в сторону расположенного на носу камбуза, на месте ли чеор та Эммегил. Получить утвердительный кивок.

Все он правильно понял и правильно рассчитал. Осталось немного.

Главное, самому не подставиться раньше времени…

— Войдите! — голос светлого лорда звучал хрипло и резко.

Шедде криво улыбнулся, представив, как эта сцена будет выглядеть: как в постановке площадного театра. Но с этим все равно нужно заканчивать. И чем быстрей, тем лучше.

— Не хочу желать вам здоровья, Эммегил, — сказал он, входя, и кинул шляпу на дорогой дорожный сундук, оставленный у входа. Светлый лорд не успел здесь обжиться. — Но рад, что не ошибся в вас.

Эммегил резко выпрямился. Какого-то подвоха он ждал, потому что в обеих его руках было по пистолету.

— А вы быстро, — притворно обрадовался встрече и Эммегил. — Как вам мой подарок к прибытию посольства? Впечатлил?

— Вы о двух десятках ваших убитых сторонников?

Эммегил поморщился:

— Вы сюда явились один, с одноствольным пистолетом, без подручных… на что вы рассчитываете? Что я растрогаюсь от такой бескорыстной жертвы и сам сдамся в плен? Чеор та Хенвил. Вы проиграли. Ваш брат мертв, его девка — тоже. С минуты на минуту мне доложат, что и эта ваша мальканская шлюха отправилась прямиком туда, куда ей и дорога.

— Может быть. — Значит, Темери еще не нашли. Она где-то в городе, а Каннег и Янне не дадут ей пропасть, как бы события дальше ни пошли. — Только вам до этого уже не должно быть дела. Вы умрете, Эммегил. И вам, гарантирую. Умирать. Не понравится.

Вместо ответа Эммегил вдруг вскинул правую руку и выстрелил — почти в упор. С шести шагов никто бы не промахнулся. А уж из прекрасного ифленского пистолета, сделанного в одной из лучших мастерских Рутвере, да по неподвижной мишени — не промахнулся бы и слепой.

Эммегил промазал. Он это сразу понял. Даже не потому, что чеор та Хенвил остался стоять. По выражению лица, по изменившейся, ставшей еще более уверенной позе. Дескать — ну что? Попробуем повторить? Или время моего выстрела?

— Зачем вам это нужно, Эммегил? Разве оно того стоит? — спросил Шедде, медленно, со вкусом беря в прицел левый глаз Эммегила. А потом меняя его на правый.