Невеста наместника

На шум выстрела сейчас кто-то прибежит. Так что надо решить все быстро. Но вопрос уже задан. Значит, придется дождаться ответа. Эммегил и ответил:

— Стоит. Конечно, стоит. Если бы Хеверик не вызвал тебя так спешно в Тоненг, никто даже не заметил бы, как вся эта земля стала бы моей. Но нет, старый негодяй что-то почуял… Кстати, это ты отчасти виновен в смерти Кинрика — не притащи ты мальканку, не понадобилось бы его убивать… подписал бы отречение, и дело с концом. Город не стал бы вмешиваться. Так что, чеор та Хенвыил, да, вы мне мешали. И продолжаете мешать.

В дверь постучали. Кто-то желал убедиться, что с хозяином все в порядке.

Кем-кем, а трусом Эммегил не был. Он, только поняв, что помощь прибыла, даже слегка расслабился. Да и чего ему бояться — на борту полно его людей, сейчас все будут здесь. Может, он именно так и рассуждает, продолжая дразнить противника. Может, он надеется на ошибку, которую Шедде вполне может совершить, слишком увлекшись своей местью.

Нажать на спуск и покончить с гнидой.

А потом с боем прорываться к сходням. Хороший план! Самоубийственный, но хороший.

Кинрик мертв. Чеора Росвен тоже. Ради кого продолжать сражаться?

Рэту город спрячет так, что ни одна сволочь не вынюхает, где ее искать. Так что остается забрать с собой побольше врагов, и тихо сгинуть на дне. Оставив ни с чем заодно уж и самого императора. Хотя этот, пожалуй, будет только рад.

— Светлый лорд! — крикнули из-за двери, — у вас все хорошо?

Эммегил, не обратив на этот оклик никакого внимания, сморщил аристократичный нос и развил мысль.

— Ты выродок, который не должен был родиться. И ты проклят. — Голос его вдруг сорвался на хрип. — А проклятым нет места в этом мире. Ты должен был сдохнуть, как последний провинившийся раб. То, что ты еще жив — попущение Повелителей Бурь. Сдохни!

Они выстрелили одновременно.

И одновременно с этим в дверь ударили чем-то тяжелым и крепким, она затрещала, выламываясь.

Нельзя надеяться на защиту проклятья: расстояние небольшое, а Эммегил был хорошим стрелком. Так что вторая пуля все-таки чиркнула по предплечью вытянутой вперед правой руки с пистолетом, и оставила длинный кровавый след.

А вот светлого лорда Эммегила не хранили ни проклятия, ни благословения. Он упал, словно куль, тяжело и неудобно, задел подвешенный к потолку тяжелый стол, а потом скрылся под ним. Шедде казалось что, даже слегка оглохнув от двойного выстрела, он слышит неприятный булькающий хрип.

Но наблюдать за агонией Эммегила было некогда: в каюту уже вломились вооруженные кто чем матросы и солдаты личной охраны светлого лорда.

Шеддерик отбросил ненужный пистолет. Своей сабли у него уже не было, та, что он прихватил у гвардейцев, осталась в трупе одного их сторонников Эммегила еще в городе, а был только взятый у Янне рыбацкий широкий кинжал. Но зато в каюте Эммегила на стенах было полно самого разнообразного железа — на любой вкус. От пиратского кутласса, до древнего полуторного меча для конного боя.

Все старинное, подлинное, изукрашенное драгоценностями: светлому лорду хватило времени развесить по стенам каюты любимую коллекцию. Это сундуки разобрать он не успел…

Кутласс висел ближе всего к Шеддерику, и только по этой причине оказался у него в руках. Дверь распахнулась. Даже не задержавшись у входа, вперед выскочил один из солдат — в правой руке абордажная сабля, на левой — наруч со стальными бляхами и шипами. Крупный бородатый ифленец был опытным бойцом и сразу бросился в атаку. В некоторых случаях физическая сила и мышечная масса помогают. Главное — прижать противника, добиться близкого контакта, и тогда даже сабля будет не нужна, можно сломать шею одним, правильно направленным ударом. Шеддерик не собирался давать противнику такого шанса. Кутласс — не привычная абордажная сабля, он короче, к тому же, это прямое оружие с другим балансом. Но опытному солдату не нужно много времени, чтобы приноровиться к новому оружию.

Клинки встретились, зазвенели. Шедде пришлось отступить на несколько шагов… но тут удачно подвернулся стол. С силой толкнув его на противника, Шедде успел отбить неумелую, но яростную атаку одного из матросов. В просторной капитанской каюте стало тесновато.

Бородач не смог увернуться от стола, но это не отвлекло его надолго.

Опрокинув кресло, он оказался снова напротив Шеддерика. Остальная публика пока осталась по ту сторону стола и кресла.

— Поиграем? — ухмыльнулся Шедде, которому поврежденная рука все-таки мешала полноценно драться, так что пришлось временно перекинуть клинок в левую руку.

Противник не стал отвечать, молча кинулся в атаку. Отступать было уже не куда, так что пришлось невольно сосредоточиться на обороне. Сколько он продержится, минуту?

Второй солдат из личной охраны Эммегила, видно, решил, что его товарищ несправедливо отнимает у него его долю славы. Он вдруг перепрыгнул через стол и оказался рядом с первым, частично перегородив ему поле обзора. Шедде воспользовался этим, проведя единственную пока успешную атаку. Ему удалось зацепить бедро этого нового действующего лица. Молодой солдат дернулся от боли и отступил, открывая товарища.

Тот, демонстративно поиграв клинком, вновь ринулся вперед.

Тем временем матросы успели похватать со стен оружие и ждали своей очереди отличиться: им, кажется, уже надоело, что их товарищ возится так долго.

Ничего. Подождут. Но. Если продолжать тянуть время, силы уйдут, и враги получат прекрасную возможность сплясать на твоих костях, Шеддерик та Хенвил.

Так есть ли смысл тянуть, а, Слепая Охотница? Не этого ли момента ты так долго ждала?

К жуфам морским осторожность, старое семейное проклятье по-прежнему будет беречь его от случайностей для того единственного варианта смерти, который оно предполагает.

Шеддерик все с той же застывшей улыбкой тоже пошел навстречу противнику, вернув кутласс в правую руку. После серии ложных выпадов, отвел саблю солдата вверх и влево, и завершил движение скользящим ударом по ребрам. Здесь противник еще смог защититься, отступив, но Шедде развил атаку, и через два удара увидел, как из разрезанного горла врага фонтаном брызнула кровь.

Больше — на стену и на зрителей, но и на самого попало.

— Ну! — крикнул он, — кто следующий?

Следующий нашелся.

На самом деле, все видели, что бой был равным. А кое-кому на борту бородач успел насолить: он был задирист и не любил прощать ошибки. Так что о нем не жалели, а показать боевую удаль и силу на хоть и потрепанном, но достойном противнике, которому, к тому же некуда деться — хотелось многим даже среди матросов. И то сказать, не все из них и не всегда ходили мирными матросами. Кто-то служил в военном флоте, а кто-то и на пиратских судах некогда хаживал…

Следующие нашлись быстро, и быстро поняли, что как бы плохо их противник ни выглядел, а справиться будет трудно. На этот раз врагов было трое, они вынудили Шедде защищаться у одной из переборок, чтобы не дать никому зайти со спины… а меж тем в каюту проникло еще несколько бойцов.

Шеддерик получил несколько поверхностных ран, но пока держался. И может, с полминуты еще расклад оставался бы таким же, но бой прервали выстрелы. Два ружейных выстрела в воздух.

— Всем стоять на месте! Городская стража Тоненга. Кто дернется — труп.

Хозяин Каннег в сопровождении нескольких прекрасно экипированных бойцов быстро — двуствольные ифленские ружья последней модели творят чудеса! — расставили зрителей и участников боя вдоль переборок и окон.

— Долго вы, — поморщился Шеддерик, зажимая пальцами самый болезненный из порезов — тот, от пули, на предплечье.

— Пришлось прибраться на палубе. — Пожал плечами Каннег. — Идемте. Мои люди тут закончат. А вам нужна помощь лекаря.

Тильва, конечно, разохалась. Янне же спросил только, жива ли Темери. Получив утвердительный ответ, кивнул и послал сына за лекарем, благо тот живет через дом.

Лекарь оказался мальканом и весьма удивился, что Янне, известный на весь квартал своим отношением к ифленцам, позвал его штопать именно что островитянина.