Невеста наместника

Чеор та Нонси, похоже, был в этой компании своим. Он весело смеялся, перекидываясь шуточками со стоящими рядом чеорами.

Хотя, может быть, ничего странного. Этот Нонси не нравился и чеору Ланнерику. Он ведь всего-навсего друг брата Алистери та Дирвил…

Темери попутно с грустью подумала, что, наверное, Алистери больше не пустит ее на порог, ведь из-за нее Ланнерик все-таки поссорился с чеором та Хенвилом.

Испугавшись, что молодой чеор ее тоже узнает, Темери поспешила свернуть в старую часть замка, поближе к своей комнате. Ах, было бы неплохо, если б ее никто не караулил!..

До вечера Темери промаялась в одиночестве, держа обещание. Время она потратила тоже не впустую — успела разобраться с еще одним ответвлением тайных ходов.

Движимая любопытством и точно знающая, что Шеддерика та Хенвила в его личных апартаментах нет, она осторожно заглянула и туда. Это оказались две небольшие комнаты над кабинетом, но тайный ход, как назло, открывался именно в спальню. Далеко от единственного входа, зато почти рядом с тяжелой дубовой кроватью.

Вход открылся почти случайно — Темери просто решила проверить, работает ли старинный механизм, потому что со стороны тайного хода он был слегка завален рухнувшим сверху камнем. Она поспешно ногой запинала обратно в грязный проход весь высыпавшийся из него вековой мусор… а потом с любопытством огляделась.

Спальня всегда несет на себе отпечаток хозяина. Это место должно быть самым надежным и самым уютным в доме, ведь именно ему человек вверяет себя, когда беззащитен перед врагами или перед стихией.

Хотя, к Шеддерику та Хенвилу это вряд ли могло относиться в полной мере — он все время как будто ждет нападения. Его сложно застать врасплох…

Темери вспомнила лодочный сарай на берегу холодной зимней реки и то, как Шеддерик изо всех сил делал вид, что упал не из-за потери крови, а просто решил полежать на песке…

Тогда все было по-другому. Тогда она еще не знала, что он за человек и как много он сделает для нее и для ее Тоненга…

Мебель вся была старая, времен рэтаха, но содержалась в отменном порядке. Балдахина над кроватью не было. Полки с книгами, много. В основном — старинные фолианты, но стоят они здесь не для красоты. Несколько книг на столе у окна открыты, рядом — чернильный прибор.

Как будто Шеддерик работает не только в кабинете, но и здесь. А еще — несколько начищенных бронзовых подсвечников. Один — у кровати. Может, Шеддерик иногда читает лежа какие-нибудь письма или донесения? Или ему нравится видеть, кого он обнимает, когда его навещает очередная придворная красавица?

Темери поспешно закрыла ход, и пообещала себе, что больше никогда сюда не войдет. Ни без ведома хозяина, ни тем более — с ведома.

Кинрик вернулся только к ужину, о чем и сообщил Темершане, прислав записку с молодым лакеем-ифленцем, которого она уже видела в окружении наместника.

Ужин в честь прибытия Эммегила накрыли опять же в большом церемониальном зале, в том самом, где проходили почти все свадебные торжества.

Темери, как и подобает вежливой хозяйке, стояла возле наместника, принимавшего от светлого лорда и его свиты заверения в преданности и готовности служить Ифленской империи.

Шеддерика она увидела только мельком — он присутствовал на торжественной части приветствий, но собственно с ужина куда-то исчез. Темери снова подумала, что возможно он все еще досадует на нее… но не бегать же за главой тайной управы Танеррета только для того, чтобы убедить не обижаться?

А когда праздник закончился, ей и вовсе стало не до мыслей о Шеддерике та Хенвиле. Потому что встревоженная Вельва принесла ей письмо из монастыря Ленны, подписанное сестрой Орианой. Это одна из старших сестер Ленны, и Темери хорошо ее знала. Настолько хорошо, что могла с уверенностью сказать — без крайней необходимости она не стала бы писать ореченной, вышедшей из-под покровов Великой Матери.

Хотя именно с нее все и началось.

— Откуда? — только и спросила Темери.

— Ко мне подошла в городе пресветлая сестра и спросила, точно ли я служу в цитадели, и не посчастливилось ли мне знать вас лично. Я сказала, что хорошо вас знаю, и пообещала передать письмо в целости.

Час был уже поздний, и вскрывать письмо в присутствии компаньонки, к глубокому ее разочарованию, Темери не стала.

Просто положила письмо на столик у окна и, поблагодарив, отпустила девушку спать.

Только отметила, что та и взволнована, но больше как-то расстроена. Как будто не у одной Темершаны день прошел бестолково и почти бессмысленно.

Темери решила вскрыть письмо утром. Пусть уж этот бестолковый день побыстрей подойдет к концу.

Но утром оказалось, что завтракать им с Кинриком теперь всегда полагалось вместе, так что опять чтение письма пришлось отложить. А потом Шиона привела портного — теплым зимним платьям скоро отправляться в кладовки и сундуки, а на смену должны прийти более легкие и светлые одежды. Вот и вышло, что до письма Темери добралась только ближе к полудню.

Нет, в письме не было ничего особенного. Сестра Ориана даже не поделилась монастырскими новостями. Хотя, это как раз было на нее похоже: все исключительно по делу. Там была лишь просьба о личной встрече.

И был указан адрес — усадьба хозяина Вастава на Тильсаретской дороге. Темери смутно даже помнила эту огромную усадьбу, словно всегда стоявшую над морским заливом на южной оконечности Тоненгской бухты.

Но больше всего расстроило Темери, что пресветлая в Тоненге проездом и не надолго, так что очень просит поторопиться и прибыть самое позднее — завтра к вечеру.

И это самое «завтра» было уже сегодня.

Глава 16. Усадьба хозяина Вастава

Рэта Темершана Итвена

День был совсем теплый, весенний, пели птицы. Вдоль дороги уже пробивалась робкая первая трава. На душе у Темери было спокойно: она все сделала правильно и как надо.

Написала подробное письмо наместнику, объяснив, куда и зачем собралась. Обсказала все компаньонкам. Шиона даже помогла найти на каретном дворе скромный, но надежный экипаж и кучера.

Темери позвала компаньонок с собой, но они отказались. Шиона воспользовалась случаем провести день с матерью, а у Вельвы, хоть она и не призналась, кажется, намечалось свидание. Так что поехала с Темершаной служанка Дорри, которой это было только в радость.

Оказалось, наняли ее в цитадель совсем недавно, а в Тоненге она и вовсе не успела нигде побывать, так что любую возможность покинуть мрачные залы замка считала за праздник.

Дорри легко и с иронией рассказала, как ей жилось на островах — средней дочери в большой семье, прислуживающей весьма известному и древнему, но, к сожалению, небогатому ифленскому роду. Когда прошлым летом отцу предложили отправить старших детей в услужение семьи в Танеррет, тот почти не раздумывал. Всего у них было девять детей, которых нужно кормить и одевать.

— Мой брат служит у чеора та Дирвила, — похвасталась Дорри, — а второй брат уехал в Сиурх со своим новым хозяином. У них там большое хозяйство, даже две коровки есть, он мне рассказывал.

Дорога за разговором пролетела быстро, Темери даже не заметила, как приехали. В какой-то момент древняя выщербленная мостовая сменилась более мягкой грунтовой дорогой, карету перестало трясти, а еще через какое-то время, она и вовсе остановилась. Кучер спрыгнул с козел, распахнул дверцу и откинул железную подножку. А потом галантно помог спуститься сначала Дорри, а потом и хозяйке. Темери вспомнила, что в детстве, когда родители брали ее с собой в поездку — это случалось не часто, но бывало — сзади на запятках всегда ехал слуга, и это была его обязанность, помочь дамам покинуть карету.

Веселый молодой кучер поклонился хозяйке и заоглядывался, куда отъехать.

— Благородная чеора рэта задержится? Мне стоит вас ожидать? Мне бы знать заранее, а то лошадок не след в упряжи держать дольше, чем необходимо.

Пара вороных выглядела бодро. Если бы Темери точно знала, какое у Орианы к ней дело, она бы, пожалуй, смогла ответить. Но она не знала.