Страница 20 из 284
Макс со злости чуть не выдернул шнур. Он потянул сильнее — теперь можно присесть подле колонки и отвернуться от Вити и всех остальных. Он сейчас возьмёт себя в руки и прекратит лажать. Надоело! Всё надоело! Он не будет больше думать о Полине. Он на неё не заработал, а когда заработает, она уже замуж выйдет. Да и что в ней особенного? Глаза? А кто-то находит таких девок уродинами. Может, Полина некрасива? Да, да, она крокодил, а в глаза ей родители спички вставили и вынуть забыли. Всё! Баста!
— Ты чего?
Макс обернулся к Вите и поднялся от колонки.
— Да так, с сестрой проблемы, — соврал Макс.
— Не загоняйся! Работу нашла, да так быстро. Порадуйся!
Это Витя может не загоняться. Они с Ольгой поженились, когда у них угла даже не было — полгода у её родителей жили, полгода — у его, а недавно бабка преставилась, и у них появилась однушка, где группа и репетирует теперь. Макс прошёлся по струнам — не фонит. А у него что? Комната, пока с бабкой не поругался. Так с такими соседями никого всё равно не приведёшь, поедом заедят. Да и вести некого. На улице знакомятся… Дурак этот Станислав какой-то… Но, главное, чтобы сам на работе не знакомился… Эта дура не расскажет. Год была с Серёгой, а он даже не догадывался. Чёрт! Перетянул струну, пришлось отпустить… Отпустить бы так нервы. Ну не будет же он до старости сестру пасти. Эта Марина его, кажется, старше, а этот придурок к ней в постель лезет…
Макс прикрыл глаза. Только пусть попробует подкатить к Алёнке. У него кулак тоже есть, и плевать на галстук! Салфеточку, как говорится, можно и потуже затянуть. Только бы сама Алёнка ничего не выкинула, но станешь её каждый вечер пытать про работу, сестра вообще закроется. С Серёгой пришла ведь к нему, пусть и поздно, так и с этим придурком придёт, если что!
Макс старался, как на экзамене, и к концу выступления был весь мокрый. Витя предложил подвезти, но зачем… Он прогуляется. Хотя всего Невского не хватит, чтобы успокоить нервы. Наверное, так и начинают пить, и так спиваются… Купить «Джин-тоник»? Нет. Толку не будет, и денег жалко. Как и на курево. Макс сунул в рот сигарету, поклявшись себе, что она будет последней на сегодня. Неужели у него совсем нет выдержки? Совсем…
Он шагал быстро. Людей и машин не замечал. Но на Аничковом мосту остановился и глянул в воду — интересно, вот так и топятся? Просто так идут и вдруг — а пошло всё в… — и прыгают. Прыгнуть спланировано невозможно. Сразу будешь думать, а какого тогда старался пережить вчера… Идиотские мысли… К чёрту грёбаное сегодня! Завтра будет другое. Будет Берлин. Он обязательно будет. С Антоном или без него, по…
Макс вытащил пачку, но тут же сунул в карман. Потёр нос и поморщился от запаха табака, но вытирать руки о куртку бесполезно. Он свернул на набережную и спустился к воде. Вода ледяная. Впрочем в их речке тоже не фонтан! Но завтра он в неё окунётся с головой, а то мозги закипели от этих баб… Вот не сиделось Алёнке с матерью, не сиделось!
Макс вытер руки о джинсы, поправил за спиной гитару и зашагал дальше. Только бы сестра спала! Он не хочет ничего знать про её первый рабочий день. Ему достаточно, чем грузиться. Но ведь расскажет сама, или он из вежливости начнёт спрашивать. А лучше приберечь вопросы до электрички. Как же не хочется ехать — какого надо врать матери про вечерний?
Он шагнул в подъезд. Снова темно, а он даже не вспомнил про лампочку. Тишина. Только шаги бум-бум… И…
— Полина?
Серый силуэт в окне тут же подтянул повыше ноги. Подоконник грязный. Чего она на нём сидит? Да и вообще чего сидит…
— Ты будешь курить?
Она подняла над головой руку, но не дотянулась до форточки.
— Не буду. Я бросаю, — соврал Макс.
— Давно пора.
Полина спустила ноги, и Макс увидел, что она босая. Тапочки лежали почти под его ботинками — она, наверное, скинула их, уже сидя на подоконнике. Он нагнулся за ними, и Полина с благодарностью взяла их и обулась. На ней джинсы и свитер — видимо, вышла не случайно. Оделась, чтобы не замёрзнуть.
— Посидишь со мной?
Полина похлопала рукой по подоконнику. Макс хотел сесть и ударился гитарой о стену. Дурак! Он вообще перестал чувствовать даже ботинки. Под ногами точно вырос мох и щекотал ступни — потому он, как идиот, улыбался.
— Садись! — повторила Полина громким шёпотом, который доступен только актёрам. — Я тебя уже час жду.
— Меня?
Макс с трудом сумел прислонить чехол с гитарой к стене.
— Не, дядю Васю со второго подъезда, наверное! — уже в голос усмехнулась Полина. — Садись!
Он сел и впервые понял какие маленькие здесь окна — подоконник не рассчитан на двух человек. Во всяком случае, на двоих посторонних…
— Чего ты хотела? — спросил Макс и, раздосадованный звонкими нотками в голосе тут же кашлянул, будто горло прочищал.
Полина лишь улыбнулась. Макс уставился на её болтающиеся тапочки. И вдруг Полина подалась вперёд и запела: