Просроченное завтра

— Послушай, Лена. Давай начистоту…

Алёна обрадовалась, что не успела сделать глоток.

— Мы с тобой взрослые люди, — Стас продолжал стоять, но голос его звучал так близко, будто он вновь шептал ей на ухо названия партнёрских фирм. — Одним в Питере жить тяжело и, наверное, ещё маме приходится помогать. Если тебе нужна больше зарплата, я поговорю с Александром Сергеевичем. Это не проблема, он нормальный мужик и войдёт в положение.

Алёна почувствовала, как задёргалось веко, и надеялась, что Стас ничего не заметил.

— Спасибо за заботу, Станислав Витальевич, но меня всё устраивает.

— Меня Стас зовут, — отчеканил он и сел в кресло.

Алёна опустила глаза.

— Я больше не хочу видеть таких глаз. Я не предлагаю тебе свои деньги и потому ничего не собираюсь просить взамен. В кого вы все превратились? Почему я не имею права войти в положение девушки, оставшейся без отца. Вот, — он вытащил из кармана портмоне и положил на стол несколько сотен. — Это аванс, и не смей оставлять деньги на столе, потому что я всё учту в конце месяца.

Алёне ничего не оставалось, как спрятать деньги в сумочку — просто так, мимо кошелька, так купюры жгли пальцы.

— Обещаешь сказать мне, если вдруг тебе понадобятся деньги?

Алёна убрала руку с сумки, и та ударилась о спинку кресла.

— Обещаю.

— Спасибо.

Стас потянулся за чашкой, но отпить не успел. Помешала трель звонка.

— Как всегда, к кофе.

Пока он ходил открывать, Алёна в спешке утирала губы от невидимой пенки. Встать она не успела, да и вообще от волнения едва сумела поздороваться. Александр Сергеевич выглядел чуть старше Стаса. Или же года прибавила жуткая усталость, исказившая достаточно приятные черты. Они были одного роста и даже в одинаковых костюмах с той лишь разницей, что хозяин фирмы был полностью одет. Он небрежно протянул Алёне руку и легонько сжал пальцы. Потом повернулся к Стасу, но, заметив кофе, сначала молча выпил его одним глотком.

— Где договор?

Стас уже держал лист в руках. Александр Сергеевич достал из внутреннего кармана пиджака ручку, прижал ей лист на Алёнином столе и принялся просматривать договор. На неё он даже, кажется, и не взглянул больше, но и без его взгляда сердце подпрыгнуло к горлу. Что он так долго читает? Договор заполнял Стас. Он уж точно не напутал ничего с её паспортными данными. Наконец хозяин поставил подпись и вытащил из другого кармана печать.

— Готово! — он протянул договор вместе с печатью Стасу и обернулся к Алёне. — Готова? — Она кивнула, думая, что тот спрашивает про работу. — Тогда пошли. Я подброшу тебя до дома. Мы, можно сказать, соседи.

Она зацепилась ногой за кресло, но Александр Сергеевич удержал её за локоть.

— Когда-нибудь у нас будет нормальный офис.

Он скорой походкой направился к выходу и, не глядя, схватил с вешалки её плащ, перекинул через руку и открыл дверь. Ей оставалось только выйти — не рвать же плащ из рук.

— Шевелись, — сказал хозяин не грубо, но резко. Видимо, от усталости.

Алёна сбежала следом за ним с лестницы, радуясь, что сегодня в брюках. Он попрощался с охранником, а она не успела даже взглянуть, вчерашний то парень или нет, потому что Александр Сергеевич нетерпеливо придерживал для неё дверь. Дорогая тёмно-синяя машина косо наехала на газон, словно её хозяин пожалел лишнюю секунду, чтобы, паркуясь, хотя бы выкрутить руль. У машины Александр Сергеевич что-то обронил и нагнулся поднять, не заметив даже, как подмёл плащом дорогу.

Алёна несказанно обрадовалась, когда Александр Сергеевич открыл заднюю дверь, но, увы, на заднее сиденье упал только плащ. Ей он предложил сесть вперёд. Она не замешкалась даже на секунду, боясь услышать новое «шевелись». Да и домой хотелось попасть как можно быстрее, пока там соседи ещё чего не нафантазировали. Она не предупредила, что задержится. У Макса сегодня концерт, а докладывать что-либо тёте Маше она не обязана. И всё же ругаться нельзя — лучше явиться домой вовремя. Ещё есть надежда на то, что на машине окажется быстрее, чем на метро.

Александр Сергеевич не переспросил адрес — видимо, хорошо запомнил его из договора, раз так долго и внимательно читал его и перечитывал. Разговор между ними не предусматривался, потому что Александр Сергеевич сразу же загрузил диск с классикой в рок-обработке. Алёна старалась смотреть вперёд, чтобы водитель не подумал, что она его разглядывает. Но лучше бы она видела его лицо, чем краем глаза руки на руле. Почему им всем так нравится именно эта модель часов? От воспоминаний о проведённых в «девятке» минутах, кофе поднялся к самому горлу и пришлось даже сглотнуть.

— Ну как первый рабочий день? — вдруг задал Александр Сергеевич вопрос, которого Алёна так боялась.

Что отвечать? Как себя вести с хозяином? И что Стас подразумевает под понятием «нормальный мужик»? И Алёна без лишних подробностей выдала полный отчёт о проделанной сегодня работе, и Александр Сергеевич выслушал его без единого вопроса, а потом, почти через минуту, сказал:

— У меня тоже был скучный день. Таможня и ещё раз таможня. Но я не жалуюсь.

— Так и я не жалуюсь! — испуганно взвизгнула Алёна и теперь уставилась на его профиль. Не римский, конечно, но достаточно волевой, и в машине не так видны мешки под глазами.

Александр Сергеевич на секунду повернул к ней голову, но и этой секунды оказалось достаточно, чтобы она вспыхнула.

— Мне не жалуешься, а маме пожалуешься.

— Я не собираюсь ничего ей рассказывать, — почти обиженно выдала Алёна и уставилась на расцвеченную светофорами дорогу: чего оба к возрасту прицепились?!