Страница 17 из 43
Пока подчиненные срочно связываются с медициной ("Тяжелое ранение в голову, огнестрельное... так... а если вертолет?..") и передают приказ постам ГАИ на магистралях, ведущих в Южный сектор Москвы ("Автомобиль "волга" серого цвета... вооружены и очень опасны... могут иметь безупречные по исполнению удостоверения ФСБ"), майор вновь возвращается к "тоете". Здесь его ждет сюрприз: один из пассажиров микроавтобуса стал подавать признаки жизни. Он со стоном приподнимает голову и пару секунд непонимающе разглядывает намертво зажатую в собственном кулаке рацию (надо думать, потеря сознания застала его в момент передачи сигнала тревоги); оживает он впрочем достаточно быстро:
- Акбар Тураджон, третий секретарь посольства Республики Тюркестан в Москве. С кем имею честь?
- Майор Лемберт, старший оперуполномоченный отдела по расследованию убийств Московского уголовного розыска.
- Согласно Венской конвенции, эта машина, наравне с посольством, подпадает под категорию экстерриториальности и является частью территории республики Тюркестан. Я вынужден требовать, чтобы вы незамедлительно покинули тюркестанскую территорию.
- Плевать я хотел на все ваши "экстерриториальности": я расследую убийство двоих сотрудников милиции, застреленных несколько минут назад у дверцы вашей экстерриториальной тачки. И, по всем признакам, убийство это прямо связано с транспортировкой наркотиков...
- О каких наркотиках вы говорите, майор?
- О тех самых, что рассыпаны ровным слоем по всему вашему экстерриториальному полу!
- Это провокация! Если даже вещество на полу - наркотик, оно было подброшено в нашу машину, пока мы находились без сознания. Я заявляю официальный протест: это происки тех сил, что пытаются омрачить российско-тюркестанские отношения.
- Пусть так. Но меня интересует, что здесь произошло до того, как вы все потеряли сознание. Полагаю, на вашу машину было произведено нападение с целью захвата перевозимой вами дипломатической почты?
Третий секретарь к тому времени успел уже проанализировать позицию; позиция, что и говорить, сложная, и играть ее вот так, в режиме блиц занятие для идиотов. Героинового контейнера - ни опечатанного, ни вскрытого - в машине, слава Аллаху, нет, но куда он подевался - неясно: захвачен? если да, то кем? или эвакуирован своими, подоспевшими на сигнал тревоги? Ситуация явно нештатная, не предусмотренная имеющимися у наркодипкурьера инструкциями, так что после некоторого раздумья он выбирает уход в глухую несознанку:
- Наша машина не перевозила никакой диппочты. На нас никто не нападал. Мы просто потеряли сознание - по неизвестной пока причине, наши медики со временем разберутся. Пока мы находились в бессознательном состоянии, кто-то взломал дверь машины и насыпал на пол белое вещество неизвестного нам состава. Это - официальное заявление.
- То есть у вас из машины ничего не пропало, господин секретарь? И розыск вашей диппочты и ее похитителей объявлять не нужно?
Пауза.
- Мне нечего добавить к предыдущему моему заявлению, майор.
- Насчет диппочты - понято: ее, типа, не было. А вот был ли ваш охранник вооружен, господин секретарь? Я конкретизирую вопрос: не было ли у него пистолета с глушителем?
Тут пауза отчетливо затягивается. Пистолета нигде не видать, но вот где он? - уж не в кармане ли у проклятого мента, пожри его шайтан вместе со всем отродьем?
- Мы соблюдаем дипломатические нормы, майор, и не носим оружия. Но я не могу исключить, что организаторы провокации, подкинувшие нам... вещество, похожее на наркотик, могли, пользуясь бессознательным состоянием сотрудника нашей службы безопасности Агабека, вложить ему в руку оружие с тем, чтобы получить на нем отпечатки пальцев. Вам должно быть известно, майор, что подобное случается...
- Подобное случается сплошь рядом, господин секретарь, - вроде бы сочувственно кивает опер. - Вот только... А что, если отпечатки вашего Агабека найдутся не только на внешней поверхности пистолета, но и на его внутренних частях? ну, например, на обойме? И при этом окажется, что пули, которыми убиты наши милиционеры, выпущены именно из этого оружия? Что тогда, господин третий секретарь?..
По прошествии еще более продолжительной паузы третий секретарь наконец произносит:
- Я отказываюсь комментировать эти инсинуации, майор. No comments. И я настаиваю на том, чтобы вы немедля покинули тюркестанскую территорию.
- Непременно, - ухмыляется "арийская морда"; он внезапно опускается на корточки и извлекает из какой-то щели под сидением блестящий цилиндрик стреляной гильзы. - Это, надо понимать, вам тоже подбросили?
- No comments, - с каменной рожей повторяет дипломат.
...К голубоватым сполохам, пляшущим в асфальтовом зеркале, добавились тем временем и кроваво-красные: раненого постового грузят в "Скорую помощь". Старший опер отдает своим людям пару кратких распоряжений, и в уже тронувшийся было медицинский рафик в последний миг успевают запрыгнуть двое милиционеров с автоматами: "Программа охраны свидетелей" по-русски. Затем майор отходит чуть в сторонку и извлекает из кармана мобильник:
- Робингуд?.. Это хорошо, что узнал. Я нахожусь на 4-ом километре Южного шоссе... Тебе это ничего не говорит? - правильно, я так и думал, что нет... и что алиби твое подтвердит десяток безупречных свидетелей, верно? Но фокус в том, что я расследую тут вовсе не разбойное нападение на машину некоего посольства, как ты, похоже, решил, а убийство. Убийство двоих сотрудников ГАИ; ты въехал, нет? ...Да, полагаю, что не ты: убирать свидетелей - это не твой стиль. Но я желаю знать ВСЁ, что на самом деле случилось на этом чертовом 4-ом километре. Считай, что ты получил повестку с вызовом на допрос по делу об убийстве сотрудника милиции при исполнении им служебных обязанностей - в качестве свидетеля. Жду тебя в 20-ноль-ноль в известной тебе забегаловке, и посмей только не явиться: ты заимеешь в моем лице такого Гая Гисборна, что мало не покажется! ...Кстати - чтоб ты чувствовал себя свободнее: никакого дела о разбойном нападении на "тоету" не возбуждено. ...А вот так! Никакого нападения, оказывается, не было. Ладно, это всё при встрече. Конец связи.