Страница 47 из 59
— Стерлись от времени и стихий.
— Тебя повесили, — поняла она. — Я узнаю эти следы, хоть не понимала раньше. Как ты выжил?
Его ладонь легла под ее рукой, касаясь кожи возле кристаллов.
— Я не надеялся. Кристаллы мешали меня убить. Я висел три дня, и меня срезали.
— Что ты сделал?
— Существовал.
Сорча покачала головой.
— И все? Жизнь — не повод убивать кого-то.
— Это было ради семьи.
— Семьи? — шок сотряс ее тело, она села на пятки. — Твоя семья это сделала?
— Я говорил, что Туата де Дананн не прощают слабость.
— Слабость? Разве это слабость?
Она бросилась вперед в гневе. Ее пальцы обвели острые края кристаллов на его лице. Она коснулась линии на краю его бритого черепа.
— Это метка смельчака, пережившего много сложностей.
Ее палец скользнул к кристаллам над его лбом.
— А это след начала пути, — она скользнула пальцем вокруг его глаза, остановилась на скуле. — Метка познания себя, — возле губы кристаллы мешали ему улыбаться или говорить. — Смелости, — ее большой палец задел его подбородок. — Упрямой гордости.
Он рассмеялся:
— Упрямой?
— Я узнаю знакомые изъяны.
— Да, ты упряма, человечек.
— Настолько, что не сдамся и приведу тебя с собой. Мне нужно спасти семью, Камень.
Он зарычал, она вскрикнула, когда его руки обвили ее и усадили на его колени. Он смотрел, окружив ее кристаллами и запахом мяты.
— Ты не хочешь оставить это проклятое приключение?
— Оно не проклятое. Меня послала Мака! Я заключила сделку, Камень. И она не позволит мне оставить это дело.
— Мака, — проворчал он. — Она назойливая. Слишком интересуется людьми, если спросишь меня.
— Не спрашивала.
— Не стоило заключать сделку с Макой.
— Только так можно спасти мою семью, — она прижала ладонь к целой стороне его лица, глядя на острые края. — Я не пожалею, что заключила сделку, ведь повстречала волшебный народ, чудесную землю и место, полное радости. Иначе я этого не увидела бы.
Он склонил лицо к ее ладони. Свет искрился на краях кристаллов, чуть не слепил ее.
— Я рад, что ты запомнишь это место с теплом.
— И она привела меня к тебе.
Камень напрягся в ее руках, его глаза открылись и прожигали ее душу.
— Зачем ты так говоришь?
— Ты — самый интересный мужчина из всех, кого я встречала.
— Монстр.
— Мужчина, — она притянула его ближе, прижалась лбом к его лбу, ощущая вкус мяты в воздухе. Он столько перенес, пережил, а она могла думать лишь о том, что встретила того, кто мог понять ее.
Он видел, к чему могло привести непринятие разницы.
Его семья обрекла его за его внешность, не переживая из-за его страданий.
Она хотела исправить его, ее сердце болело.
— Мне жаль, что жизнь была так жестока. Ты не должен был страдать. Но ты силен и добр под слоями камня и кристаллов.
— Это сделало меня сильным, — прорычал он, дыхание задевало ее губы.
— О, да, ты очень сильный.
Она услышала скрежет его зубов.
— Тебе стоит сбежать с острова и спрятаться в кровать.
— Почему?
— В такого, как я, не нужно влюбляться, Сорча.
— Кто сказал о любви? — она приподнялась, прижалась носом к его носу, ее грудь задела его плечо с кристаллами. — Мое время ограничено, в отличие от твоего вида. Я прошу лишь о воспоминаниях, что заполнят мои мысли магией. Ты уже сделал это для меня, Камень.
Он зарычал:
— Меня зовут не Камень.
— Тогда ты назовешь свое имя?
Ее сердце замерло, его широкая ладонь прижалась к ее пояснице. Он прижал другую ладонь к ее голове, его губы оказались на ее губах, лишили ее легкие воздуха, его язык сплелся с ее. Жар растекся по ее коже, как сильный ветер пустыни.
Она обвила ногами его пояс, колени прижались к его ребрам. Не важно, что кристаллы впивались в ее бедра, а легкие просили воздуха. Вкус мяты, лимона и мужчины окутал ее язык, и ее губы покалывали от новых желаний.
Он застонал, сжал кулак на ее затылке. Он потянул ее за волосы, иголочки кристаллов впились в ее череп. Она должна была сказать ему, что было больно, но тепло поцелуя захлестнуло ее. Он не просто целовал или пробовал.
Он захватывал.
Сорча сжала его плечи в кристаллах, отпустила разум. Она сосредоточилась на легких прикосновениях на ее спине. Укол кристалла, бархат его губ. Чарующий ритм его языка.
Он отодвинулся, они вдохнули. Его ладони сжимали ткань его плаща на ней, но он не потянул и не сорвал его. А мог, учитывая, как дрожали его руки.
— Я думал, тот первый поцелуй мне померещился, — прошептал он.
— Да?
— Я был пьян.
— От тебя пахло виски.
— Я был не в себе.
— Я заметила, — улыбнулась она. Она не могла не касаться его лица, зная, что он не отпрянет. Кристаллы контрастировали с жаром его кожи. — Ты бы навредил Уне?
— Я не знаю. Фейри… действуют быстро.
— Легко злятся?
— Эмоции для нас не естественны. И когда мы чувствуем, то в тысячу раз сильнее других видов.
— Ах, — прошептала она, он прижал губы к ее пальцам. — Потому Боггарт так изменилась, лишившись ведьмы.
— И встретив тебя.
— Я не творю чудеса.
— Но ты добрая и благодаришь за наши услуги. Знаешь, как это важно для фейри?
— Я хотела, чтобы они делали так для меня, — ответила она. — Они не давали мне повода забыть о доброте. Их сердца хорошие, намерения — чисты, что бы они ни делали. Это было моей мечтой с детства — сидеть на краю пруда с келпи и фейри вокруг.
— Тогда я рад, что смог исполнить твои мечты, — сказал он, словно она сделала ему подарок.
Она отодвинулась от него, уселась на холодные камни с улыбкой на лице.
— Ты говорил о завтраке?
— Если честно, я забыл его в замке.
— Да? — Сорча рассмеялась. — Камень, в этом был смысл похода!
— Смысл был в твоем знакомстве с келпи, — буркнул он, но улыбнулся.
Она прижала ладонь к животу.
— Это волшебство я вряд ли забуду. Я смогу вернуться и увидеть их еще раз?
— Только пока ты с кем-то из фейри.
— Почему?
— Келпи не забывают о цели. Они плохо подавляют искушение, — он встал и протянул руку. — А ты искушаешь.
Она сжала его руку и старалась не кривиться, когда кристаллы впились в кожу.
— Но они не опасны для фейри?
— Нет. Они узнают в нас своих. Ты — человек.
Сорча убрала прядь волос за заостренное ухо.
— Отец шутил, что у меня есть кровь фейри, из-за этого.
— Если бы у тебя была кровь фейри, келпи понял бы это. А он приглашал тебя на спину.
— Но он не собирался меня убить, — она посмотрела на келпи, помахивающего хвостом в их сторону. — Ощущалось иначе.
— У них есть цель, они хорошо ее знают. Он затянул бы тебя под воду, если бы ты позволила.
Сорча молчала, но опустила ладонь на руку Камня и позволила увести ее из волшебного места. Ее разум остался с келпи, она думала, навредили бы они ей. Казалось, он того не хотел.
Темно-зеленые глаза казались печальными. Сорча не верила, что он хотел навредить ей. Он просто хотел показать ей что-то необычное.
* * *
Мука вырвалась в воздух белыми облаками. Брауни, на которую попала мука, смотрела в ужасе на пятна на ее фартуке, прищурила мышиные глазки, ее нос дрогнул.
— Миледи!
Сорча прикрыла рот, смеясь, оставшаяся мука высыпалась в мешок.
— Мне жаль!
— А вот и нет! Я видела, как ты бросила этим в меня!
— Ты попросила муку.
— Я попросила помочь с едой! А ты устраиваешь бардак! — цокнула брауни. — Что нам с тобой делать, дитя?
— Дать мне занятие, чтобы я не мешала.
— Это игра? — брауни шмыгнула. — Работа на кухне не для леди.
— Я не леди. Я — уличная крыса, ставшая повитухой, жившей в борделе! Сколько раз говорить? Дайте чем-то занять руки!
— Ни за что.
— Помощь пригодилась бы, — Сорча шла за брауни вокруг стола, гладя ее мягкую голову. — Я могу печь хлеб, чистить картофель, даже делала раньше суп на всю семью. Думаю, я смогу делать больше.