Сердце фейри (ЛП)

Пикси схватила ведро воды.

— Господин бывает сложным, но не давай первым впечатлениям сбить тебя. Если ты судишь его жестоко, он поступит так и с тобой. Задержи дыхание.

Вода полилась на ее голову и плечи. Сорча смотрела на грязную воду, кусочки земли уплывали с ней. Пузыри лопались, пахло лимоном.

— Вы давно его знаете? — спросила Сорча. Она вспомнила его искаженное лицо и голубые глаза.

— Сколько он живет. Господин был красивым ребенком, — Пикси замолчала. — И все еще красивый мужчина.

Она хотела возразить. Слова были на языке, слова, что он не красивый, и что внешность соответствует его характеру, но замерла. Сорча всегда быстро судила об остальных. Может, теперь пора было выработать терпение.

— Даже не знаю, — сказала она. — Он не проявил интереса помочь мне. Это не добавляет очарования.

— Помочь? С чем мог господин тебе помочь, дорогуша?

Пикси встала за ванной и потянула Сорчу назад. Ее спина легла на теплый металл, и с ее губ сорвался тихий выдох. Ее волосы выскользнули из воды и повисли до пола. Пикси потянула за них, собираясь распутать их и сделать снова гладкими.

— Мой народ умирает, — сказала Сорча. — Чума захватывает наши земли, и ее не удается вылечить. Наши доктора и травники в тупике, и даже мистики пожимают плечами и говорят, что боги злятся. Ничего не получается.

— А наш господин?

— Меня прислали сюда другие Туата де Дананн. Они сказали, если я верну его, они отдадут лекарство. Мой отец умирает, мои сестры могут заболеть. Я должна что-то сделать.

Движение гребня успокаивало ее. Ее глаза закрылись, приятный ритм после тяжелого путешествия.

— Уверена, если бы ты все рассказала господину, он бы помог.

— Он уже отказался, но не знает, как я решительна.

— Это хорошее качество.

— Да? — Сорча рассмеялась. — Может, мне стоит взять вас с собой домой, чтобы вы так сказали моим соседям. Они терпят меня только потому, что я — целитель.

— Целитель? — голос Пикси стал бодрее. — У нас таких нет.

Она хотела ответить, но так расслабилась, что могла лишь тихо шептать. Она нуждалась в ванне, хоть и не знала об этом раньше. Все боли пропали, тревоги развеялись. Она сосредоточилась на движении гребня и дала мыслям утихнуть.

Все хорошее заканчивалось. Вода остыла, а Пикси добралась до макушки головы Сорчи.

Выступили слезы, все расплывалось по краям для Сорчи. Она не ожидала найти искреннюю доброту. Это ее разбивало.

— Спасибо, — прошептала она и встала. Вода стекала с ее тела, лилась водопадами с ее груди, задерживаясь на ее бедрах.

Пикси спросила:

— Тебе нужно набрать вес, милая. Ты очень худая!

— Я не из королевичей. Я из рабочего класса.

— Для меня разницы нет. Иди сюда.

Пикси хлопнула полотенцем, расправляя его. Еще одна странность. Сорча сама вытиралась после купания. Даже мама позволяла Сорче укутаться в полотенце самой, а потом вытирала ее волосы.

Мягкое полотенце задевало все дюймы тела Сорчи, тщательно вытирая. Пикси не мешкала, будто всю жизнь так делала.

— Пикси? — спросила Сорча. — Что вы делали перед попаданием на Гибразил?

Женщина замешкалась на миг.

— Я была служанкой у самой красивой благой женщины.

— У кого?

— Королевы Нивы, конечно.

— Королевы? — Сорча выдохнула. — Это высокое место.

— Королева — конечно.

— Нет, служанка королевы. Это невероятный опыт. Я тебе завидую.

Пикси потрясенно посмотрела на нее и рассмеялась.

— Дорогуша, ты — чудо! Я и не думала, что мне могут позавидовать! — она рассмеялась и отдала полотенце Сорче. — Высокое место служанки королевы. Прелесть!

Сорча с улыбкой закончила вытирать себя.

— Но это важное положение.

Тени плясали за шторами и между служанок в комнате. Сорча склонила голову и наблюдала за крыльями, перьями и силуэтами из теней. Наверное, они не подозревали, что она видела их истинные облики.

Она надеялась, что когда-то они смогут ходить без морока. Их страх был понятен. Люди плохо реагировали на странных существ. Сорча не верила, что отпрянет от их обликов.

Ей придется остаться. Она отругала себя. Она не планировала оставаться, и она должна была верить, что Туата де Дананн выслушает. Ее путешествие было важным. Он должен был понимать.

— Пикси? — обратилась она. — Где сегодня ваш господин?

— Полагаю, тренируется во дворе. Обычно он там.

— Тренируется?

— О, да, — Пикси вернулась. В ее руках было бледно-зеленое платье, ткань почти касалась пола. — Он — поразительный воин, но те истории пусть поведает он. А это будет хорошо смотреться с твоими волосами.

Сорча провела пальцем по ткани. Бархат, ткань аристократов.

— Я не могу это надеть, — сказала Сорча. — Я его испорчу.

— Его больше никто не носит. Или ты его испортишь, или моль.

Желание наполнило ее, покалывало на кончиках пальцев, и она потянулась к платью. Она еще не носила такую ткань. Хоть бордель хвалился женщинами высокого класса, бархат доставался ее сестрам, когда приходили важные клиенты. Сорча всегда носила шерсть и хлопок.

Она погладила ткань.

— Спасибо.

— Мне нравится украшать красивые вещи, милая. Надевай, и тебе нужно будет поесть.

Сорча натянула платье через голову, обмотала волосы полотенцем. Кто-то устроил пир на столе. Свежие фрукты, овощи, листья салата и хлеб наполняли миски. Рядом стоял графин холодной воды.

Она упала на стул и смотрела в потрясении.

— Это мне?

— Этого мало, — фыркнула Пикси. — Но сейчас больше не получится.

— Это больше, чем я когда-либо просила! Вы должны были отпустить меня с яблоком.

— Мы куда гостеприимнее. Ешь.

Сорча запихивала еду в рот и выпивала стакан за стаканом воды. Ее желудок взбунтуется потом, не важно. Она неделями не видела столько еды, а вода на вкус была как первый снег.

Когда живот заболел, а горло сдавило, она отодвинула тарелку и вздохнула.

— Мне не нравится быть попрошайкой, — начала она, — но у вас нет муки и масла? Я бы хотела сделать хлеб боггарту, но нет продуктов.

— Боггарту? — повторила Пикси. — Брауни любят мед, милая.

— Она уже не брауни, и ей понравилась идея с хлебом.

— В той хижине есть кухня… Хорошо. Мы обеспечим твою кухню припасами, и тебе не придется больше просить.

Фейри наполнили ее руки всем, в чем она нуждалась. Еды было столько, что понадобился мешок, и его быстро наполнили доверху.

Они были добрыми настолько, что вызывали подозрения. Сорча хмурилась и качала головой, покидая кухню. В такой быстрой перемене не было смысла. Один день они были невидимыми, а в другой — друзьями? Это казалось странным.

— Что ты тут делаешь? — ворчливый голос был знакомым.

Сорча повернулась и встретилась взглядом с Цианом, гномом. Он был не в мороке человека, не невидимым голосом, а низким и толстым гномом. Жир свисал с его нечеткого лица. Два глаза, нос и широкий рот на бледной коже, и все под коричневой широкополой шляпой. Он втиснулся в одежду, пуговицы грозили оторваться от натяжения. Он был без обуви, потому что ногти на ногах были длинными, опускались к земле.

— Циан, — она робко кивнула.

— У тебя не хватает разума, чтобы убегать с криками?

— У меня твое имя. Зачем мне кричать?

— номы страшные. Мы, бывало, ели людей.

— Бывало — главное слово, — сказала она, толкая калитку бедром. — Спасибо, что напомнил, что не все тут так добры, как фейри на кухне.

— Брауни. Они всегда хотят заботиться о ком-то. Они доведут заботой до смерти, если их не остановить!

Она догадывалась о таком. Калитка хлопнула за ней, и она пошла к хижине ведьмы.

Фейри были добрыми, но почти чересчур. Она не помнила истории про брауни, но собиралась использовать боггарта. Было просто подкупить хлебом и выведать информацию.

Им стоило завести долгие отношения. Ей нужно было много информации, а боггарт была идеальным собеседником в этом.