Страница 18 из 21
Мимо них до соседского огорода, а там как раз большой дуб растёт, и примыкающие к нему кусты вместе с деревом образуют довольно обширную куртину. Разворачиваюсь за ней, выскакиваю снова на берег ручья и бегу дальше до холма…
За мной, отставая на два корпуса и исступлённо ревя, Покат, а за быком Урус с кнутом в руках.
Ещё раз через куст, вдоль забора, мимо дыры, в которой машут руками и что-то кричат отец с дядькой, и дальше до куртины…
О, расслышал:
– Перекинься!
В прыжке и перекинулся.
Так и влетел головой в кусты возле дуба, ладно, не под копыта быку да не в ствол дерева. Покат тараном пролетел рядом. За ним мчался Урус, а вот он уже со всего маху влетел в куст вслед за мной.
Пока барахтались, выпутываясь из кустов, Покат успел сделать круг и перешёл с бега на шаг, потеряв из виду врага. Бока бугая ходили ходуном, но злость понемногу проходила. Бык уже не хлестал себя хвостом, а увидев меня, подбежал и, заглядывая в глаза, замычал, да так выразительно, будто жаловался на обидчиков.
Охлопывая быка по шее, почесал его между рогов. Ласка понравилась. Покат довольно вздохнул, совсем успокаиваясь, и послушно пошёл к разломанному забору и дальше во двор через разорённый огород.
Честно говоря, ноги тряслись и еле держали. Спиной облокотился о забор, опершись руками о колени, пытался прийти в себя. Рядом, пыхтя, притулился Урус.
Чуть отдышавшись, переглянулись с братом и зашлись хохотом.
– О-ой, не могу!.. Ур, да Покат никак решил, что я к его коровам подкатываюсь! Ха-ха…
– Ага… Бормитскую принцессу по боку. Наши коровы милее…
– И красивше…
– И-и-и… Коровкин жених!
Мы с братом уже валялись на земле от хохота, когда за забором раздался бабкин голос:
– Весь огород уделали, охальники! – бабка выглянула из дыры в заборе и сморщенной рукой потрясла хворостиной. – Безобразники.... растудыть…
И загнула такое, что мы с Уром только рты поразевали. Вот уж от кого, от кого, а от бабки такое услышать мы никак не ожидали.
– Это ж надо, с бугаём наперегонки скакать по огороду! Вот, заместо Урускиной свадьбы будете огород мне садить! Ж-женихи коровины!
Учёба
Такими же словами да с усмешкой встретил нас и Тимофеич, когда поутру по росе мы с Урусом вслед за Ррыком пришли к нему на урок по магии.
Занятие проходило на лесной поляне недалеко от деревни. И вся она пропиталась вонь… запахом мага.
Почти на самой середине поляны валялся толстый древесный ствол, тут же торчал пенёк. Дерево было когда-то спилено, но почему-то лежало здесь же, никем не оприходованное. Странно, кому понадобилось спилить дерево да тут же и бросить его? Как-то не по-хозяйски.
Брат, оглядываясь с недоумением, пробормотал:
– Что-то я такого места не упомню… а уж рядом с деревней-то я всё облазил и не единожды.
– А и не увидит эту полянку никто, кому не положено. Зачарована она. Только по разрешению сюда прийти можно.
Маг объявился сидящим на пеньке.
Да как же так? Только пустая полянка была, на пне видел только жука, куда-то ползущего по краю спила по своим жучиным делам, а тут … на тебе, Тимофеич сидит на пеньке со всем своим удобством, закинув одну ногу на другую и, как обычно, каменьями во все стороны сверкает.
Невольно глянул, не придавил ли маг букашку? Да нет – вон жук уже на кору сбоку перебрался, дальше поспешил.
А маг сидит, глаза довольно щурит да хохочет:
– Эк, вы вчера откололи, женихи коровины! Вся деревня судачит, как Покат за честь своих тёлок заступался. Говорят, все заборы по огородам деревенским посносили, берег ручья так перерыли, что он теперь в другую сторону течёт!
Мы с Урусом обалдело переглянулись и негодующе уставились на мага. Только рты раскрыли, чтобы возмутиться наглым оговором, а Тимофеич на нас рукой махнул и уже серьёзно заговорил:
– Да ладно вам… Знаю, что сплетни. Специально пораньше встал, посмотрел, чего вы там натворили. Видно, что полная ерунда, а вот вам наука – будете знать, как людская молва работает. Вроде и не сделал ничего страшного, а молва уже всё преобразила и переиначила, и сплетни поползли одна другой причудливее.
Вздохнул:
– Вот так людям жизнь и коверкают.
Хороший всё-таки человек наш Тимофеич! Понимающий.
После того, как мы с братом и вожаком умостились на бревне, маг приступил к уроку:
– В школе вы изучали, что в нашем мире много магических существ. В жизни, может, встречали? Да и так слыхали, верно, от кого-нибудь? Магией в нашем мире фактически владеют все расы. У всех она выражается по-разному, в том или другом виде, с той или иной силой. Ну-ка, расскажите, что помните из школьных уроков.
Мы с братом переглянулись и синхронно вздохнули, понурившись – не было печали, думали, отдохнём, побегаем по лесу. Предполагали, Ррык нас, конечно, погоняет, но всё-таки не учиться… А тут – вспоминай школьные уроки – вот уж, совсем неинтересно.
Брат, скорбно вздохнув и закатив глаза почти под самый лоб, тоскливо затянул:
– Эльфы и дриады с растениями связаны. Гномы с камнями … – оживился, – ага, оборотни с животными, – задумчиво, – вроде как, драконы тоже оборотнями считаются … – и замолчал.
Я попытался дополнить ответ брата:
– Есть ещё элифики. И люди, конечно, тоже магически одарены, – чувствуя, что что-то не так в последней фразе, помявшись, уточнил, – не все.
– М-да, не густо у нас с информацией, – маг задумчиво постучал согнутым пальцем по колену. – А где орки, тролли, природные сущности, наконец? И элифики… Лагор, кто такие элифики и с чем они связаны?
– Н-ну, это… элифики связаны с деревьями.
Мне совсем поплохело, и желание учиться магии что-то приутихло. Я чувствовал себя полным неучем, и не скажешь, что в школе был одним из лучших.
– Вроде, с душой дерева, – выдал на последнем издыхании с пунцовыми от стыда щеками.
– Ну-ну, Гор, не тушуйся. Вам-то про элификов ещё только упоминали и про магические создания не рассказывали, а вот Урус уже должен знать, что элифики не существа, а, можно сказать, искусственные создания.
Брат поёжился под укоризненным взглядом Тимофеича.
– Они действительно являются душой дерева, но не каждого. Дриады после смерти могут жить дальше, трансформируясь и сливаясь с растением, если ещё при жизни договорятся с каким-либо деревом о соединении душ после своей смерти. И вот эти объединённые души и называются элификами. Странное название, наверно, по аналогии с эльфами. Ведь, даже если дриада при жизни не была красавицей и умерла от старости, выглядя дряхлой старухой, то, возрождаясь элификой, она выглядит молодой и красивой и внешне уже не стареет до окончательной смерти дерева. А, как известно, эльфы самый красивый народ в нашем мире, и, видимо, кто-то, не разобравшись, назвал эти магические создания элификами. Мне кажется, что красота элифика как-то связана с душевными качествами дриады. Не всем дриадам удаётся договориться с деревьями. Многие так и умирают, как простые существа.
– Тимофеич, а ты элификов видел? А как они живут? И как это, до смерти дерева? А их стукнуть можно?
Стало жутко интересно, и вопросы посыпались, как из ведра.
Маг засмеялся, но ответил:
– Что, интересно стало? А то скисли, только я про школу заикнулся. Элификов видел, и даже знакомство с ними водил. Живут они в дереве, рядом с деревом, прячутся в дерево. Иногда пройдёшь мимо элифика и даже не догадаешься, что рядом кто-то есть. Выглядят, как красивый молодой человек или девушка, и даже за руку подержать его можно. Но передвигаются только в пределах кроны, куда самая длинная ветка дерева может дотянуться. Бить я их не бил, – глаза мага прищурились от смеха, – потому не знаю, можно ли их стукнуть. Дриады стараются договориться с деревьями, которые уже растут рядом с деревьями-элификами, чтобы и в этой ипостаси быть рядом с сородичами, но не всегда это удаётся. А вот этот элифик…