Неправильный оборотень

– Но, может, всё равно где-то сбились со счёту, – упрямо гну свою линию. – Урус тоже может быть семьдесят пятым, или даже Арыска?

– Эк, как же тебе не хочется быть особенным, – глаза мага лучились участием, а мне стало почему-то неловко. – Понимаю, Гор. Ответственность. Тебя ведь очень долго ждали, на тебе очень много важного завязано.

Как-то совсем неуютно стало после слов шамана, невольно ссутулился, передёрнув плечами.

– Только, если и были сомнения, что где-то что упустили, не так сосчитали, то после твоего оборота всё по местам встало. Не ошиблись, правильно посчитали. И, – маг довольно заулыбался, – это хорошо, что ты оленем обернулся! Удачно-то как! Вас ведь в последнее время трудно скрывать стало. Сам знаешь, в тебя разве что пальцами не показывали – вон, особенный идёт. Были мнения дать тебе раньше обернуться, но тут уж мы с Ррыком отстояли, чтоб зверя твоего получше приручить да и … детство немного продлить. Ты уж извини, брат, но теперь придётся резко взрослеть – пора пришла.

Мне совсем тоскливо стало от этих слов.

– Ну-ну, Лагор! Во взрослой жизни тоже много чего интересного есть. Обещаю, что скучно не будет!

– А-а…

Если уж заставляют взрослеть, то пусть на вопросы отвечают.

– А зачем удачно… ну, что оленем?

– Хм… Понимаешь? Ясно, что особенный должен был быть необычным оборотнем. Но если бы ты оказался каким-нибудь там… драконом, например. Даже пусть безобидного доброго дракона, если такие бывают, можно было бы расценивать, как угрозу. Всё же, опасная живность. А олень… что олень? По сути своей мирное животное. Видел же, сколько иноземцев на празднике было?

Киваю – ага, мельком видел, да и бабка с друзьями что-то говорили.

– Это только официальные гости были, которых, заметь, никто не приглашал, но, что будут, знали.

– А ещё какие были?

– А ещё и тайные соглядатаи были. Это те, что в нашей деревне живут, да в соседних деревнях пристроились.

Я недоуменно посмотрел в горящие глаза мага и перевёл взгляд на Ррыка. Тот спокойно грыз яблоко, ничему не удивляясь. Выходит, вожак в курсе того, что творится вокруг?

– Эх, Лагор, тебя ещё учить и учить…

– К-как это? В нашей деревне живут?

– Ну да, в нашей. Кто-то ещё до твоего рождения сюда пришёл, семьи завели, обжились. Кто-то недавно появился. Мы тоже приглядываем и за вашей семьёй, и за пришлыми. В прошлом году маг ассиарский всё пытался в школу наставником устроиться. Мы ему такую проверку устроили. Когда на службу к князю кого берём, такую не устраиваем. Еле-еле отвязались. Он тут ещё месяца два крутился, пытался в деревне пристроиться – тут уж Ррык за него взялся. У соседей пытался закрепиться, пришлось тамошних вожаков в тайную службу вызывать. Шуганули его.

– Настырный, нахрапом пытался влезть. Но дурак! Кто ж так дела делает? – Ррык швырнул огрызок яблока птице.

– Два покушения на вашу семью было. Про одно-то все знают, правда, думали, что те из зверинца просто пытались любого ребёнка оборотня выкрасть для перепродажи…

Я вспомнил бабкин рассказ про то, как Уруса маленьким украли, а в результате спасли ещё и Лийсу.

– А бабуля говорила, что воров всех порвали.

– Ну, один-то поцелее остался. Я подсуетился, некроманта вызвал. Оч-чень редкие маги. Они мёртвого допросить могут, если на нём специальных заклятий не было. Вот он и допросил одного более-менее уцелевшего. Только маг через сутки приехал после того, что тогда случилось. А в таком деле, чем быстрее, тем лучше. М-да… И допрашиваемый оказался не самым главным, но что-то увидел, услышал. Сказал, что приходил к ним важный господин, высокий, в плаще, лицо закрытое, о чём-то разговаривал с главарём – тот потом довольным выглядел. Говорит, деньги у главаря появились, купили в каком-то зверинце несколько зверей и прямиком к нам направились. Они-то прежде грабежом купцов занимались на границе с Тирриэлом. Заметь, Листавия тоже из Тирриэла была. Сказал, что пока добирались к нам, где-то в лесу им человек попался, по виду слуга богатого господина, они его по старой привычке ограбили и убили, только из всего, что было при нём, так это пара золотых монет да лисёнок-оборотень в мешке с порубленным хвостом. Лисёнка они в клетку засунули, главарь всё подхихикивал, что будет их подопечному подружка, – хмыкнул. – Никак главарь провидцем был – Лийса и вправду подружкой Урусу стала. Как видишь, враги тоже чего-то считали, и у них выбор на Уруса пал. Ну, а во второй раз никого даже к деревне не подпустили. Те уже из Ассиара были. Взяли всю группу заговорщиков ещё в столице. А там не только ассиарские были, но и один из приближённых княжеского вельможи. Ассиарские грубо работают, их быстрее других вычисляют, а вельможа тот… Я его тебе потом покажу, чтобы знал.

А его разве не поймали? Тимофеич будто мои мысли прочитал:

– Приближённого вместе с ассиарскими взяли, а вельможа ото всего отказался, и от друга детства своего – мол, знать не знает, чем тот занимался. Всё плакался, что жизнь свою другу доверял, а тот его предал. Только мы с тех пор с него глаз не спускаем. Знаем, что связан он с Ассиаром, но подловить пока ни на чём не можем, а без доказательств к нему не подступишься, – вздохнул. – Не всё так просто в жизни-то. И знаешь, что подлец, а сделать ничего нельзя. Ну, ладно, – прихлопнул ладонью по столу, – сегодня поговорили. А завтра придёшь вместе с Урусом, буду вас магии обучать.

Магии? Мы ж оборотни, ни разу не маги.

– Магии, магии! Вот придёте завтра с Урусом, всё объясню. Да не сюда – ещё не хватало, чтобы дурной силой двор мне разнесли. Ррык знает, куда идти.

Сила перекида

После визита к магу Ррык повёл меня в лес. Заставил вспомнить все уроки нахождения в лесу, которые мы изучали в школе только в человеческом виде. А вот в виде зверя знали только в теории.

Да уж, лес в звериной ипостаси воспринимался совсем по-другому. Как там бабка говорила? «В однораз, как зверем становишься – видеть по-другому начинаешь, глаза по-другому смотрят, уши каженный шорох слышат, в нос шибает всякой вонью…» Точно, и видишь по-другому, и слышишь … и вонью шибает, да ещё как!

Ррык тоже перекинулся в волка и начал меня гонять по лесу.

Долго в звериной ипостаси я не выдерживал, всё же навыка ещё не было. Тогда вожак устраивал перерыв в практике, но заставлял анализировать свои действия. Что унюхал, какого зверя почуял, старые и свежие следы, почему кусты не обогнул, кору на дереве ободрал? Нельзя было оставлять свои следы в мокрой мочажине и многое другое, что касалось безопасности нахождения в лесу. И говорил, что нужно ещё перекидываться.

Я старался. А к вечеру уже еле таскал как ноги, так и лапы, тьфу, копыта! Живот от голода подводило, хотя в ипостаси оленя пожевал листья с куста. Да что листья – ими разве насытишься? И как олени всю жизнь только ими питаются? Мне б сейчас ту заячью лопатку, которую Орринка предлагала на превращении…

Наконец-то, вожак повернул к деревне.

Я уже не помнил, как бежал домой. От чувства острого голода казалось, что живот прилип к спине, руки тряслись, в глазах темнело, одна мысль в голове – поесть. По пути, кажется, уже в деревне кто-то меня окликнул, но не было сил даже повернуть голову и хотя бы поздороваться. Возле самого дома пытались остановить, ухватив за рукав рубахи. Не оглядываясь, из последних сил рванулся, рубаха затрещала, и рукав остался в чьих-то руках…

Ввалившись в избу, тут же кинулся к хлебному ларю, в который – я видел – мать поутру складывала караваи испечённого хлеба. Схватил половину каравая и тут же впился в него зубами. Обернулся – на кухонный стол Урсунка, пыхтя, умащивала горшок с молоком. Не знаю, зачем ей понадобилось молоко, но мне оно очень пригодилось.

Я рвал хлеб зубами, почти не жуя, и жадно запивал молоком. Но прихваченная еда быстро закончилась, а голод также терзал живот. И тут почти под носом увидел большую миску, наполненную до краёв тушёным мясом с грибами. Довольно урча, придвинул еду к себе и, наверное, начал бы есть чумазыми руками прямо из посудины, если бы в варево не плюхнулась ложка. Рядом с миской на столе появились тарелки с сыром, маринованными овощами, нарезанным копчёным окороком, пирогами с мясом, капустой и другими лакомствами.