Красавчик

- Ну и ну!

- Я ничего не понимаю, бросаюсь к ближайшей витрине, смотрюсь в нее и не узнаю себя сам.

Произнеся эти слова, я уже понял, что их нелепость успокоила Рене, убедила ее, что я просто шучу. И упавшим, сдавленным от волнения голосом, прозвучавшим, однако, вполне мелодраматически, закончил:

- У меня было чужое лицо!

Рене улыбнулась этой ребячьей выдумке и ласково, как бы благодаря за то, что мне вздумалось ее позабавить, сказала:

- Дурачок!

А я, как и положено миляге Серюзье, громко расхохотался. Я бы мог, конечно, продолжить, мог рассказать Рене, как я обольстил ее, и напомнить такие детали наших отношений, что она стала бы в тупик. Но это только растревожило бы, но не убедило Рене, к тому же у меня не было желания воскрешать наш роман. И все-таки я не хотел упустить возможность задать Рене мучивший меня вопрос.

- Конечно, это нелепая выдумка, - сказал я. - Но представь себе, что у меня в самом деле изменилось лицо. И что в тот самый вечер к тебе явился незнакомый ясноглазый красавец, который говорил бы моим голосом, был бы одет в мой костюм, мог написать моим почерком и знал бы о нас с тобой все до самых интимных подробностей, - и вот этот незнакомец сказал бы тебе: "Я твой муж". Что бы ты сделала?

В другое время Рене просто сказала бы, что это дурацкий вопрос, она вообще не особенно любит фантазировать. Теперь же она, должно быть, подумала, что, сочиняя эту глупейшую басню - а побудили меня к этому, по-видимому, ее слова о Жемийярах, - я поначалу замышлял что-то против нее, но по ходу дела передумал и кончил не так, как собирался. Поэтому она отнеслась к делу со своей обычной основательностью и довольно долго обдумывала, как ответить, чтобы угодить мне, прежде чем вымолвила:

- Прогнала бы его.

- Не знаю, не знаю. Столько совпадений сразу - так просто ты бы от них не отмахнулась.

Рене снова задумалась. Кажется, она втянулась в игру и размышляла над задачей так, как если бы действительно

столкнулась с ней в жизни. Я более четко сформулировал дилемму: "Или ты соглашаешься поверить в невероятное, или не соглашаешься и тогда берешь на себя риск - причем немалый - навсегда лишиться мужа". В глазах Рене появилась твердость, лицо приняло решительное выражение. Из добросовестности она еще взвешивала все "за" и "против", но я догадывался, что выбор, возможно бессознательно, уже сделан. Повинуясь природному инстинкту, она предпочла остаться в границах здравого смысла, пусть даже идя на риск, но не допустить вторжения иррациональной стихии, грозящей перевернуть и уничтожить все, на чем зиждется ее жизнь.

- Все равно прогнала бы, - повторила она наконец с видимым облегчением.

- А если бы он предъявил неопровержимые доказательства?

Рене поднялась во весь рост, принялась намыливаться и ответила, на этот раз нисколько не колеблясь:

- Ну, знаешь, если нет никакого выхода, то вопрос вообще теряет всякий смысл.

На этом наша дискуссия закончилась, и я снова взялся за бритву. Рене дипломатично решила не возражать больше против визита к Жемийярам. Так что часа в три мы все вчетвером отправились пешком в гости к старикам. Они живут около заставы Терн - отличная прогулка. Я шел рядом с женой и вел за руку малышку Туанетту, а Люсьен понуро брел чуть впереди - надо сказать, он тоже не пылал любовью к Жемийярам. Мы уже одолели подъем по улице Коленкура, и в тот момент, когда я стал сердито выговаривать Люсьену: или уж иди впереди, или вместе с нами, только не путайся под ногами, - я вдруг увидел Сарацинку. Она шла с подругой навстречу нам. Кажется, они о чем-то доверительно и серьезно говорили. С задумчивым выражением на лице Сарацинка склонилась к державшей ее под руку спутнице и словно забылась в этом порыве. Тем не менее она продолжала идти быстрым шагом, как породистый рысак - сильные ноги и крутая, как у какой-нибудь аллегорической скульптуры, грудь в самом деле чем-то напоминали першеронку. Я смотрел на нее, пока мы не разминулись. Она же меня не заметила. Никогда больше - я знал - она не будет меня замечать. От внимания Рене, конечно, не ускользнуло, куда я так пристально глядел, и она язвительно сказала:

- Видел эту бабищу с мужскими замашками, что прошла мимо? Сразу видно, что за птица.

Я промолчал.

Между тем успели загореться все лампочки. Господин Каракалла перевесил свою тросточку с правой стороны на левую. Во время этого маневра я попал в его поле зрения. Видимо, фотографии перед окошком пробудили в нем воспоминания, и он обратился к своей собеседнице:

- А что, тот ненормальный - помните, который все хотел всучить чужие фотографии вместо своих, - больше не являлся?

Она пожала плечами.

В глубине конторы стал теперь виден плотный торс господина Буссенака, склонившегося над толстой бухгалтерской книгой.

Наконец госпожа Тарифф, заполнив все графы в журнале, берет фотокарточки и кладет перед собой. Прежде чем приклеить, она, как и в прошлый раз, бросает взгляд на мое лицо, и у меня возникает ощущение, что сомкнулась какая-то щель во времени, как будто все случившееся со мной уместилось в одно бесконечно растянувшееся мгновение, которое теперь вновь сжалось и превратилось в самую обычную секунду.

Примечания

*Шведская гимнастика - система гимнастических упражнений, основанная исключительно на простых и естественных движениях.

**Ага-хан - наследственный титул мусульманской шиитской секты исмаилитов. Здесь имеется в виду Ага-хан III, Султан Мухаммед-шах (1877-1957) - баснословный богач, которому исмаилиты всего мира, считая его живым богом, платили громадную подать.

***Жан-Батист Массийон (1663-1742) - знаменитый проповедник, член Французской академии.

****Габриель Дани ель (1639-1728) - иезуит, автор известных исторических сочинений.

*****Ги Шабо, граф де Жарнак(1509 - после 1572) - французский капитан, известный тем, что в 1547 году победил на дуэли своего противника, нанеся ему неожиданный удар под колено. Выражение "удар Жарнака" стало синонимом нечестного, вероломного поступка.

******"Все вперед!" ("Са ira") - французская революционная песня (речь в ней идет об аристократах, а не о нотариусах).