Страница 1 из 47
Марсель Эме
Красавчик
Роман
Перевод с французского Валерия Орлова и Наталии Мавлевич
I
Посетителей принимали с двух до четырех в тесном помещении в антресолях, окна которого выходили в сумрачный дворик-колодец. Я наудачу подошел к одному из окошек, среднему, и обратился к служащей. Та не ответила: подведя итог по одной ведомости, она принялась за другую. Начиная терять терпение, я повторил вопрос, не преминув заметить, что здесь отнюдь не торопятся обслужить клиентов. Конторщица, болезненного вида седеющая женщина, довела подсчеты до конца и только потом ответила без тени враждебности:
- Это здесь. Документы при вас?
Я протянул ей кипу бумажек, которые она после неторопливого и тщательного изучения перетасовала в другом порядке, отдельно отложив мое прошение на гербовой бумаге. Приготовясь к долгому ожиданию, я принялся разглядывать помещение, где никогда прежде не бывал. Посетителям отводился тесный коридорчик - должно быть, обычно в конторе бывало немноголюдно. Вот и сейчас, не считая меня, здесь находился только один пожилой господин с розеткой ордена Почетного легиона - судя по всему, отставной чиновник. За перегородку свет проникал скупо: хотя было еще только половина третьего, дальние столы тонули в полумраке. Вскоре там, в глубине, зажглись первые настольные лампы - в светлых кругах под зелеными абажурами проворно двигались руки служащих. Затем еще и еще - все ближе к перегородке с окошками. Вот и в коридорчике под потолком тускло зажелтели две лампочки, отчего едва ли стало светлее. В нескольких шагах от меня отставной чиновник, опираясь на трость с серебряным набалдашником, дружески беседовал со служащей за соседним окошком. Как я понял, его звали господин Каракалла. Ему, вероятно, нередко доводилось бывать в этой конторе, чем он явно гордился, судя по взгляду, каким он меня окинул, и по нарочито громкому смеху, которым давал понять, что уж он-то здесь свой человек. Я, признаюсь, немного позавидовал непринужденности его обращения. Женщина, занимавшаяся моими бумагами, строчила что-то в учетной книге и была, похоже, мало расположена к разговору; впрочем, лицо ее не выражало ничего, кроме полнейшего равнодушия.
Когда мне наскучило глядеть по сторонам, я стал перебирать в голове заботы, временно оставленные за порогом: незавершенная сделка, позавчерашний скандал с женой, нелады у сына с латынью - сегодня утром на него жаловался учитель. Женские капризы, римские поэты, цены на металлы - все это в какой-то момент смешалось в моей голове и начало немыслимо медленно прокручиваться. Потом что-то во мне будто разладилось и на душе стало муторно, но почти тотчас все снова пришло в норму. Я думал уже о другом, когда услышал за окошком голос конторщицы:
- Фотографии принесли?
- Конечно, - ответил я. - Две штуки, правильно?
Я вынул из бумажника пакетик с дюжиной фотографий "на документ" и протянул две из них служащей. Та не глядя положила их на регистрационную книгу, потянулась за стоящей на краю стола баночкой клея и, перед тем как приклеить, все-таки посмотрела на них. Странное дело: ее взгляд задержался на фотографиях, словно в них было нечто необыкновенное. Это любопытство не вязалось с ее прежним безразличием автомата, и я уже было подумал, что после того, как я выдержал некий испытательный срок, она собирается завязать со мной непринужденную беседу наподобие той, что велась у соседнего окошка. Однако, несколько раз переведя взгляд с фотографий на меня и обратно, она заметно оживилась и заявила:
- Это не ваши фотографии.
Озадаченный, я на какой-то миг засомневался, уж не вышла ли, в самом деле, какая-нибудь путаница, но тут же без труда узнал свои фотографии, хоть и видел их вверх ногами. Поэтому замечание конторщицы я принял за шутку и счел уместным ответить в том же шутливом тоне:
- Вы полагаете, фотограф слишком польстил мне?
Женщина не улыбнулась. Она отставила клей и, поджав губы, продолжала сличать снимки с оригиналом. Наконец, словно окончательно убедившись в своей правоте, она протянула мне фотографии и сурово произнесла:
- Дайте мне другие. Я не могу принять фотографии, не соответствующие личности просителя.
Но я отказался брать карточки и категорически заявил, что шутка чересчур затянулась. Тем более что эти фотографии прекрасно удались.
- Не понимаю, почему вы беретесь судить строже, чем даже мои домашние, которые их видели и сочли вполне сносными.
С фотографиями в руке служащая изумленно смотрела на меня. Я подумал, что эта женщина просто не в своем уме. Мое возмущение сменилось любопытством, и я представил себе своеобразное умственное расстройство, искажающее зрительное восприятие. Наконец, повернув голову, она звучным голосом позвала, обращаясь куда-то в темные глубины помещения:
- Господин Буссенак! Прошу прощения, не могли бы вы подойти сюда на минутку?
По ее почтительному тону я понял, что она призывает в судьи начальство. Такой оборот дела меня вполне устраивал, и я подготовил снисходительную улыбку. В глубине конторы, в зеленоватом полумраке между двумя световыми конусами, возникла чья-то фигура. Господин Буссенак оказался невысоким плотным человечком с живыми умными глазами на жизнерадостной физиономии. Будь у меня хоть малейшее сомнение в благополучном исходе, оно рассеялось бы при малейшем взгляде на него. Женщина поднялась, уступая ему место. Усаживаясь, он спросил самым сердечным тоном - легкий южный акцент придавал его голосу оттенок шутливости:
- Госпожа Тарифф, что-нибудь не так?
- Посудите сами, - с несвойственной ей живостью отозвалась госпожа Тарифф. - Мсье пришел сюда с прошением о выдаче свидетельства по форме В.Р.И. Все необходимые документы он представил, но вот фотографии дал не свои.
- Таково мнение мадам, но я с ним не согласен, - вставил я намеренно небрежно и даже с вызовом.
Господин Буссенак учтивым жестом призвал меня к молчанию и принялся перелистывать мои бумаги.
- Та-ак, посмотрим; прошение... я, нижеподписавшийся Рауль Серюзье, агент по рекламе, девятисотого года рождения, уроженец... так... проживающий в Париже по улице... хорошо... Копия свидетельства о рождении... Свидетельство о браке... Свидетельство о благонадежности... Аттестация по всей форме... Все в наличии... Теперь перейдем к фотографиям. Где они?