Старый новый мир

Как и говорил Изобретатель, туннель не длился вечность. Рельсы вывели ребят наружу, на долгожданный свежий воздух. Несколько часов они шли под землёй мрачным безжизненным туннелем, из которого даже крысы сбежали. Уставшие и грязные, они были вне себя от счастья, когда наконец-то вышли на поверхность. Туннель обрывался резко, и дальше железная дорога шла уже без него, а сам выход был похож на огромную жестяную банку.

Выйдя наружу, ребята остановились не сразу. Они ещё какое-то время шли по инерции навстречу прекрасному закату, пока наконец-то не поняли, что туннель закончился, и можно было остановиться.

– Мы сделали это, – устало прошептал Лекарь.

– Но где же мы? – спросила растерянная девочка.

– Мы на верном пути, – послышался голос ЭрДжея позади. – Мы покинули город.

После этих слов на лицах Альфреда и девочки отразился ужас осознания этого. Они никогда не покидали город и не думали, что покинут. Никогда.

Впереди неизвестность. Никто не знал, что станет с ними буквально в ближайший час, что уж говорить про целый день. Каждый новый поворот таил в себе угрозу, каждый новый шаг отделял их от места, в котором они родились, выросли и прожили всю жизнь. Беспокойство и страх перемен терзали их сердца.

Переполненная этими чувствами, девочка обернулась назад, но увидела совсем не то, на что рассчитывала. У неё даже рот приоткрылся от удивления. Она смотрела во все глаза, но не могла определить реально ли то, что предстало её взору.

– Ты чего это? – удивился ЭрДжей.

Затем он перевёл свой взгляд на Альфреда и тот выглядел точно так же.

– Что это?.. – спросил Ал.

– Наш мегаполис.

– Это понятно, но… почему он стоит на этой штуке?

Живя в самом городе, девочка и Ал даже не подозревали, что мегаполис может так выглядеть со стороны.

Железная стена высотой в добрую сотню метров вырастала прямо из земли и простилалась так далеко, что не было видно её конца. Девочка и Ал повидали за сегодня немало и думали, что их уже ничем нельзя удивить, но стальная конструкция, которая держала на себе город и была для него землёй, просто отнимала дар речи. Её высота и размер заставляли чувствовать себя песчинками, лежащими подле горы.

– А вы что думали? Мегаполис не просто так прозвали «Верхним». И это только видимая часть! Эта конструкция – настоящий предмет искусства. Только задумайтесь, какой вес она выдерживает! В народе перекрытие нарекли «великой стеной», хотя, конечно же, это никакая не стена.

ЭрДжей важно поставил руки в боки и многозначительно посмотрел на закат.

– И всё-таки карты не врали – действительно западная сторона.

Девочка оторвалась от огромной стены и удивлённо посмотрела на ЭрДжея:

– Ты что, не ходил этим туннелем до этого?

– Не-а. Ни разу.

– Но ты же так уверенно говорил о том, где мы выйдем…

– Ну, железная вера в свою правоту один из моих талантов!

Девочка слишком устала, чтобы злиться или ссориться. Они вышли, где нужно, и это главное.

– Что будем делать дальше? – спросил, сидящий на земле Блюм.

– Ну, до заката всего ничего, а идти в потёмках, пусть даже с лампой, не самая лучшая идея. Заночуем здесь. В туннеле можно развести костёр и спрятаться. Дым никого не привлечёт, животных даже отпугнёт, если здесь что-то водится, а завтра с первыми лучами солнца отправимся в дорогу.

Никто не стал возражать. По правде говоря, все только этих слов и ждали.

Альфред был очень рад, что все решили заночевать здесь. Хоть он и решил для себя, что будет идти в общем темпе, чего бы ему это не стоило, но это рвение никак не соответствовало самочувствию. Альфред буквально валился с ног. Одна только мысль о новом шаге заставляла ныть всё тело, – он был на переделе.

– Так, на всякий случай, пока солнце окончательно не село, я пойду, осмотрюсь. Кто знает этих стражей, мало ли.

И ЭрДжей с уверенным видом достал из рюкзака свой пистолет и пошел в разведку. По нему не скажешь, что он зверский устал, как ребята, но это и не удивительно, ведь ему не пришлось спасаться бегством первую половину дня.

– Я пойду поищу что-то, что горит, – сказала девочка, сбрасывая с плеч свой рюкзак. Она медленно поплелась в противоположную сторону от ЭрДжея.

– А я тогда обустрою наш лагерь.

Блюм с трудом встал и начал перетаскивать брошенные вещи в железную конструкцию туннеля. Затем начал расчищать там местность, чтобы все могли устроиться максимально удобно. Из найденных камней он выложил круг для будущего костра и принялся доставать из рюкзака консервы.

– А мне что делать? – спросил Альфред самого себя.

Все уже разошлись в разные стороны, а он всё так же стоял не в силах сдвинуться с места. Мысленно он уже давно был в туннеле и помогал Блюму готовить ночлег, но вот тело совсем не слушалось. Ноги гудели, пекли, и в тех слабых мышцах, что у него были, чувствовалось нервное покалывание.

– Альфред, иди сюда! Я не хочу портить порядок в твоём рюкзаке, но мне нужны ложки! Я видел, ты их брал! – прокричал Блюм, выглянув из туннеля, а затем снова исчез в глубине конструкции.

Но Альфред остался на месте. Он закрыл глаза и молча слушал шум ветра. ЭрДжей и девочка исчезли из поля зрения, Блюм был где-то в той жестяной банке, а он стоял здесь и не мог сделать ни единого шага.

– Какой же я жалкий… – снова он укорил себя за то, в чём был совершенно не виноват.

А ветер всё так же летал вокруг, развивая его волосы. И думалось Альфреду, что он тоже ветер. Что он такой же лёгкий и быстрый, что он тоже может вот так запросто менять своё расположение. Сегодня здесь, завтра там, в чьих-то волосах или в степи, между высоток или где-нибудь в горах. Свободный и неуловимый.

Он растворился в этих мыслях и в природе, что его окружала. Ему было спокойно и хорошо. В этом месте он впервые и в первый раз покинул город. Ему нечего терять, так уж сложилась его жизнь, так почему бы не побыть на минутку ветром. Никому не нужен, никому не дорог, один во всём мире. Интересно, большой ли мир?.. Есть ли предел всему этому? Ему нравилось думать, что нет. Вот только свой придел он сегодня узнал…

– Альфред… – тёплая ладонь Блюма легла ему на плечо.

Лекарь, всё ещё находясь под впечатлением от этого порыва, не сразу понял, почему этот человек подошел к нему и почему его полёт был прерван, но постепенно он начал возвращаться в реальность. Он вспомнил, где он, оглянулся вокруг, и усталость снова ударила по ногам.

– Альфред, есть нечто прекрасное в уединённом общении с природой, но если тебе нужна помощь, не стоит стыдиться её просить.

Блюм вытянул из-под руки Лекаря костыль и встал на его место. Второй рукой он крепко обхватил своего товарища, и они вместе начали делать первые шаги. Альфред податливо пошел с ним.

– Никому не говори, ладно?.. – тихонечко попросил он.

Лекарю не обязательно было просить об этом, Блюм и так всё прекрасно понимал.

Когда они наконец-то добрались до туннеля, Фантаст помог Альфреду сесть, облокотившись спиной о стену.

– Не холодно?

– Нормально, спасибо... – Лекарь принялся массировать свои ноги.

– Сильно болят?

– Могло быть и хуже. Есть болезни и пострашнее этой.

Блюм задумчиво смотрел на Альфреда.

– Если бы я мог, я бы отдал тебе своё здоровье, но сейчас…

Блюм не успел договорить, как в него полетела щепка.

– Совсем дурак? Не говори так. Я ни за что бы не взял твоё здоровье! Ни твоё, ни ещё чьё-то. Я занялся врачеванием именно потому, что хотел избавить как можно больше людей от этой боли. Да, сам я болен, но мне приносит истинное наслаждение помогать другим и видеть, как они поправляются. Есть причина, по которой я родился именно таким, или нет, но именно это сделало меня Лекарем. Это помогло мне найти себя.

Блюм улыбнулся.

– Ты истинный мудрец.

– Нет в этом мудрости, – ответил Альфред. – Одни рождаются больными и плачутся, что не родились здоровыми. Другие рождаются здоровыми и жалуются, что не родились красивыми. Рождённые красивыми хнычут, что не родились ещё какими-нибудь. Человеку всегда будет не достаточно того, что у него есть.

– Но это же воровство у самих себя, – ответил Блюм, усаживаясь напротив Лекаря. – Это бесчестная кража времени, которое человек может провести счастливо.

– Скорее всего, так и есть, но мы ничего не можем с собой поделать. В любом случае, забирать чьё-то здоровье я бы не стал. Это противоречит всему, за что я борюсь.

Нависла пауза, и Блюм ушел в свои мысли. Он совсем забыл о том, что расчищал место для ночлега.

– Не грусти, Блюм. Скоро Парк, а там и новые ноги.

Альфред улыбнулся после этих слов и скрестил руки на груди. Этой улыбкой он мог бы провести кого угодно, но только не Блюма.

– Не нужно, Ал, я всё вижу.

– Ты о чём?

– Я отправился следом за девочкой, потому что хотел помочь ей найти брата, и не собирался загадывать желание в Парке, но теперь я понял, как могу тебе помочь. Я загадаю его, Альфред.

Лекарь был по-настоящему удивлён.

– А как ты?..

– Фууух, как же я устала… – на входе в туннель внезапно появилась девочка. – Это всё, что я сумела собрать.

Она положила найденные ветки рядом с кругом из камней.

– О, отлично! Этого вполне достаточно, – ответил Блюм и принялся разводить костёр.

А вот Альфред всё ещё обдумывал их беседу. Это была просто игра слов или Блюм, правда, всё понял?..

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, все приготовления к ночлегу были завершены, а Изобретатель всё ещё не вернулся. Пусть у него и был пистолет, но это всё равно не гарантировало ему безопасность. В голову девочке закрадывались неприятные мысли. Хоть ЭрДжей её и раздражал, но всё же в глубине души она волновалась, не случилось ли чего. Блюм уже собирался идти на его поиски, как вдруг высокий силуэт Изобретателя появился у входа в туннель.

– Поблизости никого нет, – первым делом он изрёк итог своего похода и пошел прятать пистолет, как ни в чём не бывало.

– Почему ты так долго? Солнце уже село!

– Переживала за меня? – не упустил возможность подразнить девочку ЭрДжей.

– Ещё чего! – она скрестила руки на груди и сделала невозмутимое лицо, хотя была рада, что он вернулся целым.

– Ну, что ж, теперь, когда все в сборе, можно и поужинать, – Блюм с хозяйственным видом принялся раздавать всем ложки. – Я открыл только одну банку тушенки – продовольствия нужно экономить. ЭрДжей, я не стал лезть в твой рюкзак, доставай свою ложку.

ЭрДжей ничего не ответил, просто открыл свой рюкзак и достал оттуда не только столовые приборы, но и небольшую баночку консервов.

– За мной не нужно ухаживать, я полностью автономная единица. Я – независим.

Трое ребят переглянулись. Девочка наклонилась к Блюму и шепотом спросила:

– Какая единица?..

– Я сам не понял…

– Это было не очень красиво и не очень уместно, – сказал Лекарь.

– Ммм… – прозвучало вместо ответа.

Но все слишком устали и были слишком голодными, чтобы продолжать этот разговор.

Ложки жадно нагребали еду и, может из-за усталости, а может и правда, эта тушенка была невероятно вкусной. Банка, которую ребята разделили на троих, улетучилась моментально. ЭрДжей же ел не спеша, задумчиво глядя на костёр и все могли только гадать, чем занята голова юного гения. Если Альфред был рад общению и всегда стремился к людям, то ЭрДжей наоборот – искал уединение, но ведь его никто не заставлял присоединяться к группе, он решил это сам.

Вдруг Блюм вспомнил их недавний поход к Стражу.

– Могу я вас спросить кое о чём?

– О чём же? – Лекарь удивился такой официальности.

ЭрДжей даже оторвался от костра и посмотрел на Фантаста.

– Я не из этого мегаполиса и не знаю вашу историю. Когда мы были в районе изгоев, они говорили что-то про кровавую осень. Как я понял, это связано со Стражем. Вы не могли бы мне рассказать об этом?

– Эх… – тяжело выдохнул Изобретатель, отставляя в сторону опустошенную банку. – Что тут рассказывать, Страж и его компания, дабы самоутвердиться и показать своё численное преимущество, пошли махать кулаками. Назвали они свою благую миссию – «зачистка площади». Вроде бы как центральное место не должно быть «в руках этих грязных», – цитата, а они типо чище… Ну в общем изгои оказались более агрессивными, чем предполагалось, и простая потасовка превратилась в так называемую «кровавую осень». Много изгоев тогда погибло, да и ряды стражей немного поредели, но, тем не менее, тогда они отвоевали себе главную площадь.

Все сидели в мрачной тишине. Люди в мегаполисе старались проживать свои малосодержательные жизни тихо и мирно, надеясь на лучшую жизнь в следующем перевоплощении, поэтому такие события оставляли особенно глубокие шрамы.

– Я помню Стража ещё до того, как он стал страхом этих улиц, – начал Альфред. – Обыкновенный парень был. Звали его Эла́й. Я тогда был мелким, почти не помню его, но помню, что ему частенько доставалось от ста́рших. У него была мечта, о которой он громко заявлял. Говорил, что изменит мир к лучшему, что наведёт порядок и, что всем будет хорошо. Все думали, что это детские фантазии, но не тут-то было. Он отправился в Парк за желанием и вернулся только спустя три года, ну, или как у нас говорят, через три весны.

– Ого… – вырвалось у девочки.

Таких подробностей она не знала. Она умела считать до пяти и примерно понимала, что три сезона это достаточно много для путешествия, пусть даже в Парк.

– Да. Вернулся и сразу сломал себе ногу. Я его лечил тогда на старом месте, когда ещё жил в районе отшельников, как подобает отшельнику, – Альфред слегка улыбнулся, – а сам Страж очень изменился. Уже не орал во всю глотку о мечте, а говорил о конкретных целях и был готов воплощать их. Он заявил, что три весны длилось его испытание, и он сумел одолеть призраков Парка, за что Парк наградил его знаменитыми татуировками в знак того, что он победил, и исполнил его желание – стать сильнее всех, подчинять себе других. Тогда все ринулись с ним тягаться в силе, и никто не смог его победить. Так он и начал собирать свою стаю, где все беспрекословно подчинялись ему, и в те дни он, правда, менял мегаполис к лучшему.

– А что он делал? – спросил Блюм.

– Я пришел к нему с идеей системы сточных вод, чтобы горожане могли нормально купаться, ведь это уменьшает вероятность заболеваний, и они тут же принялись воплощать её!

– Под моим чутким руководством! – дополнил ЭрДжей. – Да, я сотрудничал с ними. Оросительная система на окраине мегаполиса, хранилище для еды в старом элеваторе, свободный рынок в бункере – это всё были мои идеи, воплощённые руками стражей. Кстати и те двери в бункер они меня попросили отрыть. Договорились, что когда откроем оставшиеся двери в центральной части, то они будут охранять припасы и раздавать их зимой, когда еды меньше всего, но вместо этого они просто прибрали всё к рукам и стали продавать пайки, а не раздавать. А после зачистки я вообще оборвал с ними всякую связь. Меня тут же начали искать и угрожать. Я мягко намекнул им тем взрывом на площади, что меня лучше не трогать, но это помогло только на время. Но я хорошо умею прятаться!

– Интересно, когда тьма овладела его душей?.. – поник Блюм.

– Я с самого начала понимал, что эта система не жизнеспособна, – продолжил ЭрДжей. – Вся власть в руках одного. Рано или поздно он захочет большего. Больше признания, поклонения, почитания, страха. Так и случилось! Первая чистка. Потом вычистили гипермаркет. Прошлись волной по другим частям мегаполиса. Кое-где им даже дали отпор, но на этом всё и закончилось. Дальше была зачистка жилых домов, но, благо, никто не погиб. Всех просто согнали ближе к центральной части, чтобы было легче управлять. Все считают его умным, а я считаю, что он осёл, ничего не понимающий в стратегии и тактике. Обыкновенный обиженный ребёнок. Просто он наведался в Парк и тут же стал местным божеством.

– Но ведь у него и, правда, есть особенные силы… – перед глазами девочки сразу всплыл образ падающего Блюма по велению Стража.

– Та бред это всё! Подчинение! Ты сама-то хоть раз видела эту его «магию»?

Девочка и Блюм помрачнели на глазах.

– Чего молчим? Сказать не чего? Правильно. Потому что это сказки горожан в чистом виде. Не бывает так, чтобы приказал и…

– Он использовал её на мне… – тихо сказал Блюм.

– Что?.. Ты врёшь!

Блюм отрицательно покачал головой.

Теперь молчал Изобретатель. Он, конечно, не допускал даже малейшей вероятности волшебства и магии Парка, но он ещё не встречал тех, кто испытал на себе его особую силу. Обычно те, кто удостоился такой чести – погибали.

– А как это произошло? – спросил Альфред. Он, как и Изобретатель, не знал об этом.

– Это всё было так странно… Он ударил меня ногой в грудь и это был обычный удар, пусть и очень сильный, но я всё понимал. Я чувствовал боль, ощущал своё тело, даже пытался сопротивляться, но когда он применил эту силу, я просто выпал из реальности. Он приказал мне не двигаться, и я не смог ничего сделать – тело просто не слушалось. Я изо всех сил хотел снова поднять руки, но никак не мог… Перед глазами всё поплыло и я перестал сопротивляться.

– А что он сделал до того, как приказал? – с серьёзным видом спросил ЭрДжей.

– Ударил меня. А, ещё схватил за шею. И всё…

– Схватил за шею… схватил за шею… Возможно, отгадка кроется в этом жесте… – ЭрДжей приложил руку к подбородку и ушел в размышления. – Возможно, что-то связанное с акупунктурой или болевыми точками… Шея, шея, шея… там сонная артерия. Ал, если пережать сонную артерию, возможен побочный эффект в виде онемения конечностей?

– Онемение такого рода исключено! Тело всеми силами будет бороться за свою жизнь, поэтому эффект будет обратный – человек будет отталкивать нападающего. Сопротивление, и в случае неудачи – резкая потеря сознания.

– Обморок… Блюм, ты был в сознании?

– Да, пожалуй. Я ещё понимал, что происходит, когда вмешались какие-то ребята. Потом всё как в тумане, а дальше я очнулся уже у Альфреда.

– Хмм… Странно, что ты выжил. Обычно он не щадит тех, на ком применяет свою хвалёную силу.

– Нас спасли Последователи, – сказала девочка.

– Семёрка показалась на глаза? Неожиданно.

– Да, они вмешались, и Страж ушел куда-то по делам. Мы чудом остались живы…

– В любом случае, это никакая не магия, не волшебство, не сила Парка или ещё какой-то бред. Просто нужно хорошенечко всё проанализировать. Вот бы посмотреть на это всё со стороны!

– Блюм не мог ослушаться его приказа, что это, если не магия?!

– Это не его сила, – неожиданно сказал Блюм.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась девочка.

– Я не знаю, как это объяснить, но это не его сила.

– Вот видишь, – самодовольно подхватил ЭрДжей, – даже Блюм внемлил голосу здравого смысла!

– Не может столь тёмная душа обладать такими силами… – закончил он свою мысль.

– А нет, показалось… – отметил для себя Изобретатель. – Перчик, и вы все, слушайте и внимайте моим словам. Мы придём в Парк, и не будет там никаких волшебных испытаний, злых духов и желаний! Страж просто обманщик и возможно неплохой оратор, но не более! И я вам всем это докажу, когда мы придём в Парк.

– Даже не знаю, чего я хочу больше, чтобы Страж оказался обманщиком или чтобы там, правда, были силы, способные выполнить желание… – задумчиво сказал Альфред и принялся готовиться ко сну.

Он достал из рюкзака тёплую кофту и очень маленькое одеяльце, на котором еле помещался, а сам рюкзак стал подушкой.

– Стой, ты уже спать? – удивился ЭрДжей.

– Ну да. Для меня это был очень сложный день.

– И что, вот так просто возьмём и уснём?

– А что ещё делать? – пробурчала девочка, которая тоже мостила себе место для ночлега.

– Ну, как это что? Я ничего о вас не знаю, вы ничего не знаете обо мне. Самое время узнать друг друга получше, сблизиться, стать единым целым, командой.

Все слышали в его голосе сарказм.

– К чему эта провокация? – спросил Лекарь.

– Никакой провокации, простое знакомство! Ну, с чего начнём? Во сколько кого бросили родители? Или кто был самым ярым обидчиком детства?

Наступило тяжелое молчание – у каждого здесь были горькие воспоминания.

– Я спать, – после небольшой паузы ответила девочка и отвернулась от костра и ребят.

– Я как раз подбирался к вопросу о тебе, Перчик. Почему у тебя нет имени? Ты, кажется, сказала, его у тебя забрали. Щекотливая тема – вечный позор. И за что?

Она ничего не ответила.

– Блюм, а ты, что скажешь? Откуда столько шрамов на руках и ногах?

Блюм посмотрел на свои руки, но отвечать тоже не стал, поэтому продолжил готовиться ко сну.

ЭрДжей перевёл взгляд на Лекаря. Тот умиротворённо смотрел на догорающий костёр.

– Свою первую в жизни медицинскую книгу я нашел в мусорном баке, в который меня закинули парни постарше. Я увидел её там, среди вонючих, гниющих отбросов, чудом уцелевшую, пусть и не полностью. Книга – такая редкость! Я боялся, что если я сразу начну вылезать с ней, то они у меня её тут же отнимут. Поэтому я сидел там довольно долго, выслушивал их шуточки и ждал, когда они уйдут. Это был конец зимы, и сидеть в железном баке было довольно холодно, но я не сдавался. Сидел там, пока им не наскучило, и они ушли. Вылез я с большим трудом конечно, но книга была у меня. Я промёрз до костей, потом ещё заболел, но я в жизни не был так счастлив. Я тогда не умел читать, но от других знал, что в книгах записаны знания, а в этой я увидел картинки людей с разных ракурсов, и что самое главное – там были нарисованы здоровые ноги. Я подумал, что это может мне помочь, – печально улыбнулся Альфред. – Это дало мне надежду, хоть и мнимую, но я был рад, что у меня появилось что-то своё.

Пыл Изобретателя поубавился, впервые за всё их знакомство его лицо приняло сочувствующее выражение. Альфред перевёл свой взгляд с костра на ЭрДжея:

– Ну что, ты чувствуешь, как мы сблизились? По твоим ощущениям, мы уже единое целое?

Изобретатель понимал, что здесь не нужен ответ, поэтому просто отвёл свой взгляд, в то время как Лекарь выглядел спокойно и расслабленно.

– Мать бросила меня так рано, что я даже не помню её лица. Как я выжил – представления не имею. Самые ярые обидчики детства – все, кого я тогда знал.

– Мне жаль…

– Не смей меня жалеть.

Он не злился на ЭрДжея за эти расспросы. Многое пришлось перерасти и спрятать глубоко внутри. Потребовалось немало времени, но всё же Альфред нашел в себе силы, чтобы простить своих обидчиков и смириться с тем, что он не в силах изменить.

Больше ЭрДжей ничего не спрашивал, и Альфред решил не бороться с желанием спать. Он свернулся калачиком на своём маленьком покрывальце и завернулся в кофту. Сон мгновенно окутал сознание Лекаря и тот провалился в звёздное небо. Он долго-долго падал, потом куда-то бежал. Там были и Блюм, и девочка, и ЭрДжей. Они все куда-то бежали, а звёзды меняли своё расположение, направляя их, пока они наконец-то не увидели свет и не вышли с туннеля…

Так начался новый день…

‍