Мед.ведь.ма

Через мгновение я стояла на полу, оглушаемая не то радостными, не то разочарованными возгласами зрителей, и смотрела в упор на Чонгука, чей плохо скрываемый гнев мерцал и давал о себе знать во всём: поджатых губах, темных глазах, вздымающейся груди. К ней он меня и прижал, обхватив властной рукой.

— Ещё раз увижу такое безобразие — засуну твоему ухажёру его бутылку сзади, а не спереди!

Примечания:

* мюзле — грамотное название «проволочки» на горлышке шампанского

Настоящий обманщик

Сквозь распиханную толпу, я была выведена на улицу, подальше от центрального входа в бар, в замкнутые с двух сторон стенами домов задворки, где Чонгук, всё ещё не до конца успокоившийся, поставил меня перед собой и назидательно воззрился, уперев руки в бока. Мне стало неловко под его взглядом, и я покосилась на Ви, но тот однозначно был на стороне золотого, скрестив руки на груди. Мы готовились начать беседу, когда нас нашёл, догнав, Вон, с двумя бутылками шампанского — по одной в каждой руке, — и с футболкой, перекинутой через плечо. Он наспех собрался и, получив награду от хозяина бара, помчался за нами.

— Элия, у нас теперь есть, чем отметить твой день рождения! — довольный, поднял он руки, улыбаясь. Но заметив, что в воздухе держится напряжение, а среди нас появился ещё один человек, Вон поставил бутылки на землю и быстро оделся.

— Что вы себе позволяли в баре? — спросил его Чонгук.

— Простите? Я делал всё с разрешения владельца заведения…

— Нет, я про Элию! — оборвал его парень. — Как вы могли затащить её на стойку и…

— А вы кто такой? — Вон кивнул мне вопросительно. — Это кто такой, Элия?

— Это Чонгук, — растерявшись, представила я. — Он… он…

— Кто он тебе, чтобы указывать мне, что я имею право с тобой делать? — дёрнул челюстью Вон, тоже заводясь. — Муж, отец, брат? Сомневаюсь.

— А если брат, то что? — нагло выступил вперед Чонгук. — Если я ей брат, и запрещаю тебе к ней приближаться, ещё какие-то возражения будут?

— Естественно. Ты забыл спросить Элию, хочет ли она, чтобы я к ней приближался, или не хочет.

— Я учту её желания, когда она немного повзрослеет.

— Мне уже восемнадцать! — подала я голос, боясь, что Чонгук, на самом деле, не поинтересуется моим мнением. Он может, я уже разобралась в его характере за те дни, что мы путешествовали. — Я не маленькая.

— Элия, не вмешивайся пока что, хорошо? — одернул меня золотой.

— Да что я такого сделал? — посмотрел в упор на Чонгука Вон, будучи немного его выше. — Что было не так?

— Будешь прикидываться непонимающим? Как будто это нормально — вести себя так с девушкой!

— Я её чем-то обидел? Расстроил? — Вон повернулся ко мне. — Элия, тебе было неприятно, я обидел тебя?

— Нет! — покраснела я, вспомнив те ощущения, что испытала, лёжа под ним. И то чувство опустошённости и оторванности от чего-то захватывающего, когда меня опустили на пол. Я хотела продолжения, я хотела, чтобы Вон продолжил, дошёл до поцелуя, затянутого, длящегося и крепкого, чтобы его голая грудь легла на мою. Я всё ещё дрожала немного от возбуждения. По рассказам Мао, все эти взрослые и запрещённые священнодействия, между двумя полами, казались мне порочно-мерзкими, но несколько минут назад, если бы рядом не было нескольких дюжин людей, происходящее было бы самым прекрасным и чудесным из всего, что я испытывала когда-либо. — Нет, ты ничего плохого не сделал!

— Не вмешивай Элию! — прикрикнул Чонгук. — Она наивная девочка, и понятия не имеет, что всё это значит!

— Всё я понимаю! — заявила я, и сама же осеклась. То есть, я признала, что понимая движение событий с сексуальными намёками, была им рада и меня это не оскорбило? Будда, Вон подумает, что я легкодоступная и распущенная! Ви подошёл ко мне и придержал за локоть, шепнув:

— Медведьма, успокойся. Чонгук всё правильно говорит.

— Правильно? — округлила я глаза, стараясь не быть громкой, хотя на эмоциях это трудно давалось. — Он хочет прогнать Вона подальше, и ты это называешь правильным?!

— В общем, дальше она поедет с нами, и тебе лучше пока что от нас отстать, — спокойнее сказал Чонгук. — Если ты, действительно, в неё влюблён, то дождёшься её возвращения. Любовь проверяется разлукой, не так ли?

— Почему я должен тебе верить? Что вы хотите сделать с Элией? — нахмурился Вон.

— О наших намерениях она знает, а вот с твоими всё стало понятно десять минут назад, — хмыкнул Чонгук.

— Да неужели? Я не собираюсь отдавать вам Элию. — Вон посмотрел на меня. — Элия, пожалуйста, иди ко мне. — Я без раздумий сделала шаг навстречу, но Ви вцепился в меня крепче, а золотой перегородил путь, заслонив от меня Вона.

— Ви, пусти! — ахнула я, но он не разомкнул пальцев.

— Она с тобой никуда не пойдёт, — покачал головой Чонгук.

— Элия, кто эти ребята? — попытался обойти преграду Вон, но она двигалась, как он, слева направо и обратно. — Ты их называешь друзьями? Да они же взяли тебя в плен! Что им от тебя нужно? Они втёрлись к тебе в доверие и везут неизвестно куда! Элия, пожалуйста, не иди у них на поводу! — Я задергалась сильнее, вырываясь от Ви. Он не пускал. Вон обратился к Чонгуку, сузив глаза:

— Она моя девушка! Ты не имеешь права ей приказывать! Или, может, это ты её на самом деле хочешь поиметь? — Чонгук размахнулся и тотчас исполнил хук справа. Я вскрикнула, а Вон, пошатнувшись, встал на место, потрогав ушиб. — Какая агрессия! Я угадал? Странный ты брат, который имеет виды на свою сестру. Элия, ты поняла? Этот тип не собирается о тебе заботиться, он мечтает с тобой переспать… — Чонгук зарядил кулаком по лицу Вона с другой стороны. Тот отступил на пару шагов, удерживая равновесие, чтобы не упасть.

— Хватит! Чонгук! — закричала я. — Что ты делаешь?! Не смей его бить!

— Защищайся и дерись! — прорычал он вместо этого Вону. — Ещё хоть одно скверное слово…

— Насчёт твоего желания трахнуть мою девушку? — удар прилетел выше предыдущих, и я увидела брызнувшую из носа Вона кровь. Оттолкнув Ви, я проскочила мимо Чонгука и обняла молодого человека, подставив свою спину в его защиту.

— Дерись, сволочь! — раздался сзади голос золотого. Со слезами на глазах, я смотрела, как вытирает кровь Вон, ухмыляясь, будто ему не больно.

— Я не подниму руку на брата девушки, которую люблю, — с издевкой и иронией сообщил он. На фоне синеватых в ночи кирпичных стен, изгиб губ Вона выглядел чуть зловещим.

— Ах ты!.. — послышался шорох ботинка, но теперь уже Ви придержал Чонгука. Я прижималась к Вону, пугаясь, что если отпущу его, то он снова получит. А они говорили, что он опасный, что он может быть преступником! И кто кого после этого избивает? — Хочешь выглядеть жертвой перед ней, да? — зашипел Чонгук. — Хочешь вызвать к себе жалость, прослыть великодушным? Кому ты врёшь! У тебя кулаки стёрты от мордобоев, ты умеешь драться, так выйди сюда и покажи! Трус и слабак! Чертов провокатор!

— Хватит! — воскликнула я, обернувшись через плечо и хлюпая носом. — Что он вам сделал?! Он вас не трогал! Он не обидел меня, не ударил, не унизил! Почему вам так хочется помешать нам встречаться? Может… может Вон прав? — Я бросила осуждающий взгляд на Чонгука, и он взял себя в руки, поджав губы, но не переставая тяжело дышать.

— Он поменял правду и ложь местами! Мы хотим доставить тебя в безопасное место, а он — неизвестно.

— Безопасное место? Дайте-ка угадаю — клетка или зарешеченная камера в бетонном подземелье? — Вон опустил глаза ко мне. — Судя по всему, их видение твоей безопасности аналогично полному отсутствию свободы. Ты хочешь лишиться свободы, Элия? Хочешь жить в безопасности за семью замками, где у дверей будут стоять вот эти парни и говорить тебе, когда и что, по минутам, ты имеешь право делать? Они при этом намекают, что я собираюсь неволить тебя или принуждать к чему-то. — Вон взял меня за плечи и отстранил от себя, отошёл на шаг и развёл руки в стороны, как крылья при полёте птица. — Делай выбор сама, Элия. Либо ты выбираешь их, и я ухожу, уважая твой выбор, либо ты остаёшься со мной, и мне всё равно, что скажут эти двое.