Страница 19 из 167
Дом хранителя ничем не выделялся среди других, тянувшихся вдоль улицы традиционных китайских домов. Красные полуколонны и оконные рамы на белых стенах, крыши с загнутыми вверх по углам концами, на которых пугали злых демонов, отгоняя их от жилища, морды мифических собак. Под козырьками крыш голубые карнизы с узорами и иероглифами-оберегами. Нам открыли слуги, приветливо проводив в гостиную. Строгая и одновременно с тем домашняя обстановка открылась нашим взорам. Лаконичная деревянная мебель среди кадок с пышной зеленью, напольными вазами, картинами шань-шуй*. Перед нами находилась прозрачная деревянная решетка из геометрических узоров, в которой был проделан проход, но не аркой, а ровным кругом, обрывающимся на пороге следующего помещения. Именно там стоял высокий и стройный молодой мужчина в темных брюках и черной ханьской** рубашке с желтой императорской вышивкой.
— Наше почтение Хранителю! — припал вновь на одно колено Чонгук, повторяя утренний жест. Мы все скопировали его действия. Высокий ханец подошел и, положив руку на плечо юноши и похлопав по нему, широко улыбнулся узкой, от природы несколько натянутой, но, кажется, тем не менее, искренней улыбкой.
— Снова здравствуй, юный Гук. Вставай, и вы, мои гости, тоже вставайте. — Мы поднялись, приняв его разрешение. Ему было около тридцати, плюс-минус пару лет. Длинные ноги прошли по постеленным дорожками коврам между нами, доведя хранителя до меня. Его глаза были такими пристально-прожигающими, что я опустила свои, когда он разглядывал моё лицо. — Меня зовут Джоуми, девочка, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Как тебя зовут?
— Элия, — не подумав ответила я, и запоздало спохватилась. А знал ли кто-то кроме золотых, как звали внучку гадалки?
— Ты необычная и интересная, Элия, я не удивлен, что тебя пришлось спасать. — Джоуми обернулся к Чонгуку. — Скоро накроют ужин, и вам уже приготовили комнаты в гостевом павильоне. Вы надолго?
— Если позволишь, то мы отдохнем ночь, и поедем дальше. — Хозяин, или, как он сам предпочитал говорить, что я узнала позже, страж Шэньси кивнул. — Слышал, что недавно здесь прошёл Лео?
— Да, со своим вечным спутником и господином Неизвестным.
— Они направлялись в Сычуань? — Я уже давно заметила, что у моих новых товарищей нет телефонов или других современных средств связи. Они не доверяли им по каким-то причинам, поэтому всегда осведомлялись обо всем, как приходилось, в том числе из вот таких расспросов.
— Скорее через Сычуань, в сторону Тибета и дальше, как обычно. Но это мои догадки, я не нарушаю тишины, которую предпочитают твои старшие братья, и чту их любовь к засекреченности. Я преклоняюсь перед этим воином, и не скрываю этого. У него есть всего один недостаток.
— Какой? — удивился Шуга.
— Он не ханец, — засмеялся Джоуми. — Иначе бы я посчитал свой долг исполненным, потому что нашёлся тот, для кого стоило сохранить престол Цинь Шихуана. Но Лео — кореец, поэтому всего лишь великий воин, а не наследник.
— Обидно слышать, что быть корейцем — недостаток, — проворчал Шуга.
— Ничего не имею против любых других наций. — Джоуми жестом пригласил следовать за ним, и мы все пошли вглубь дома. — Но трон и власть Чжун-го — это не мои личные симпатии. Это дело судьбы, предназначения, предопределения.
— Кармического? — уточнил Шуга.
— О, это ваши буддийские нюансы, я в них мало смыслю, более того — отрицаю. — Джоуми ввёл нас в столовую, где уже закончили накрывать стол слуги, и не было никого лишнего, кроме нас пятерых. — Цинь Шихуан в своё правление велел сжигать все произведения Конфуция, буддийские трактаты и учения даосцев. Его власть строилась на собственном понимании порядка. С тех пор мы — хранители его престола — не привержены никаким религиям и философиям. Мы свободны от предубеждений.
— Кроме национальных, — пробубнил Шуга себе под нос, чтобы не услышал Джоуми.
— Значит, вы не правите, а ждёте, кому передать правление? — убедилась, что правильно поняла я.
— Да, и как вы можете понять, ждём уже больше двух тысяч двухсот лет, — с чувством произнес Джоуми.
— Неужели никто не подходит? — Взяв в руку палочки, Чонгук подождал, когда первым начнёт есть хозяин, а потом уже принялся ужинать.
— Ещё полвека назад Терракотовое войско, которого почти не осталось в тот период, готово было признать Великого кормчего***, но его жизнь, его реформы и то, к чему привели многие его решения, показали, что это был не наследник. При нем процветание и благоденствие не настали, миллионам людей жилось плохо. До этого тоже были претенденты, но я не признаю их. Большинству не хватает личных качеств.
— Каких именно? Ведь Цинь Шихуан тоже не был паинькой, — заметил Сахарный.
— Государству нужен не паинька, а могучий и дальновидный властитель. До Цинь Шихуана государства фактически не существовало, так, что-то разрозненное и мелкое. Только при нем началась истинная история Чжун-го. И после его смерти империя постоянно раскалывалась и терпела перекройку. А то единство, которое якобы настало сейчас — это дело рук народа, а не одной личности. Всё сделало время и обстоятельства…
— Так, может и не нужны тогда никакие личности? — предположил Шуга и поймал взгляд Джоуми, который не разделял такой точки зрения. — Ладно, не мне судить, — выкрутился тут же парень.
— Если верить учебникам истории, которые я когда-либо читал, — ненавязчиво вступил Чонгук. — То Цинь Шихуан был примерно таким же человеком, каким сейчас является Дзи-си.
— Да, частично, — признал хранитель. — Но Дзи-си — уйгур, а они никогда не были жителями древнего царства, да и вообще, как давно запад присоединился к истинной Срединной? Цинхай, Синьцзян — это всё меня не касается, они и не должны входить в государство, которое ждёт наследника. Они совершенно другие, не наши. С тем же успехом ты мог бы предложить в претенденты Дракона. Кстати, когда-то он пытался с нами договориться. Но Дракон, к счастью или сожалению, тоже не ханец. Поэтому ему пришлось лететь обратно в свой Сингапур со своими амбициями.
— Вот уж точно, где неразрешимая проблема, — шепнул Ви мне на ухо. — Ханьцем надо родиться, ибо стать никак нельзя. Тут всё куда яснее, чем с золотыми. — Я незаметно улыбнулась его замечанию.
— Ну, а куда вы завтра, в Шаньси? — сменил тему Джоуми, поскольку она, будучи частично политизированной, не была приятной к трапезе.
— Нет, сделаем крюк через Хэнань, — отозвался Чонгук. — Если бы были без Элии, то рискнули бы, но с ней лучше двигаться безопасными тропами.
— А что в Шаньси? — поинтересовалась я.
— А с ними Дракон смог договориться, — прищурился, улыбнувшись Джоуми. — Теперь они сотрудничают, и не очень привечают посторонние банды на своей территории.
— Что за Дракон? — разобрало меня любопытство. Я совсем ничего не знаю обо всех этих интригах!
— Ещё одна сволота, — отмахнулся Шуга. — По типу Дзи-си, но чуток поменьше.
— Просто подальше, — хмыкнул Ви.
— Как много плохих людей на свете! — посокрушалась я.
— И хороших немало, — пожал мою ладонь под столом мой дух-ангел.
Примечания:
* китайские пейзажи с обязательным наличием гор и воды, и дополненные каллиграфическими надписями
** в смысле самой что ни на есть китайской, китаистее некуда, ведь самоназвание и истинная народность КНР — ханьцы, а слово «китайцы» исключительно русское, искаженное название народности «кидани», пришедшее к нам от монголов, поскольку те, во времена нашествия на Русь, в тогдашнем Китае встретились там в первую очередь с племенами киданей, которые пришли с севера, и сами воевали с Китаем и захватывали его территории, образовывая собственные государства. Да и Китай — название русское. Самоназвание КНР (издревле и до сих пор) — Чжун-го или Чжун-хуа, Срединное царство, или Срединная Цветущая, как я впоследствии в произведении буду порой именовать Китай.
*** Мао Цзэдун
Хэнань
Под покровом наступившей ночи, Ви, убедившись, что Элия за тонкой деревянной стенкой уснула (да и что было ждать от вымотанной тяжелым переходом неподготовленной девочки, ведь в поезде она так и не смогла поспать после всего узнанного), пробрался на задний двор у тыльной стороны гостевого домика, под сине-голубой карниз с орнаментом, такой же, как и у главного дома, где и закурил. Царили покой и тишина бездонного космоса, нарушаемые самым приземленным сверчком где-то рядом, так что даже вспомнился монастырь, подаривший пять с лишним незабываемых лет жизни. В нём, во внутренних двориках построек, между корпусом общежития, зданием храма и домиком учителей, было так же мирно, защищено и удаленно от суеты и обыденной жизни людей, которым некогда было задуматься о великом, о высоком, о вечном. Местная архитектура тоже была похожа на ту, логовскую.