Мед.ведь.ма

— Минзи? Какого чёрта вы здесь творите?! — Бобби начал заводиться, но Дохи тронула его ладонью, и он не встал. Присмирев, только спросил: — Почему на вас работают мужчины?

— Я была против этого, — с отвращением отвернулась от убитых на полу Минзи. — Это идея Чери…ти, — закончила она, посмотрев на незнакомую троицу. — Долго объяснять.

— Придётся побыстрее, но ничего не утаивая, — попросил Хосок тоном, не терпящим отказа. — Мы тут как раз за объяснениями и информацией. И вопросов у нас будет много.

Круг жизни

Ещё спускаясь с металлочерепичной крыши, троица золотых с пленницей слышала, как из гаража со свистом вынеслась машина. Черити умчалась подальше от беды и врагов. Она не была трусихой, ни в коем случае, и в другой раз схлестнулась бы в битве, но при ней была раненная подруга, и она понятия не имела о количестве и качестве противника, а, не зная этого, только дурак ввяжется в драку. Предусмотрительная воительница не была храброй излишне, до безумия, чтобы терять самообладание от желания пустить кровь, безрассудство не относилось к выпячивающимся чертам её характера. А холодная жестокость — она могла и затаиться.

— Зачем вы меня связали? — возмущалась Минзи, когда её вели вместе со всеми на кухню. Пусть героическая хозяйка дома и угнала, куда глаза глядят, нельзя было расслабляться и думать, что она не устроит никакой засады. Возможно, она не успеет ничего организовать до утра, но кто может знать наверняка? Поэтому решено было держаться кучно и не терять бдительности. И с рассветом покинуть особняк, заставивший всех напугаться и попотеть. — Я вас всех всё равно не одолею.

— Так за тобой не потребуется неусыпный надзор, а то, глядишь, чего доброго, убежишь следом за своей Черити, — прокомментировал Хосок.

— Бобби, что это за парни? — обратилась к нему Минзи. — Тоже наёмники?

— Понятия не имею, если честно, — спокойно пожал он плечами, усаживая на стул Дохи, всё такую же закутанную, в одеяле, по причине порчи вещей, и садясь рядом с ней. Студентка всем своим видом старалась показать, что ничего страшного не произошло, что на ней никак не отразилось нападение, и всё-таки ресницы ещё подрагивали, а вся она жалась к Бобби в бездонном желании раствориться в его оберегающем присутствии. — Лучше скажи, как докатились до того, чтобы нападать на девушек? Разве клан Ян не защитник всех женщин мира?

— В какой-то степени да. — Минзи присела на табуретку, с завязанными за спиной руками. — Но мы ведь и за власть боремся, свою власть, чтобы никто не отобрал её, а ради этого приходится жертвовать многим, в том числе женщинами, которые встают на сторону мужчин. — На Минзи все посмотрели без одобрения. Кроме Дохи. Той были ясны мотивы обеих сторон. Она ещё помнила, как противостояла жестокому миру юношей, оскорбляющему её, отвергающему, куда так хотелось, но где никто не ждал её. А сколько таких, как она прежняя, продолжало жить на планете? Да и разве изменилась она сама? Просто появился Бобби, вот и всё. — Я не то чтобы совсем с этим согласна… напротив! Я говорила Черити, чтобы не втягивала местных бандитов, жуликов и уголовников, для защиты наших интересов. Но для неё они — пушечное мясо, а связываясь с ними, Черити и сама стала такой грубой и беспардонной, ей всё равно уже, кого убивать, кого мучить. Понять можно — она слишком много лет в этом всём… Больше семидесяти человек зарубить и заколоть своими руками! Она великая, Бобби, ты же знаешь.

— Величие постоянно оплачивается безумием, — заметил Хосок, прислонившись к холодильнику.

— Каждый человек в какой-то степени безумен, — игриво улыбнулась Минзи, словно забыв уже о том, что скована ремнём. Её молодое симпатичное лицо располагало к себе, грело озорством и каким-то искренним светом, какой редко встретишь среди вояк, и было удивительно, что Минзи в себе это сохраняла, оставаясь отважной амазонкой. — Только если это безумие заставляет полировать ботинки по десять раз в день, или есть пачку чипсов перед сном — это менее заметно, чем если кто-то выпускает людям кишки и вышибает мозги из дробовика.

— Что ты знаешь про Элию? — прервал лишние разговоры Чживон, уставившись на знакомую. Минзи опустила взгляд в пол, прекратив улыбаться. — Не молчи, Черин сказала, что ты в курсе, ты была здесь и говорила с ней!

Минзи нахмурилась ещё сильнее, дуя губы. Ей не нравилось, что бывший наёмник выдаёт настоящее имя Расточающей, ей не нравилось, что её победили, но меньше всего ей нравилось, что она понимала неправоту шаньсийской стороны. Она всегда считала, что нельзя причинять вред другим девушкам, и воевать надо исключительно с мужчинами, и для неё попранием принципов было то, что Черин связалась с мужчинами для исполнения своих прихотей, и ставила под удар женщин, казавшихся ей неугодными. Но Черин для неё была кумиром, покровительницей и учителем, как она могла идти против неё или открыто осуждать?

— Ну же, Минзи! — поторопил её Чживон. — Не томи. Давно Элия здесь была?

— Четыре… пять дней назад. — Девушка подняла взгляд, обведя им всех, но не выдержав взора Чонгука и опять опустив. Тот слишком пристально глядел на неё, и ей это было не по душе, будто в голове у незнакомца сложились какие-то планы на её счёт, о том, как распорядиться её дальнейшей судьбой.

— За пять дней можно было уйти уже очень далеко, — вздохнул Хосок. Лицо Тэхёна темнело всё сильнее. Понадеявшийся на то, что ведьма приближалась, что они сели ей на хвост и схватят её, протяни только руку, теперь он разуверялся в этом и плавно отчаивался, ища любые зацепки, чтобы продолжать путь и не унывать. Но это было сложно.

— Я знаю, куда она отправилась, — вдруг тихо сказала Минзи, несмело выглядывая из-под чёлки. Ви развернулся к ней, но молчал. — Я скажу, если развяжете, ей-богу, руки затекли, неудобно мне.

Хосок переглянулся с друзьями и, зайдя за спину пленницы, развязал путы, забрав свой ремень и вставив его обратно в кожаные штаны. Если Минзи завалил Ви — самый простой соперник из них троих, то девушка не вывернется от него, Хоупа, точно. Кивнув, чем выразила вынужденную благодарность, Минзи потёрла запястья, размяв кисти рук.

— Мы слушаем, — напомнил Хосок.

— Она сказала, что ей нужно в Хэншуй, посетить пару мест, а оттуда она отправится в Ханьдань. — Парни снова принялись играть в переглядки. Дохи не участвовала в этом, понятия не имея о подробностях событий двухлетней давности. — Я… наверное, я предала доверие Черин, — грустно помрачнела Минзи. — Я встретила убегающую Элию в ночь пожара, я поняла, что это она натворила, но я не решилась расправиться с ней, наказать её, схватить и повести к Черин. Мне показалось это справедливым, что она имела право… — Минзи посмотрела на Чживона. — Я-то помню, какой ты её сюда тогда привёз. По сути своей, она была глупым ребёнком, очень хорошим глупым ребёнком, она вообще не понимала, что происходит в этом мире, и не смогла бы понять, так сильна и плотна была пелена любви к тебе, Эвр, — процедила девушка, особенно едко вышло имя. — Вы с Черин плохо поступили, крайне плохо. Вы оба с ней заслужили предательство. — Минзи мотнула головой на Дохи. — Если ты её любишь, Эвр, я буду не против, если она переспит с кем-нибудь, пока ты будешь спать за стенкой. Сделала бы ты так, подруга, а? Он заслужил.

— Значит, ты отпустила её? — вторгся Тэхён в разговор. — С ней всё было в порядке? Как она себя чувствовала?

— Физически она была в полном порядке. А за то, что происходило внутри неё — отвечать не могу, но, думаю, там всё было печально… Я позволила забрать ей кое-какие деньги на дорогу. Элия не украла ничего лишнего, только взяла деньги, чтобы доехать до Хэншуя…

— Я начал понимать! — поднялся Бобби, стараясь не реагировать на упрёки Минзи, но и не смотреть на Дохи. Наслушавшись историй о его «подвигах», разочаруется ли она? Согласится ли с тем, что он не стоит любви и преданности? — Она же повторяет наш маршрут, только в обратную сторону! Я оставил её в Шэньси, привезя отсюда, а здесь мы оказались после Хэншуя. И теперь Элия совершает тот же путь, она возвращается…