Огонь сильнее мрака

– Проснулся, – прокомментировала она. Джон кивнул.

– Хорошо, – сказала Джил и зевнула, сощурившись. – Цельные сутки спал. Ох!

Она снова упала на спину.

– Жрать охота, – сказал Джон первое, что пришло в голову.

– Ты встать-то сможешь? – озаботилась Джил.

– Заодно и проверим, – отозвался Джон и осторожно привел себя в вертикальное положение. Рёбра ныли, тяжестью отзывалась голова, но в остальном он был как новый. Ну, почти как новый. Побриться бы не мешало, подумал он, проведя рукой по щеке. И да, да, сортир, о, как же мне надо в сортир…

Он долго, с наслаждением справлял нужду, потом с неменьшим наслаждением плескал водой в лицо и брился. Лезвие драло кожу, но все равно это было здорово. Ополоснувшись, Джон с минуту изучал в зеркале результат. Н-да, добрый человек сыщик, рожа-то опухла, красная вся, обожжённая. Посижу-ка я дома, решил он. Деньги есть: задаток, что выдал Хонна, почитай, нетронутым остался. Эх, Хонна, Хонна. Последний мёртвый бог. Но каков, однако, Прогма, он же Аптекарь… Так, надо бы пожрать и обсудить дела.

На кухне он застал Джил. Русалка мрачно изучала совершенно пустой буфет.

– Всё выгребли намедни подчистую, – отметила она.

Джон вспомнил, как они собирали мешок с провизией.

– Н-да, – сказал он. – Надо бы в лавку сходить…

Джил с грохотом захлопнула дверцы буфета.

– Долго, – сказала она. – Пока собёрешься, пока сходишь. Ещё готовить потом. Айда в кабак.

– Пошли, – согласился Джон.

Они спустились на улицу. На набережной, в пяти минутах ходьбы, была недорогая харчевня для простой публики. Тощий официант покосился на Джонову побитую физиономию, но безропотно принял заказ, так что уже через десять минут им принесли свежие оладьи, кашу и на удивление хороший кофе. Джон набросился на еду и стал выедать кашу из миски, откусывая от зажатой в левой руке оладьи, а Джил смотрела на него, подперев щеку рукой. Когда Джон доел, русалка, не говоря ни слова, подвинула ему свою миску, и Джон, удивляясь себе, слопал кашу Джил. Отдуваясь, выхлебал кофе, похлопал по карманам. Подозвал давешнего официанта, спросил пачку сигарет и коробок спичек. Официант исчез на минуту, потом принес требуемое – вместе с аляповатой керамической пепельницей. Джон прикурил, блаженствуя, втянул полную грудь дыма и жутко закашлялся. Справившись с кашлем, он принялся курить маленькими скупыми затяжками. Джил тоже взяла сигарету.

– Ну, – сказала она, жмурясь от дыма, – тебе, наверное, всё по порядку?

– По порядку, – кивнул Джон. Девушка вздохнула.

– Аптекарь… Он ко мне пришел. Две недели назад заявился. В человечьем облике, конечно. Всё, как я уже говорила: чёрные волосы, небольшого роста. С порога завёл про то, что не хочет Гильдию приплетать. Мол, дело большой важности. Еще дал понять… Словом, знал, что я – ублюдок.

Джон кивнул:

– Всё ясно, кунтаргов нынче никто не жалует. Прогма к тебе пошёл, потому что не боялся. Знал, что ты его не заложишь властям.

– Прогма?

– Мне он так представился.

– Когда?

Джил смотрела на Джона, приоткрыв рот. Забытая сигарета исходила дымом, зажатая между пальцев.

– Когда мы в первый раз встречались, – недоуменно ответил Джон. – Ах да… я же тебе не рассказывал.

Джил покачала головой:

– Ну ты и темнило.

Джон смущенно прочистил горло.

– В тот вечер, когда ты меня, гм… спасла… В общем, я был в отключке, и попал в Разрыв.

– Куда?

– В это место, откуда ты меня вчера вытащила. Ну вот, там я встретил нашего глазастого приятеля и немного помог. Его виноград хотел сожрать, а я вытащил. Так и познакомились.

– Виноград?!

– Пакость зелёная, что там растёт, – проворчал Джон. – Не знаю, почему так называется. Прогма говорит, кислая. Подозреваю, он эту дрянь первым слопать примеривался.

Джил недоверчиво кивнула. Потом криво улыбнулась:

– Глазёнки у него потёшные, конечно.

Джон фыркнул:

– Да уж.

Они помолчали, глядя друг на друга. Джон уже забыл, каково это – смотреть на Джил долго и без помех. Это было прекрасно.

– Вот, значит, откуда у тебя маяк в то место, – заметила, наконец, Джил. – Песка набрал, небось, полные карманы. Тогда, в первый раз.

– Точно. Но ты давай дальше рассказывай.

Джил раскурила погасшую сигарету.

– Дальше, – затягиваясь, сказала она, – дальше просто. Аптекарь мне сказал, что есть такие па-лотрашти. Которые делают валлитинар. Правильно говорю?.. Ну вот. Сказал, что ему позарез этот валлитинар нужен. Со мной обещал поделиться. Я стала допытываться, откуда такие сведения. Он признался, что давно живет и давно ищет зелье. Я тогда ему: а сколько это – давно? Он: ну, довольно давно. Я: а все-таки? Он: да лет пятьсот уж как. Я тогда: так ты, господин хороший, сам-то человек будешь? Он лыбится: да не совсем. И – облик свой принял. Который с шестью глазьями… Я сперва обалдела. Ну, а потом чего, привыкла. И не такое видала. Он ещё сказал, что, мол, способностей у него мало. Вот только ходить может там, где других смерть ждёт. Я сперва не поняла, но теперь-то ясно, что он тогда имел в виду.

Джон кивнул.

– Способностей мало, значит, – сказал он задумчиво. – Ну да, для кунтарга он довольно слабенький. От винограда отбиться – и то не смог…

– А ты смог?

– В первый раз – да, – буркнул Джон. – Значит, так и сказал: ходить там, где других ждёт смерть?

– Точно, – подтвердила русалка. – Вот эти самые слова я и вспомнила. Когда вы пропали с Фернаклем. Я ж весь город объездила, искала. Сначала думала – прыгнул домой. Дома тебя нет. Тогда – к себе. Там тоже нет. Ну, думаю, может, в храм сиганул, обратно? Рванула через лес в храм. Там тоже пусто. Всё, думаю, нет больше моего…

Она осеклась. Джон затянулся напоследок и затушил окурок.

– Да, – нарушила молчание Джил. – Думала, всё. Тогда вызвала кунтарга. Был у нас особый сигнал, чтобы связаться, если найду чего интересное. Он явился. Рассказала ему по-быстрому, что-как. Кричу: ты, мол, ходишь там, где мёртвые? Верни Джона тогда! Ну, он как-то поколдовал, руками повертел. И бросило нас в пустыню. Гляжу – вроде живой Джонни, да только и здесь в передрягу влип. Хорошо, я жезл прихватила. В сарае ещё.

– Ага, – сказал Джон. Он представил, как Джил, запыхавшись, подбегает к церкви, ищет его, зовёт. Потом – вопит, глотая слёзы, на оторопевшего Прогму. Затем, попав в пустыню, видит Джона, которого почти затянуло в проклятый куст, и, не задумываясь, стреляет из оружия, какое раньше никогда не держала в руках. Да, подумал он, госпожа Немит сейчас бы гордилась воспитанницей. Жаль, ничего не узнает.

Джил тоже докурила сигарету и принялась мять её в пепельнице.

– Слушай, спасибо тебе, – сказал Джон неловко.

– Не за что, – рассеянно ответила Джил.

Подошел официант, забрал посуду, искоса глянул на пепельницу, но менять не стал.

– Как же мы с Прогмой тогда встретились, – задумчиво произнес Джон. – В первый раз, когда меня Олмонд укокошить хотел… Совпадение, однако.

Джил почесала в затылке, пожала плечами:

– Вряд ли совпадение. Похоже, он за мной следил. Я же рядом тогда проезжала. Не удивлюсь, если он прямо из той пустыни за нашим миром приглядывать может.

– Вероятно...

– Да ты его самого спроси, – посоветовала Джил. – Аптекаря этакого.

Джон хмыкнул, но тут его как ударило.

Может приглядывать.

«Он за мной следил...»

Вот холера.

– Боюсь, у Прогмы теперь на разговоры времени не будет, – сказал он, разом охрипнув.

– Это почему?

– Думаю, – медленно ответил Джон, – думаю, скоро у Энландрии появится новый божественный покровитель. И не только у Энландрии.

Джил несколько секунд сидела неподвижно, уставясь в точку на столе. Потом схватила початую пачку и рванула оттуда сигарету.

– Ах ты ж, – пробормотала она, чиркая спичкой. – И как я только…

Джон задумался.

– Работы, конечно, у нашего аптекаря будет невпроворот, – признал он. – Лабораторию освоить – не шутка. Впрочем, он, наверное, общественность поднимет. Учёные помогут.